Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он чувствовал, что его безнадёжное путешествие никогда не закончится. Эта дорога, не имея цели, не имеет конца.
— Не спится? — не оборачиваясь, спросил Володя.
— Да что-то… — промямлил он.
— Что-то ты вялый, — заметил Серый. — Медитируешь?
— Мужики, а зачем мы в Ирак-то прёмся?
— Пострелять, — хмыкнул Серый.
— Умереть как герои, — сказал Володя.
— Нет, серьёзно?
— Что может быть серьёзней смерти? — бесцветным голосом спросил Володя.
Игорёк стал размышлять о том, что же может быть серьёзней смерти. Выходило, что серьёзней смерти ничего и нет.
— Мужики, горло бы промочить, — попросил он.
— Сумка у тебя в ногах.
Игорёк нащупал сумку и добыл из неё банку пива.
— А вы?
— Успеем.
Игорёк сделал несколько жадных торопливых глотков.
Уже учился он в музчаге, и бегали они всей компанией пить пиво в соседнее заведение под названием «Яма». Там вдоль стен тянулись столы-полки, так что приходилось сидеть лицом к стене, искарябанной похабными надписями, среди которых были перлы и его авторства. Игорёк гордился двумя своими автографами: «Лучше перебздеть, чем недобздеть», и «Талант можно пропить, гениальность — никогда!» Они же все были гении! И все девушки были их. И все деньги были их, и сами плыли в руки. Отлабал на свадьбе — получай, Моцарт, свой полтинник. Сказка!
На четвёртом курсе зачем-то женился. Через полгода зачем-то развёлся. Развёлся, вздохнул облегчённо и решил больше не искушать судьбу женитьбой. Воля — она дороже. Долго старался поддерживать приятельские отношения с бывшей супружницей, можно сказать, из кожи лез. «Мы же цивилизованные люди», — думал он, и ему казалось, что остальные тоже думают так и одобряют. Как выяснилось — не все.
Положила на него глаз подруга бывшей «половинки». Хорошая вроде бы девочка. В каком-то министерстве бумажки перекладывала и поэтому считала, что всё про жизнь знает. Как-то раз спросила: «А чего ты за своей бывшей бегаешь?» «Ну, мы же цивилизованные люди», — ответил Игорёк и тут же получил затрещину: разговор происходил в постели.
А ещё был у него приятель, тёзка, тоже Игорь. Ювелир. В школе за одной партой сидели, и частенько тот у Игорька списывал. Общие интересы, увлечения. Организовали в школе рок-группу «Ритм», — это дубовое название подсказала завуч по учебно-воспитательной работе, заверив, что никакого западного названия не допустит. Приятная в чём-то была женщина, но стерва. В рок-группах тёзка разбирался лучше Игорька, потому что его папик, поляк с родственниками в Польше, привозил оттуда новейшую «фанеру». А тёзка толкал «налево», что за пятьдесят рублей, а что и за сто. Любимые «флойды» шли как раз по стольнику. А ещё тёзка размножал всё это на бобины и тоже имел твёрдый профит. У него был крутой бобинник, «Акай», трёхмоторный, с реверсом и тремя же головками; кто ещё помнит, что это такое — тот прослезится. Пять тысяч стоила такая машина, по цене нового «Москвича». Блин, были же радости жизни! И почему так устроено, что человек должен становиться взрослым, искать чего-то, а найдя, не знать — приобрёл или потерял. Тоска.
Тёзка погиб в Афганистане. Нелепо, в последний год войны. И попал он туда нелепо. Вроде бы успешно откупался от армии, и вдруг вышла ссора с любовницей военкома, тёзка же не знал, чья она любовница. Из-за какой-то побрякушки, подробности для Игорька остались неизвестны. То ли не так сделал, то ли обжулил, вместо бриллиантов поставил в сережки фианиты — в общем, освободил тёзка свой организм в оговоренный завхозом-Теодорихом срок.
А как боялся Игорёк загреметь в армию! Какой животный страх. Чего он только не делал, как только не «косил». И в дурдоме лежал. И в инфекционной больнице. Когда погиб тёзка, подумалось, что тот погиб вместо него. Ходил чумной, переживал, всё дружбан снился, почему-то с бас-гитарой, на которой играл в школьной рок-группе. Но потом Игорёк всё-же выправил «белый билет» — не обошлось без помощи бабушки — и успокоился.
Вот как заставить себя не бояться? Как? Эти двое — ничего ведь не боятся. К чёрту в пекло лезут. Может, и он полез, чтобы убить страх, впрочем, кажется, он об этом уже думал, да что с того?
Ну не будет он бояться, дальше что? Что ему надо от бессмертия-то?
Хорошие вопросы приходят в голову ночью посреди пустыни. Выйти бы из машины и обратиться к небесам…
А в ответ явится какой-нибудь Теодорих, Второй или Третий-Десятый, ангел смерти в образе завхоза. И скажет: «Мы там, а ты здесь. Сам так захотел. Ни к чему теперь на небо засматриваться». Похоже, отрезанный ломоть ты, Игорёк. И не с людьми, и не с этими долбанными правителями Вселеной.
Эх, убить бы какого-нибудь, американца там, что ли. Чего это они наглеют, суки? И вообще…
Игорёк покрутил пустую банку, опустил стекло, — ворвался неожиданно холодный ветер, — и вышвырнул в «марсианское» пространство.
— Нервничаем? — осведомился Володя.
— Дела захотелось, — рассудил Серый. — Руки чешутся. Я этот зуд знаю.
— Да скорей бы уже что-нибудь произошло.
— Ты так больше не говори, клавишник, — заметил Серый. — Когда происходит — это всегда плохо. Всё должны делать мы, а происходить должно у них.
— Ещё наиграешься, пианист, — негромко сказал Володя.
Наконец они въехали в рассвет.
— Перекур, — объявил Володя, и Серёга остановил машину.
Вышли, размяли ноги. Хорошо: рассвет, тишина, розовые блики на песке, ветер стелется, словно кроткая собака льнёт к земле.
Игорёк потянулся, зевнул и стал делать наклоны и приседания. Серый в это время расставлял на капоте захваченные из ресторана судки с остатками иорданского ужина.
— Так-то, братуха, — обронил он, — на сто километров ни души. Зато там, — он показал ножом в небо, — висит вражеский спутник и фотографирует, как мы тут жрём. Если хочешь срать — сри прямо здесь, пускай враги нашего дерьма насмотрятся.
С этими словами он вышел на середину трассы и помочился.
Игорёк глянул на Володю.
— Фотографируют, — подтвердил тот. — Привыкай, боец, обходиться без биотуалета.
— Они, что же, знают про нас?
— Знают. Сейчас шесть, светает, самое время нас долбануть. Так что давай, оправляйся, порубай, и будем готовиться к приёму гостей.
— Здесь? — опять удивился Игорёк. — В пустыне? Откуда они возьмутся?
— С неба упадут. Вертушкам что сто, что двести кэмэ — один хрен, — бодро доложил Серый. — Давай, чего стоишь, шевелись.
После завтрака Серый с Володей облачились в жёлто-коричневый камуфляж и стали готовить оружие к бою. Наверное, Камаль озаботился, загрузил полный багажник. У них здесь, на востоке, видимо, с оружием просто. Игорёк всегда мечтал иметь настоящий пистолет, немецкий: «беретту» или «вальтер». Но боялся нелегально хранить, а оформлять официальное разрешение — жалел денег и времени.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Падающего толкни - Кирилл Шарапов - Научная Фантастика
- «Если», 2011 № 01 - Журнал «Если» - Научная Фантастика
- Сто лет тому вперед - Кир Булычев - Научная Фантастика
- Жизненное пространство - Андрей Ливадный - Научная Фантастика
- Рай земной (Описание одного видения) - Роже Мандершайд - Научная Фантастика
- Свободное владение Фарнхэма. Пасынки Вселенной - Роберт Хайнлайн - Научная Фантастика
- Черный Ферзь - Михаил Савеличев - Научная Фантастика
- Доктор Бладмани, или Как мы стали жить после бомбы [litres] - Филип Дик - Научная Фантастика
- Корпус-3 - Грег Бир - Научная Фантастика
- Сердце Вселенной. Повести - Александр Бердник - Научная Фантастика