Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А что, если, — Дима оглянулся и повторил. — Что, если написать про это… про фобию?
— Давай, — согласилась Ксюша, продолжая вертеться. — У нас есть психология, там как раз девочка — моя подруга. Конкретно, что за фобия?
— Ну… страх закрытых мест.
— Уже было, в декабре.
— Страх высоты?
— Было еще раньше.
— А чего не было?
— Скажу так, — Ксюша сморщила нос. — В последнем номере писали про лалиофобию.
— Это что?
— Боязнь речи. Хочешь взять фобии — найди что-то оригинальное.
Хотя бы настолько.
— А где?
— Не знаю.
— Может, в интернете?
— Там уже всё до тебя найдено. Проще завести знакомого психолога.
22 апреля 2003 года
Несчастный парень сидел на табурете, ссутулив широкие плечи, свесив голову и глядя в синий ворсистый пол. Лиза отчаянно завидовала гостю программы: ей приходилось торчать возле тумбы на затекших ногах и смотреть широко распахнутыми глазами в телесуфлера.
— Затем я понял, что в наших отношениях не может быть недомолвок. Я понял: должен. Когда Валентина ушла в институт, я…
У парня дрогнули плечи. Он запнулся и смешно хлюпнул носом.
— Простите, я… мне… В одной руке он непрерывно мял и тискал другую — кисти ерзали и терлись друг о друга, как две горсти сухих костей.
— Признаться в этом очень непросто, — сообщил парень. «Еще бы», — подумала Лиза. Сто человек и три камеры. Тут сложно даже нос почесать, не то, что признаться. Она покосилась на синий экран, где появлялись ее реплики. Монитор был пуст. Передачу снимали вразброс — режиссер объяснил, что трудные сцены делаются на свежих людях. Теперь Лиза мучительно гадала, что происходит, и к чему относятся ее слова на экране. Телесуфлер был только у нее и Анжелики, парень обходился без подсказок.
— Я взял записную книжку Валентины, и…
— И еще раз поддержим нашего гостя! — потребовала Анжелика.
Публика дружно грохнула аплодисментами. Пока операторы давали панораму зала, Анжелика загородила микрофон на груди ладонью, коротко чихнула и выматерилась.
— Все у них было хорошо, но Павел не мог жить, не зная свою пару досконально. Ему в руки попала записная книжка Валентины, и Павел не удержался — он решил узнать ВСЕ ЕЕ СЕКРЕТЫ! — Анжелика устремила руку вверх, призывая рампу в свидетели. «Классно она умеет», — подумала Лиза. Даже не видно, что читает с экрана. Пошарив за тумбой, Анжелика выхватила поддельный микрофон и зашагала навстречу камере, стремительно тараторя:
— В эфире «Вау!», я Анжелика Лето, и тема сегодняшней передачи — ВАУ!! ОН НАШЕЛ ВСЕХ ЕЕ ПАРНЕЙ! Оставайтесь с нами на «Мега-сорок-четвертом». Она сделала большие глаза и умело прикрыла их веками.
— Снято, девки, перерыв, — сказал голос режиссера. Лиза вынула маленький наушник и повертела в жарком ухе пальцем. Анжелика уже курила с гостем на двоих.
— Я вот не понимаю, — говорил тот. — Мой герой, он чё вообще парится, ну залез типа бабе в телефончики, ну, с кем не бывает?
— От меня хоть отвали, сценарии пишет не ведущий, — Анжелика выпустила дым тонкой струйкой и вернула гостю сигарету.
— Нет, я как бы не против, контроверсия, оно всё такое, хороший материал, — похвалил он и коротко затянулся. — Это я как бы из любопытства.
— Слушай, он что, актер какой-то? — спросила Лиза, когда они с Анжеликой возвращались на места.
— И не какой-то, а мой знакомый. Я их всех знаю, кроме девчонки, она не из театрального. Подошла незнакомая женщина, осмотрела Лизу и прошлась тальком по ее щеке. Лиза была растеряна.
— Тут что… всё не на самом деле?
— Это телевидение, — Анжелика подобрала и спрятала микрофон-пустышку. — Конечно тут всё не на самом деле.
— Поехали! Камера, — голосом режиссера каркнул наушник.
— Выпуск 10–01, сцена 012, — другая незнакомая женщина щелкнула хлопушкой у них под носом. Лиза хотела спросить — неужели и в других передачах вместо гостей актеры, но Анжелика только шикнула сквозь зубы. На мониторах бесновались последние кадры вступления: лица девушек и парней, неровно вырезанные из фотографий, на фоне рисованного названия.
— Добро пожаловать, в эфире «Вау!», я Анжелика Лето, и тема сегодняшней передачи: вау, он нашел — всех — ее — парней. И сейчас я рада пригласить в студию ИХ — семерых! — она помахала кому-то рукой. Тут должна была грянуть музыка, и не грянула — «наверное, добавят потом», — решила Лиза. Скрипя половицами в неловкой тишине, на сцену потянулась цепочка тех самых парней, что нашел герой передачи.
Шестеро из них застенчиво улыбались и махали публике. Один, которому досталась роль поживее, шагнул навстречу зрителям и двумя руками послал им воздушный поцелуй. В зале немедленно захлопали и засвистели, не потому, что были ему рады, а потому, что серое табло потребовало «аплодисменты», а после «свист». Парень номер семь еще раз поднял руки и уселся на помеченный для него стул.
— Я хочу сказать тебе, Павел, — обратился он к гостю. — Что ты всё сделал правильно. Аплодисменты.
— Это я говорю ему, Павлу, что он всё сделал правильно, — седьмой парень обернулся и подмигнул Анжелике. — Любой настоящий мужик на его месте бы поступил точно так же, и тоже сделал бы всё правильно. Смех. Аплодисменты. Свист. Шесть парней тоже смеялись и хлопали, гость сидел молча и мял в одной руке другую. Актеры. Из театрального. Чем дальше, тем Лизе было неуютнее.
Ладно, что вся история теряла смысл: и что ей до Павлов с их Валентинами, если это просто сценарий. Речь теперь шла о постановке.
Вот что не давало ей покоя. Её окружали профессионалы. Даже Катька-Анжелика, даже зрители были здесь не впервые, и роль живой публики давалась им отменно. А Лиза, дилетант на сцене, оказалась тут чисто случайно. Незачем быть психологом, чтобы сыграть психолога. Боже, да наоборот. Эти реплики, которые подсовывает телесуфлер — они же с точки зрения психолога чушь и бред.
— Напоминаю, что сегодня с нами в студии впервые — Элиза Фрейд, убийственно знающая психологию и все отношения между людьми. Лиза вытянулась по струнке, ощущая почти физически, как жерло каждой камеры теперь упирается в нее. «Спасибо, Анжелика», — всплыли два слова на синем экране. Больше ничего.
— Спасибо, Анжелика, — повторила Лиза. Боже, совсем ведь деревянный голос.
— Как ты думаешь, Элиза, прав ли был Павел?
— Думаю, это лишь попытка сублимировать наши личные страхи, — прочла Лиза, стараясь подавить в себе профессиональный ужас.
— О-о, вот это КРУТО! — обратилась Анжелика к публике. Аплодисменты. На экране светилась новая реплика.
— Хочу еще заметить, — читала несчастная Лиза. — Что, если у Валентины было столько парней, это говорит о непостоянстве. Что, скорее всего, вызвано травмой в ее раннем детстве.
— Вау, типа, в три года она вывихнула ногу и теперь спит со всеми? — прочла Анжелика, сделав большие глаза.
— Нет, я подразумеваю душевную травму. «Скорее всего, родители не уделяли Валентине должного внимания.
Теперь она пытается компенсировать его в отношениях», — поднимались на экране строки, и Лиза читала их, краснея под густой косметикой.
— Простите, но я не могу согласиться, — гость поднял руку, и все парни начали возражать, сначала хором, потом вперемежку: один из них говорил, а все остальные кивали.
— Если бы всё было так просто — но всё не так просто. Совсем не просто, — сказал первый, самый широкоплечий и темноволосый.
— Это неправда, — сказал шестой парень, розовощекий купидончик в шерстяном свитере. — Я давно знаю Валентину, она порядочная девушка.
— Я согласен с остальными, — сказал второй.
— Как-то по-ханжески, извините, — сказал четвертый.
— Я думаю, в сексе девчонки пусть решают сами. Ура! — седьмой подскочил и еще раз послал зрителям воздушный поцелуй. Смех. Аплодисменты. Лиза устала и была рассержена. Ей подсовывали идиотские реплики, заставляли краснеть, выставляли дурой — а теперь еще публично обвинили в ханжестве.
— И вообще, какая разница? — бушевала Лиза перед Анжеликой. Они курили и готовились к еще одной порции съемок. — Я сама, знаешь, со сколькими встречалась? Побольше, чем эта «Валентина», блядь.
— Угу, — промычала Анжелика в сигарету.
— Вот у тебя самой — сколько было парней?
— Что есть «парень»?
— Не важно… Нет, хорошо бы сказать спасибо этому сценаристу, в конце концов. Вообще, не знаю, придушила бы.
— Это милая такая девочка, тихая и скромная.
— М-м, — Лиза глубоко затянулась, поправляя наушник. Вдруг он хрюкнул и кашлянул, заставив ее отдернуть руку.
— Че ты колбасишься, — сказала Анжелика. — Это же шоу. Думаешь, мне сильно нравится, что я говорю тут?
- Французское завещание - Андрей Макин - Современная проза
- Небо падших - Юрий Поляков - Современная проза
- Дураки - Евгений Будинас - Современная проза
- Счастливые люди (сборник) - Борис Юдин - Современная проза
- Седьмое лето - Евгений Пузыревский - Современная проза
- Я буду тебе вместо папы. История одного обмана - Марианна Марш - Современная проза
- Путешествие в Город Мертвых, или Пальмовый Пьянарь и его Упокойный Винарь - Амос Тутуола - Современная проза
- Ад - Александра Маринина - Современная проза
- Дочь фортуны - Исабель Альенде - Современная проза
- Дочь полковника - Ричард Олдингтон - Современная проза