Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Бог не дал.
Май был сказочным, деревья буйно цвели, небо сияло незамутненной чистотой, птицы заливались, и мы в выходные много гуляли. Я, после того как в автокатастрофе погиб мой друг полгода назад, носил одежду исключительно черного цвета и никак не мог избавиться от этой привычки. Это превратилось в какую-то манию и начинало угнетать, особенно после знакомства с Антоном. Но он, всегда видя меня в черном, решил, что это мой излюбленный стиль. Я не стал разубеждать его, так как не хотел говорить о погибшем друге. Боль была еще слишком сильна.
Но однажды ранним субботним утром я, измученный бессонной ночью, не смог справиться с очередным приступом тоски и поехал на кладбище. Ночью прошел сильный дождь, и утро выдалось сырым и туманным. Мир выглядел созданным искусственно, словно декорация для какого-нибудь мистического фильма. Кресты и ограды проступали сквозь туман искаженными размытыми очертаниями, влажные стволы деревьев казались черными зыбкими колоннами. Стояла абсолютная и какая-то ватная тишина, и я подумал, что смерть — это коробка, набитая белой ватой, в которую падаешь и неотвратимо погружаешься с головой. И эта вата постепенно забивает рот, нос, глаза, ты перестаешь дышать, слышать и успокаиваешься навеки в этом плотно окутывающем тебя ватном мире.
Я приблизился к могиле и остановился, тихо позвав умершего по имени. Тишина в ответ, хотя я и не ожидал ничего другого, почему-то уничтожила последние остатки самообладания. Я опустился на маленькую скамейку и начал говорить что-то страстное и бессвязное. Со дня смерти еще не прошло года, и памятник установлен не был. Я заказал лишь кованую ограду. Выкованные дубовые листья на ней были опущены вниз и блестели множеством мельчайших капелек влаги. Мне казалось, что это слезы, мои слезы, которыми я оплакивал смерть друга.
Не знаю, сколько я так просидел, но постепенно боль уменьшилась. Открыв глаза, я заметил, что туман понемногу рассеивается и уходит вверх. И словно с этим туманом моя тоска истончалась, редела, становилась прозрачней и легче. Я смотрел на холмик могилы и пытался закрепить и усилить ощущение легкости, которое появилось в душе. И вот я уже мог произносить имя умершего друга без неудержимого желания расплакаться.
В этот момент я заметил боковым зрением белое пятно, бесшумно приближающееся ко мне, словно сгусток тумана плыл в мою сторону. На мгновение я оцепенел, потеряв способность здраво мыслить. Но усилием воли отогнав от себя пугающие образы, посмотрел на это пятно. Ко мне приближался Антон, одетый по своему обыкновению во все белое. Подойдя, он улыбнулся немного неуверенно. Я встал и, вздрагивая от холода и волнения, обнял его. Антон уткнулся носом в мою шею.
— Ты в этой расстегнутой черной куртке походил на черного ангела с опущенными крыльями, и я не сразу узнал тебя, милый. Что ты здесь делаешь? — проговорил он тихо и спокойно, продолжая прижиматься ко мне.
— Любовь моя, — ответил я и замолчал, ощущая как чудо его неожиданное присутствие здесь.
— У нас тут тетя Наташа похоронена, — сказал он, — только в другом конце кладбища. Мы всегда приезжаем сюда в день ее смерти. Мои все там, а я почему-то захотел пройтись, словно кто-то позвал меня. Странно… И вдруг — ты! А у тебя кто?
Антон отстранился и глубоко заглянул в мои повлажневшие глаза. И я рассказал.
Мы не расставались до понедельника. Темное и тяжелое облако прошлого, стоящее между нами, исчезло. Я перестал взвешивать «все» за и «против» и поплыл по течению любви, погрузившись в нее с головой. С кладбища мы ушли вместе и, побродив немного по улицам, поехали ко мне. Ночь была восхитительна. Страсть казалась легкой и неутомительной, потому что ее пропитывала нежность. Она была глубокой и длительной, но с легким оттенком грусти.
В понедельник я проснулся рано и, почувствовав на своем плече тяжесть головы прильнувшего ко мне Антона, улыбнулся. Он спал, посапывая совсем по-детски, ресницы его подрагивали, тело было мягким и горячим. Я обнял его, мягко прижавшись губами к макушке. Антон мгновенно проснулся и глянул светлыми со сна глазами. Потом прижался и, устроившись поудобнее, вновь закрыл глаза.
— Эй, — еле слышно позвал я, — пора вставать. Нам обоим на работу, малыш. Сегодня — понедельник.
— Да, — ответил он и не шелохнулся.
— Солнышко! — более настойчиво позвал я и приподнял его лицо за подбородок.
Потом начал медленно целовать его закрытые веки, лоб, щеки, улыбающиеся губы. Он повернулся ко мне спиной и мягко потерся голыми ягодицами о мое бедро.
На работу мы опоздали. Антон перед выходом позвонил в типографию и придумал правдоподобное объяснение. Я же, являясь директором фирмы, был сам себе хозяин. Явился в офис на два часа позже обычного со строгим видом. Правда, потом ловил себя на том, что начинаю периодически глупо улыбаться. Сотрудникам, естественно, не было до этого никакого дела. Но секретарь и бухгалтер, обе незамужние молоденькие и симпатичные девушки, заметили это и, тут же воодушевившись, начали кокетничать более активно, чем обычно. Они все еще не могли успокоиться на мой счет, так как в их хорошеньких головках не укладывалось, почему успешный тридцатилетний интересный мужчина все еще не женат, и мечтали исправить это. Они не догадывались, что я нетрадиционной ориентации.
Вечером я позвонил Антону в типографию и сказал, что если он сегодня не приедет ко мне, то я умру от тоски. Он сразу согласился, но предупредил, что должен закончить срочный заказ, поэтому задержится допоздна. Мне было все равно, лишь бы он приехал. Ожидая его, я приготовил вкусный ужин. Антон появился около полуночи, уставший, но возбужденный. Его обычно бледные щеки выглядели, как румяные яблочки, глаза блестели. Я в коридоре начал целовать его и никак не мог оторваться. Антон, задыхаясь, отвечал мне, потом стянул с меня шорты.
Под утро, когда моя спальня начала медленно наполняться бледно-серым, постепенно разгорающимся светом, мы еще не спали. Лежали в постели, курили и болтали. Антон рассказал мне, как, будучи совсем юным мальчиком, пытался завязать отношения с противоположным полом и как не находил в этом ничего привлекательного и возбуждающего. Его друзья хвастали друг перед другом всевозможными приключениями, а он слушал и удивлялся про себя, почему у него все не так. Потом Антон решил, что все дело в приземленности девчонок, и поэтому они все далеки от его идеала. В то время он был помешан на творчестве Александра Блока и влюблен в образ его Прекрасной Незнакомки. Он представлял ее лицо, спрятанное «за темную вуаль», и видел ее туманные неземные глаза. И никак не мог найти в реальной жизни такое же лицо, такие же глаза и «девичий стан, шелками схваченный». Решив, что все дело в этом, Антон успокоился и больше не комплексовал по поводу своего абсолютного безразличия к противоположному полу. А затем, в шестнадцатилетнем возрасте, он случайно познакомился на какой-то вечеринке с парнем из незнакомой ему компании. Тот пригласил Антона потусоваться. Ребята в этой компании любили покурить «травку», выпить и посмотреть порнофильмы. Однажды кто-то принес гей-порно. Ребята во время просмотра громко комментировали происходящее, хохотали и издевались над «бедными гомиками». Антон же не мог оторваться от экрана и неожиданно многое понял о самом себе. И поняв, он не стал ломать себя, а принял это как должное.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Что будет дальше… - lilichkasky - Классический детектив / Короткие любовные романы / Любовно-фантастические романы
- Переводчица для демона (СИ) - Ми Мира - Короткие любовные романы
- Изменница - Мира Айрон - Короткие любовные романы
- Он изменил мою жизнь - Ронни Траумер - Короткие любовные романы / Современные любовные романы / Эротика
- Камушки - Тамур Мал - Короткие любовные романы / Современные любовные романы
- Перерыв в заседании - Лони Ри - Короткие любовные романы / Эротика
- Слишком болею тобой - Райц Эмма - Короткие любовные романы
- Моя жена свела меня с ума! (СИ) - Unknown - Короткие любовные романы
- Твои карие глаза - Валерий Цвет - Короткие любовные романы / Любовно-фантастические романы / Ужасы и Мистика
- Почему он? - Катерина Коршунова - Короткие любовные романы / Современные любовные романы