Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Совершенно верно, — невозмутимо отвечает Шекспир.
Кэри делает вид, что обдумывает его предложение. Я знаю, что он готов был дать гораздо больше.
— Как вам будет угодно.
Шекспир кривится. Очевидно, он знал то же, что и я.
Кэри протягивает руку, и Шекспир неохотно ее пожимает. Потом поворачивается ко мне и щелкает пальцами. Я стою в скудной тени крыши, не желая привлекать к себе внимание во время этого неприятного разговора.
— Эй ты, Дельфиниум! Иди сюда. Дай поглядеть, на какой ужас я дал согласие.
Я делаю шаг вперед, к сцене, и разглаживаю листы пергамента, прежде чем протянуть их Шекспиру. Там мои мысли о том, как превратить историю о близнецах и кораблекрушении в заговор. Пергамент почти такой же мокрый, как мои ладони. Все почти так, как в тот день, когда я показал Марло свою работу. Нет, еще хуже. Марло поощрял меня, а от Шекспира этого ждать не приходится.
Проглядывая строки, он хмурится. Я хочу сказать ему, что у него в руках всего лишь набросок, первый черновик, что я давно ничего не писал, что слова теперь рождаются медленно. Но я молчу.
— Разумеется, Тоби сохранил основной сюжет, — опережает меня Кэри. — Было бы подозрительно менять все целиком. Он предположил, что по меньшей мере некоторые актеры знают эту историю.
Шекспир не обращает на него внимания и продолжает читать.
— Дело происходит в Иллирии? Почему не в Групеле?
— Иллирия романтичнее. К тому же она в Италии.
— В Италии! — передразнивает меня Шекспир. — Сам знаю, что в Италии. Это слишком тяжеловесно. Привлекать католиков, помещая место действия в Италию? Почему сразу не в Ватикан? Главный герой мог бы убить папу. Они бы сразу взбеленились.
— Можно изменить место действия, — отвечаю я. Лучше уж я уступлю в чем-то незначительном, чем в по-настоящему важном.
— Юношу по имени Валентин выбрасывает на берег Иллирии. Он полагает, что его брат-близнец Себастьян утонул. Выходит, кораблекрушение и близнецов ты оставил. Валентин поступает на службу к герцогу по имени Тоби, — Шекспир косится на меня, — который влюблен в графиню по имени Серафина, но она на его чувства не отвечает. Герцог Тоби отправляет Валентина уговорить Серафину, но вместо того она влюбляется в самого Валентина. — Он скатывает пергамент в трубочку. — Слишком много любви. Вы говорили, что королева устала от любви, — говорит он Кэри. — Что ей нужен смех, а не любовь.
— Об этой пьесе ее величество высказалась прямо, — отвечает тот. — Она хочет увидеть, как влюбится он, — Кэри кивает на меня.
Шекспир запрокидывает голову и смеется.
— Вот в это верю. Надоело смотреть, как старик Бёрбедж порхает по сцене с мальчишкой, годящимся ему во внуки? Прекрасно! Значит, любовь. Но я не вижу в этой пьесе ничего, что могло бы воспламенить католиков. Разве что действие происходит в Италии, а герои носят имена святых.
Он похлопывает свернутыми листами по открытой ладони, ходя кругами под сценой.
— Нам нужен хаос. В этом весь смысл Двенадцатой ночи. Мир рушится, все встает с ног на голову, аристократы становятся смердами и наоборот. Хаос царит на сцене, но в конце все выправляется. Так устроены все великие комедии.
— И как же создать хаос? — помогает ему Кэри.
— Обезьяны, — бормочет Шекспир. — Заговорщики. Актеры. Чертовы покровители…
— Слуги, — вставляю я. — У графини должно быть много слуг.
— Дворецкий, горничная и паж, не меньше, — соглашается Шекспир. — Графиня должна быть красива, раз в нее влюбились двое мужчин. Давай добавим еще ухажера. Сквайра, например. Да, пьяного сквайра, друга семьи.
— Пусть его представит Серафине отец, — предлагаю я.
— Нет, только не отец. — Шекспир трясет головой. — Серафина не может влюбиться, потому что она в трауре. Ее отец умер. А раз уж начали, давай убьем и ее братца. Два мертвых родича всегда лучше одного.
— Мне-то показалось, что это комедия, — бормочет Кэри.
Шекспир его не слышит.
— Серафина страшно страдает от этих смертей. Иначе она не могла бы устоять перед ухаживаниями твоего герцога Тоби. — Шекспир сует свиток под мышку и лезет на сцену. Исчезает за занавесом и через мгновение появляется с чернильницей, стопкой пергамента и зажатым в зубах пером. Спрыгивает, отдает мне свою ношу и продолжает:
— А сквайр-пьянчуга пусть будет другом дядюшки Серафины. Они все живут в ее доме и, невзирая на ее неослабное горе, постоянно нарушают покой своими пирушками… Ты там записываешь? Тем самым вызывая гнев ее строгого дворецкого. Он ненавидит пирушки, видите ли, и всегда одевается только в черное, как подобает доброму протестанту. Он тоже влюблен в Серафину. Серафина… Не могу я, не нравится мне это имя. Слишком очевидно и неуклюже.
— Ну да, а Лавиния Андроник прямо сама слетает с языка.
Он шлепает меня по голове моей же пьесой.
— Ты надо мной смеешься, мальчишка?
Да.
— Нет.
— А что ты изволишь предложить? Дай-ка догадаюсь. Перпетуя? Феврония? Акилина?
Кэри оглядывается через плечо, как будто одного упоминания католических святых достаточно для появления палача.
— Оливия, — говорю я. — Самое безобидное имя святой.
— Хорошо, — соглашается Шекспир. — Выходит, Оливия. Все мужчины безответно влюблены в нее, ла-ла-ла, а она, дерзкая девица, влюбляется в слугу. Ха! Как бишь его? Валентино?
— Валентин.
— Ясно, — Шекспир некоторое время молчит. — Ради хаоса и духа комедии сделаем Валентина женщиной, переодетой в мужчину. Ее будут звать Виола.
Я ничего не говорю и не записываю. Шекспир складывает руки на груди и оценивающе смотрит на меня.
— Дельфиниум, раз уж ты собираешься писать, то привыкай к тому, что тебя станут переписывать.
Не отрывая от него взгляда, я откупориваю чернильницу, макаю в нее перо, вымарываю Валентина и заменяю его Виолой.
— Похоже, у нас получилась пьеса. — Кэри выдергивает пергамент, машет им в воздухе, чтобы чернила высохли, и отдает Шекспиру. — Или по меньшей мере идея. Уилл, сколько времени вам понадобится, чтобы ее закончить? Полагаю, она скоро понадобится.
— Скоро?! — возмущается Шекспир. — Я еще не закончил нынешнюю пьесу, которую представлять меньше чем через
- Скрытые намерения - Майк Омер - Детектив / Полицейский детектив / Триллер
- Анатомия призраков - Эндрю Тейлор - Детектив
- Нечестивый союз - Сюзанна ГРЕГОРИ - Исторический детектив
- Дворец, где разбиваются сердца - Антон Леонтьев - Детектив
- Этюд в чернильных тонах - Сергей Пузырев - Детектив / Классический детектив
- Собор под звездами - Дмитрий Леонтьев - Исторический детектив
- Кордес не умрет - Гансйорг Мартин - Детектив
- Гелен Аму. Тайга. Пионерлагерь. Книга первая - Ира Зима - Детектив
- Холодные тени - Криптонов Василий Анатольевич - Детектив
- Дочки-матери - Павел Алексеевич Астахов - Детектив