не наркоман, не уголовник, из приличной семьи. А то, что у него нет в руках профессии, – вообще не вопрос, сейчас люди без всякого образования находят хорошую работу с достойной зарплатой. Будет обидно, если у вас с ним разладится из-за какого-то соседа.
– Мам, он не какой-то сосед, он старик, пенсионер, полковник полиции в отставке. Ну сама подумай, что у меня может разладиться из-за такого типа? А за Ваню, между прочим, я не очень-то и держусь, он, конечно, классный, веселый, и секс с ним хороший, но жить с ним я не собираюсь, мне захребетник не нужен. И жить на подачки его папаши-чиновника я тоже не планирую. Вот когда он получит профессию и начнет сам зарабатывать, тогда я подумаю над твоим предложением.
Она весело подмигнула и добавила:
– Если, конечно, мы с ним к тому времени не разбежимся.
Анисия давно уже перестала реагировать на мамины бестактные выпады по поводу внешности и социального статуса дочери. Поначалу обижалась, конечно. Кому приятно в пятнадцать лет слышать, что тебя природа обделила красотой, а в двадцать три – что ты дура и угробила годы учебы на никому не нужную науку и теперь годишься только на то, чтобы возиться с реактивами да составлять таблицы на компьютере? Мама не была злой, нет, просто не привыкла выбирать выражения и не считала нужным проявлять деликатность. У нее были собственные непоколебимые представления о женской красоте. А дочь этим представлениям никак не соответствовала. И даже тот факт, что у Анисии всегда, начиная с седьмого класса школы, были поклонники и ухажеры, маму ни в чем не убедил, она упорно считала отношения с Иваном, сыном крупного чиновника, огромной жизненной удачей и была уверена, что ее дочка никогда не найдет никого лучше.
* * *
Однако ж мама как в воду глядела: Иван действительно начал немного ревновать. Ну, не то чтобы прямо ревновать, но ему явно не понравилось, что Анисия так часто упоминает в разговорах своего соседа Юрия Константиновича. Сперва он ограничивался язвительными комментариями и отпускал довольно-таки обидные замечания в адрес Пашутина, когда Анисия с упоением рассказывала о записи очередного ролика, потом начал задавать вопросы:
– А он богатый, этот дед? А где его жена? Убил и съел? Почему он живет один?
– Что ты примотался к нему! – сердилась Анисия. – Никакой он не дед, ему еще шестидесяти не исполнилось.
– Раз на пенсии, значит, дед. Ты у него дома была?
– Ну, была, и что с того?
– Зачем? Чем вы там занимались? Ты же говорила, что вы ролики у тебя пишете.
– У меня, да. В прошлом месяце у кого-то трубу прорвало, отключили воду во всем стояке на полдня, ни руки помыть, ни в туалет сходить. А мы как раз на тот вечер с Юрием Константиновичем договорились. Я ему позвонила, объяснила ситуацию, он предложил собраться у него, он же не подо мной, у него квартира с противоположной стороны, другой стояк, с водой все в порядке.
– В гости, значит, сходила, – презрительно протянул Иван. – И как оно было? Остался порох в пороховницах или полный отстой? Коньячку для храбрости не предлагал? Или сразу виагрой закинулся?
В тот раз Анисия решила, что Иван шутит. Пусть тупо, неостроумно, даже похабно, но не всерьез же он молол всю эту чушь! Она, конечно, надулась, ответила что-то резкое, отказалась от продолжения постельных затей и выпроводила кавалера из квартиры, хотя он планировал остаться до утра. На следующий день Иван написал в вотсапе что-то покаянное, типа «ляпнул не подумавши, готов искупить», и Анисия простила его.
Спустя некоторое время конфликт повторился и форму имел уже более скандальную. В клубе друг Ивана отмечал успешную продажу своего стартапа, компания собралась большая, кто-то предложил не расходиться и прямо из клуба ехать к нему в загородный дом и продолжить веселье в приватной обстановке. Предложение было принято с энтузиазмом: впереди два выходных дня, можно оторваться на славу.
– Ты поезжай, – сказала Анисия Ивану. – А я – домой.
– Ты что? Какое «домой»? Шашлычок, барбекю, свежий воздух, простор, никаких ограничений!
– Я не поеду, Ваня.
– Да почему?
– Я на завтра договорилась с Юрием Константиновичем. Завтра суббота, мы планировали целый день блох ловить.
– Да плюнь ты! Что за детский сад, ей-богу! Позвони и скажи, что все отменяется. Все равно от твоих роликов никакой пользы. Все, ничего не хочу слушать, мы едем вместе.
– Я никуда не поеду, – твердо повторила Анисия. – И ничего не буду отменять.
Разумеется, она могла бы позвонить Пашутину и все объяснить, ничего экстраординарного в этом не было, за полгода совместной работы такие отмены не раз происходили и по ее инициативе, и по инициативе соседа, если возникали неотложные дела. Но девушке не понравилось, что Иван хотел навязать ей свое решение, да еще так грубо. Да что он о себе возомнил? Что он – пуп земли? И она, Анисия, должна менять свои планы по первому свистку? И не только свои планы, но и планы другого человека. Ни за что!
– Ну и катись, трахайся со своим дедом, – злобно прошипел Иван и добавил: – Не забудь снять ролик, как вы там кувыркаетесь, получишь наконец свои миллионные просмотры.
Он отвернулся и демонстративно обнял и усадил к себе на колени какую-то девицу из их компании. Анисия молча пожала плечами и тихонько ушла, ни с кем не попрощавшись.
Через неделю они помирились.
* * *
Выходить замуж за Ивана она не собиралась. Больно надо! С ним прикольно было проводить время, не более того. Какой из Вани муж? Курам на смех! Но пусть он будет, потому что должен же у нормальной девушки быть парень, хоть какой-нибудь. За Ваню не стыдно перед подружками, он очень симпатичный, в дорогом прикиде, у него всегда есть деньги и на карте, и наличка, если надо. А где он работает (на самом деле нигде) и сколько зарабатывает (опять же, нисколько) никого из девчонок не волновало. Он веселый, компанейский, щедрый, и вообще, у него есть папа при должности, больших возможностях и высокой зарплате.
Анисии казалось, что она нисколечко не переживала после той ссоры в клубе. Злилась – да, это правда, но насчет разрыва отношений не переживала. Не так высоко ценила девушка эти отношения, чтобы из-за них еще и переживать. Ну, во всяком случае, так она думала.
Но вопрос Юрия Константиновича застал ее врасплох.
– У тебя что-то случилось? – спросил он. – Ты какая-то не такая.
– Какая – не такая?
