Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дорого заплатил за прошлый спектакль. Но, в конце концов, никому никакого до этого нет дела…
Чтобы так не было больше, я не должен позволять себе так реагировать. Еле привел себя в относительную норму. Надо жить по средствам.
Играл я вчера… мне понравилось то, что я делал. Появляется свобода поведения, а отсюда большее разнообразие и более независимое, особенно необходимое для Лира состояние. Особенно хорош был Шут. Находки в том же плане. Просил его не двигаться, «не бояться», не плакать в сцене степи, когда я обращаюсь к нему: «А, здравствуй, мой хороший…» Конечно, это лучше: он боится сумасшедшего Лира и не двигается, а я принимаю его за призрак. В зале абсолютная тишина.
В сцене просыпания очень реагировал зал, просто удивительно, слышны вздохи, сморканье и даже всхлипывание.
4/III
«ЛИР» (Выборгский Дом культуры)
…Ночью звонил Полицеймако.
— Я не хотел заходить за кулисы, всегда много народу, все торопятся по домам, решил позвонить.
Первое — я очень рад, что ты здоров, силен, очарователен, талантлив и живешь по-прежнему в полную силу. Это всегда отличало тебя от других, отличает и теперь. В нашем возрасте артисты присутствуют на сцене, но не участвуют. Ты меня тронул, большие места есть у тебя, их очень много и очень-очень дорогих.
Оформление не понравилось. Электрик тебе мешает, как и люди! Крыльцо с падающей мадонной, грязь, пыль окончательно разуверили, что передо мной столичный театр. Музыка записана плохо. Все это не в масштабах больших художников Завадского и Мордвинова. Разнобой в игре. Это непростительно, невкусно. Успех, который имеет спектакль, — твой успех, из-за тобой пролитой крови.
Дальше: с таким Лиром и вдруг шут-мальчик, способный, даровитый, но не мудрец. Это клоун, а не шут.
У тебя изумительный кадр: очнулся, нет Шута, зовет его — вытаскивает его колпак и прижимается к нему. Это так образно, нежно! Великолепная сцена, когда ты отрываешь от Шута плащ: ты забыл о Шуте, прогнал его, как бы оторвал от себя часть души… Это здорово доходит… Но Шута не жалко, он делает движений на 500 спектаклей.
Когда видишь твою сцену сумасшествия, это изумительно: все сцены на гамме, на внутреннем наполнении, простоте потрясают. Это настоящее искусство. Необычайно красочные куски — твои «шатанья» от боли в сердце. Все это очень волнительно, но вокруг… холодно, несерьезно и очень-очень печально.
Отсюда нет стиля трагедии.
Буря!
Много я видел артистов, но ничего никогда не понимал. Слышал рев и стенания. А у тебя я вдруг понял, что текст полон глубокого смысла, трагического содержания. Человек огромного масштаба гибнет у нас на глазах. Не играешь ты ни ветра, ни грозы, ни дождя, и это верно: он же ничего не видит, не слышит. А мы за тебя переживаем все. Стихия идет своим чередом, а тут у нас на глазах сходит с ума громада. И жалко, и тяжко — трагедия.
Еще раз радуюсь за тебя, что ты в полном здоровье, полон сил, красив, могуч. Это большой, огромный образ, титан.
2/VI
Когда со сцены не уносишь в следующую картину итог прожитого, решение, как действовать дальше, когда жизнь закончилась с последним твоим словом, когда ставится жирная точка на этом этапе жизни (что, кстати, редко бывает в самой жизни), тогда-то и возникает так желанная реакция в виде аплодисментов. Но это по существу действия не обязательная точка, а строго говоря, и не нужная (если исключить этот мнимый признак успеха). И так, «из вечера — в сегодня, из сегодня — в завтра».
3/VI
Ужель у меня пропал отпуск? ЭКГ плохая. Лежу без движения. Только карандаш в руке.
Полетели записи Котовского, Лешего, Лермонтова — стихи для пластинок. Пушкинский концерт в БЗК[505]…
5/VI
Тоска. Так мало успел!
Перерывы в работе все чаще и длительнее. Театр с 13/VI идет в отпуск… Пройдет лето, и театр вновь начнет сезон без меня… Постепенно станешь ненужным…
Слушал по радио Прокофьева и Клиберна… Странное впечатление от того и другого… А может, душа моя загорожена?
19/VI
Лежу и смотрю на небо через окно… как журавль с подбитым крылом… стая улетела в жизнь…
Страшно подумать… ужель мне больше ничего не дано сделать?
30/VI
День — голова отвлечена, читаю, а ночь…. пытка! Самые черные мысли лезут в голову. Или я переоценил свои силы, способности?
Час за часом, день за днем уходят в вечность…
Какой я беспомощный в организации своей жизни. Катастрофически. Да… если человек бездарен, то это — надолго.
30/VII
Вот и дождался слова от прессы[506]. «Литературная газета» (по театру ею заведует Е. Сурков) поместила статью Туровской, которая нашла, что, «пожалуй», Плятт мог быть в чеховском спектакле, я же «романтизирую» образ, что спектакль решен не в чеховском ключе и точки зрения театра нет…
Даже противоречий не чувствует. А кроме того, у нас спектакль смотрится, а во МХАТ — нет, хотя мы и играем «несовершенную пьесу».
Кстати, два полотна одного художника на одну и ту же тему могут висеть в разных музеях, а в театре это не позволено.
Резкие сатирические краски для Чехова возможны, а последним монологом подсказано небытовое решение Лешего… Что-то у меня не то, а что надо… не знаю, не пойму. Исключить романтику? Но весь Чехов овеян стремлением к идеалу.
1/VIII
Ю.А. на труппе заявил, что с отзывом Туровской не согласен, считает его трафаретным, что она предубеждена и не смогла понять замысла.
Не знаю.
Но и мы виноваты. У нас нет безусловного спектакля. Не дотянуто. Намекнули, и считаем, что довольно и этого намека. А отдельные удачи в спектакле легче замолчать.
И все пишу, пишу, пишу…
Все хочу выговориться, может, легче будет. Написал, точнее — исписал многие десятки страниц, прочел кипу книг….
И все вдали от театра…
Дирекция и руководство о себе не напоминают больше… Идешь в ногу — будто и плотно в строю, не упадешь, а сбился, отстал… и строй сомкнулся, и дыры не видно. Видно только одному, тому, кто отстал, что он один на обочине.
9/VIII
В журнале «Театр» Строева тоже не одобряет[507].
Очевидно, я неправильно поставил задачу: сыграть написанное, как я понимаю, не переакцентировать с исторической точки зрения. Очевидно, надо выправить недосказанное, а может быть, и подсказать то, о чем нет речи в роли.
Театр не филологический факультет. Жизнь идет сегодня. Это «сегодня» я и думал акцентировать на любви к природе, на призыве беречь ее, на том, как это красит человека, как сближает людей…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Театральная фантазия на тему… Мысли благие и зловредные - Марк Анатольевич Захаров - Биографии и Мемуары
- Олег Борисов. Отзвучья земного - Алла Борисова - Биографии и Мемуары
- Андрей Тарковский. Стихии кино - Роберт Бёрд - Биографии и Мемуары / Кино
- Дневники св. Николая Японского. Том ΙI - Николай Японский - Биографии и Мемуары
- На берегах утопий. Разговоры о театре - Алексей Бородин - Биографии и Мемуары
- У стен недвижного Китая - Дмитрий Янчевецкий - Биографии и Мемуары
- Дневники, 1915–1919 - Вирджиния Вулф - Биографии и Мемуары / Публицистика
- Парабола моей жизни - Титта Руффо - Биографии и Мемуары
- Те, с которыми я… Вячеслав Тихонов - Сергей Соловьев - Биографии и Мемуары
- Дневники исследователя Африки - Давид Ливингстон - Биографии и Мемуары