почти все современные церкви, — я всю жизнь смотрела на христианство словно сквозь перепачканное стекло…
Вторую и третью книги Владимира Антонова — "Как познаётся Бог" и "Бог говорит" — я ждала уже с нетерпением. Кроме автобиографии, я обнаружила в них важнейшие цитаты из всех основных религиозных Учений. Нужно прочитать эти книги, чтобы понять, насколько ценная для духовного искателя информация в ней содержится!
Прежде я интересовалась, конечно, различной эзотерической литературой: религиозной, по психоэнергетике, целительству, магии, астрологии… Но я не только не пыталась как-то дифференцировать эту информацию, упорядочить её, но даже не представляла, что это вообще возможно сделать. Передо мной как будто было много-много кусочков какой-то замысловатой мозаики. Но, поскольку, я не видела всей картины в её полноте, то и не представляла, что мне делать со всеми этими осколками знаний.
Я приняла эти книги как ещё один подарок от Бога! Автор собрал ту мозаику, которую я и не чаяла собрать, — и преподнёс её всем! Я впервые в жизни увидела, насколько она прекрасна и в то же время проста!
Книги дали ответы на все мои вопросы! Не успевала я мысленно задать какой-нибудь вопрос, как буквально через несколько страниц находила на него ответ. Мне очень понравилось, что книги не принуждали читателя к слепому принятию всего на веру, а, напротив, провоцировали на собственные размышления, предлагали самостоятельно задуматься над многими аспектами жизни.
Начальный этап
Это был самый первый, начальный этап — этап чтения книг, изучения теории, принятия этической концепции Школы. Прочитав книгу "Как познаётся Бог" и полностью приняв всё, что в ней написано, — я начала немедленно пересматривать всю свою "систему ценностей".
Одним из первых важнейших шагов был переход на безубойное питание. Что больше всего меня потрясло тогда, — это то, что ведь я никогда в жизни не задумывалась на эту тему самостоятельно!
Помню, ещё в детстве мне читали рассказ кого-то из русских классиков о сентиментальной барышне, на глазах которой закололи поросёнка. Потрясённая, она упала в обморок, а вечером того же дня, с аппетитом кушала его мясо. Я тогда страшно её презирала и очень гордилась тем, что я — не такая. Какую же пощёчину получило мое эго, когда теперь пришло понимание, что я была ничем не лучше неё!…
Ведь все мы, покупая мясные или рыбные продукты, даём свое негласное разрешение на убийство животных…
Почему, когда мы узнаем об убийстве человека, то в ужасе кричим: "Как можно посягать на чужую жизнь! Ведь это — святое!" Или, если кто-то убил собаку или кошку, мы снова негодуем: "Ах, он изверг, нелюдь!"
Почему же тогда мы все так легко принимаем убийства других животных? Я долго не могла понять: отчего это не ранит нас?
Пытаясь ответить самой себе на этот вопрос, я увидела, что только стереотип, шаблон мышления заслоняет весь ужас этой проблемы от сердца и разума. У большинства людей как будто на глаза надеты шоры. И надеты они уже с раннего детства, когда родители дают ребёнку первые представления о мире, говоря: "Дуб — дерево, трава — зелёная, мясо, рыба — еда". И эта начальная информация становится аксиомой, не требующей доказательств. Эта информация превращается в некое прочное основание, на котором в дальнейшем человек строит свои отношения с миром.
Когда до меня, уже взрослой, дошло, наконец, какое преступление перед животными я совершала всю жизнь, — я была потрясена до слёз! Ведь я не была бессердечным человеком! Как же я могла допустить, чтобы ради моих вкусовых прихотей они страдали?!
Я очень долго каялась, сжималось от слёз горло…
В дальнейшем, объясняя другим людям, почему я отказалась от убойной пищи, я столкнулась с тотальным непониманием и неприятием этой этической концепции. Какого только абсурда не слышала я! Например: "Животные же едят мясо! А чем люди от животных отличаются? Ничем! Мы все — млекопитающие!" Вот как! Оказалось, что не все люди даже понимают значение слова "млекопитающие"[16].
… Одна моя знакомая любила повторять, что самое главное для неё в жизни — это любовь. Но, когда я предложила ей перейти на безубойное питание, она ответила:
— Да… животных жаль, конечно. Но ведь это так удобно — утром позавтракать сервелатиком[17]!
А другие просто начинали возмущённо орать:
— Да почему это ты не ешь мясо?! Ведь это — какое-то сектантство!
И возмущало их именно то, что отказ от убойной пищи произошёл по этическим соображениям! Если бы я так поступала по предписанию врача или просто по своей прихоти, никто бы слова не сказал. Взрыв возмущения вызывало именно то, что я так поступаю… не из эгоизма!
Для меня тогда было загадкой, почему у большинства людей антидуховный девиз "Надо любить себя!" встречается "на ура!", а поступки, в основе которых лежит любовь к другим, вызывают "праведный гнев" или… страшные подозрения…
Какое-то время я по привычке пыталась поддерживать отношения с некоторыми из тех людей: ведь родственники всё-таки… Но вскоре поняла, что истинные родственники — это вовсе не те люди, которые имеют общих биологических предков или в силу других обстоятельств образуют семейный клан. О тех можно говорить лишь как о родственных телах. Настоящие же родственники — это родственные души: люди, имеющие единые стремления в жизни, руководствующиеся едиными духовными принципами!
Кстати, это — очень большая редкость, когда под крышей одного дома оказываются действительно родственные души. Мне в этом отношении чрезвычайно повезло: и моя дочь, и отец приняли в свои жизни основные этические принципы, описанные в книгах Владимира Антонова! И я отношусь к этому, как к ещё одному бесценному подарку Бога!
… Итак, я училась жить по-новому, училась жить в состоянии любви, пыталась выполнять те начальные практические упражнения, которые были описаны в книге "Как познаётся Бог".
Встреча
Я пребывала в состоянии благодарности к автору книги, но мне даже в голову не приходило, что я могу встретиться с ним… К счастью, здесь проявила инициативу Анна.
Как-то я зашла к ней, мы спокойно сидели на кухне, пили чай…
И тут внезапно она сообщает, что ей сегодня звонил Антонов, он приглашает нас обеих в гости. И встреча состоится не через год-два, а… послезавтра!
Я поперхнулась… Когда я увидела, с какой скоростью моя мечта "обрастает плотью", — я испугалась! С одной стороны — это было исполнением моей мечты, это было то, чего я больше всего на свете хотела. А с другой — то, чего я больше всего боялась. Потому
