Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ребенок… — вздохнул Саша. — Ты сущий ребенок…
— Так уж и ребенок! — усмехнулась Катя. — У меня дома семеро по лавкам, а я ребенок!
— Ну, не преувеличивай. Тебе кажется, что их семеро. На самом деле только трое. Просто они мальчишки. Давно могла бы привыкнуть. Правда, все может быть, вдруг твоя мамуля снова чего-нибудь родит, еще не вечер…
По Катиным рассказам Саша знал, что ее мамуля недавно опять вышла замуж и у них с новым мужем полная гармония. Мамуля обихаживает всю гоп-компанию вместе с новым приобретением, а тот созерцает мир, сидя в позе лотоса на маленькой циновке, привезенной в приданое из материнского дома.
Саша взглянул на часы и нехотя стал одеваться. Выходить на мороз ох как не хотелось, но время позднее и девушку полагалось проводить. Катя посмотрела на него с жалостью. Он был совсем сонный.
— Сашенька, я пойду одна, что ты будешь тащиться со мной? Еще не так поздно. Дойду, не в первый раз. У нас и улица спокойная, фонари все горят…
— А знаешь, я тебе деньги на такси дам, — обрадовался Саша. — Ты только не садись к кому попало. Если не понравится, так и скажи: «Что-то вы мне не нравитесь!»
— Хорошо, — засмеялась Катя и, поцеловав Сашу, пообещала:
— Буду скучать!
— Смотри, не обмани! — погрозил он ей пальцем, улыбаясь. Этот прощальный диалог вошел у них в традицию и обоим очень нравился.
На улице такси удалось поймать почти сразу, и, поторговавшись с водителем, Кате даже удалось сэкономить из Сашиных денег 20 рублей на завтрашние пирожки. Сидя на заднем сиденье, Катя с нежностью вспоминала объятия любимого, перебирала в памяти все те ласковые слова, которые он ей сегодня наговорил… Потом мысли перескочили на младших братьев, надо будет проверить уроки, если они еще не спят. А то она маме что-то последнее время совсем не помогает, все некогда. Мама, правда, и не жалуется, пребывая в состоянии неземной любви: сейчас она видит только своего Юру. Разбросанные вещи сыновей, немытая посуда и затоптанные полы настолько чужды ее романтической натуре, что всего этого безобразия для нее как бы и не существует. А Юре — новому мужу мамы — и вовсе по фигу бытовые мелочи… Он ходит с задумчивым видом по квартире в здоровых туристических ботинках на босую ногу, не зашнуровывая их — так быстрее снимать и обувать. У Юры козлиная бородка острым клинышком, расстегнутая до пупка клетчатая рубаха, парусиновые брюки с многочисленными дырочками, прожженными у туристических костров… «Вот такой красавец наш новый папа», — думает неунывающая Катя, поскольку она уважает мамин выбор. Последние лет семь у них не было никакого папы, как-то скучновато они жили, зато сейчас отрываются по полной программе. По утрам ходят на цыпочках — папа в соседней комнате медитирует на своем коврике. Зато каждый божий вечер у них праздник: в их небольшую квартирку набивается человек по двадцать Юриных друзей, которые вслед за ним прибились к его новому дому. Юра берет гитару в руки — это второй и последний предмет его приданого, так сказать, его вклад в общее хозяйство — и играет, приводя в неописуемый восторг братьев Кати. Они скачут на головах, подпевают в три голоса Юриному бархатному баритону и даже иногда попадают в тон. Катя, как музыкант, очень это ценит. Когда Юра запел первый раз, Катя сказала маме:
— Теперь я поняла, за что ты полюбила этого туриста.
Мамуля счастлива — и слава богу. Ну, кормила пятерых, прокормит и шестого. Юра ел мало и, когда на стол подавалась картошка в мундире, расцветал от счастья. Одевать его и вовсе не надо. В чем пришел — в том и ходит. Никаких с ним хлопот. На мальчишек тоже никак не реагирует. И в этом есть свой плюс — если бы реагировал, сбежал бы на второй день. Как некогда сбежал их папаня. И полный дом народу по вечерам не раздражал Катю. У нее был собственный чуланчик, где она спала на узенькой кроватке, подогнув ноги. Над изголовьем висела лампа, так что и читать можно было, не вставая с кровати. А напротив кровати откидная доска, которая служила столиком, если возникала необходимость. В остальное время в поднятом состоянии она совсем не мешала. Так что Катя вполне была довольна жизнью. А заполучив Сашу, поняла, что жизнь — это праздник, который всегда с тобой… И хотя эту замечательную фразу она придумала не сама, а вычитала у Хемингуэя, в конце концов привыкла к ней как к родной. Потому что Саша был ее собственным праздником. А жизни без Саши она уже себе не представляла…
Машина подъехала к самому дому. Во всех окнах их квартиры на третьем этаже горел свет. Братья, конечно, не спят, да и уроки вряд ли выучены. Из открытой форточки слышался голос Юры — он разливался соловьем, и Катя подумала: хорошо бы ему предложить петь в переходе метро. Говорят, там люди хорошо зарабатывают. Пора его уже выпускать в люди, чтобы польза какая-то была не только маме, но и всей семье… Катя зашла в подъезд и тяжело вздохнула — опять лампочка перегорела, только на прошлой неделе новую ввернули… Подошла в потемках к лифту и нажала на кнопку. И только занесла одну ногу в лифт, как сзади что-то тяжелое и большое навалилось на нее с такой силой, что она влетела в лифт и ударилась лицом об стенку. Девушка не успела ничего сообразить, как чья-то рука, возникшая из-за спины, зажала ей рот, обжигающая волна страха окатила ее. А кто-то уже рывком развернул ее, и, увидев перед собой перекошенное лицо с полубезумными вытаращенными глазами, Катя потеряла голову от ужаса. Она забилась в его руках, но он легко справился с ней и, удовлетворив свою животную страсть, сдавил ее горло, пристально глядя в глаза, в которых угасала жизнь…
— Фонариком свети, сейчас соседи лампочку принесут! — услышал знакомый голос Салтыкова генерал Гоголев, заходя в подъезд дома № 18 по улице Некрасова. Валера стоял боком к входной двери и обернулся на шаги входящего, направляя луч фонарика прямо в глаза Виктору Петровичу, тот заслонился рукой.
— Здравствуйте, Виктор Петрович! А мы тут с Юрой изучаем место происшествия, то есть производим осмотр, — уточнил он, словно сдавал экзамен по криминалистике и боялся ошибиться в выборе термина.
— Здорово, — Гоголев подошел к лифту и заглянул в кабину. — Здравствуй, Юра, — обратился он к спине Салтыкова. Тот сидел на короточках перед раскрытым следственным чемоданчиком, но обернулся на голос Гоголева и коротко поздоровался.
— Ну, докладывайте. Что уже известно?
— В десять часов тридцать минут было обнаружено тело Красновой Екатерины, которая проживает в этом подъезде на третьем этаже в квартире № 12. Краснова возвращалась домой, и в лифте на нее было совершено нападение. На теле при наружном осмотре обнаружены следы изнасилования. Девушка умерла в результате удушения, — отбарабанил Крупнин как по писаному.
— Сколько ей лет? — Гоголев стоял напротив лифта и мрачно слушал Валерия.
— Красновой семнадцать лет, она студентка консерватории. Из многодетной семьи. У нее еще три младших брата.
Где-то наверху хлопнула дверь и послышались шаги спускающихся людей. Они тихо переговаривались, но обрывки их слов доносились до первого этажа.
— Какой ужас… Просто не верится… Не представляю, как там мать… Что ж это за сволочь — такое с девочкой сотворить!
Появились соседи Дроздовы с лампочкой. Валера ее вкрутил, и они с Салтыковым приступили к детальному осмотру кабины лифта.
— Кто обнаружил тело? — продолжал задавать вопросы Гоголев, когда соседи, испуганно заглянув в лифт, отправились домой.
— Сосед из восемнадцатой квартиры, Карпин Иосиф Наумович. Я уже его допросил. Он возвращался из гостей в десять часов тридцать минут. Говорит, зашел в подъезд, а света нет. Когда он в шесть часов вечера уходил, свет горел. На втором этаже лампочка есть, так что нельзя сказать, что совсем темно было. Он вызвал лифт, и дверь сразу открылась, то есть лифт оставался на первом этаже после убийства. Если бы кто-нибудь им пользовался, то увидел бы убитую… Карпин говорит, что сразу понял, что девушка мертвая. Вид у нее был истерзанный, одежда изорванная, голова лежала на груди, будто у нее шея сломана. Он в первую секунду ее и не узнал. А когда футляр от скрипки увидел рядом, догадался, что это Краснова. А потом уже по волосам убедился, что это она. Волосы у нее светлые, совсем белые, она натуральная блондинка… Говорит, ему даже плохо стало, тошнить начало… Позвонил соседям на первом этаже, попросил милицию вызвать. Идти к родителям он наотрез отказался.
— Так они еще не знают?
— Уже знают. Соседка с первого этажа сообщила. Решили, пусть лучше она сходит. Она врач-психиатр. Взяла какие-то таблетки и с ними пошла. Она у них сидит сейчас. Там еще полно народу.
— А что за люди?
— Думаю, гости. Они что-то праздновали, песни пели… Мы когда приехали, Женя с Юрой здесь остались, а я сначала с Карпиным поговорил, а потом к Красновым зашел. Хотел с родителями поговорить. Но эта соседка-врач сказала, что мать нам ничего не сможет сказать, она ей две таблетки феназепама дала, та и сидит заторможенная. Того гляди отключится. Папаша какой-то смурной мужик, ничего толком сказать не может. Мальчишки, братья этой девушки, ревут, напуганные до смерти.
- Ночной снайпер - Фридрих Незнанский - Полицейский детектив
- Смертельный лабиринт - Фридрих Незнанский - Полицейский детектив
- Кровавый чернозем - Фридрих Незнанский - Полицейский детектив
- Гении исчезают по пятницам - Фридрих Незнанский - Полицейский детектив
- Уходящая натура - Фридрих Незнанский - Полицейский детектив
- Когда судьба мстит - Лилия Лукина - Полицейский детектив
- Елка в подарок - Фредерик Дар - Полицейский детектив
- Роковая сделка - Григорий Башкиров - Полицейский детектив
- Скрытые намерения - Майк Омер - Детектив / Полицейский детектив / Триллер
- Принцип жизни полковника Гурова (сборник) - Алексей Макеев - Полицейский детектив