немного понервничает.
— Васёк. Это не одно и то же!
— Разве? А мне казалось, у тебя чувства. Эх, Самарин-Самарин, кобелина же ты неотёсанная.
— Леонтьева, я тебя боюсь — насторожено шепчет Слава. — С тобой точно всё хорошо? Температуры нет? А у психиатра давно наблюдалась?
— Ой, да иди ты — обиженно поджимаю губы — нормально всё со мной. Пошутить уже нельзя?
— Какие-то плоские у тебя шутки.
— Обычные. Но про жениться я серьезно — и быстро добавляю, пока меня не приписали ещё и к шизофреникам — не по-настоящему.
— Как это не по-настоящему? Ни черта не понимаю! Объясни по-человечески!
— В общем, моя мать хочет сосватать меня за сына своей подруги.
— И? Какие проблемы? Скажи, что не хочешь. Ты вроде взрослая девочка, сама можешь решать.
— Ты просто мать мою не знаешь. Она до сих пор простить не может, что я не пошла учится на врача, а стала кондитером. Ещё и кафе своё открыла. А сейчас ей загорелось замуж меня выдать, мол, в тридцать лет негоже ходить в девках. Ты Самарин — лучший кандидат на роль временного мужа. Мать на твою семью едва не молится. И если у нас дойдет до женитьбы, она успокоится и отстанет.
— Какой-то бред. — хмурится Слава. — Тебе не кажется, что жениться в угоду матери — это глупо? Повторюсь, ты достаточно взрослая, чтобы решать с кем строить свою жизнь.
— Ты так считаешь. Я так считаю. Даже мой отец, но не она. Пойми, Слав, маму я свою люблю. И если на почве стресса у неё случиться инфаркт, никогда себя за это не прощу. Ну, подумаешь, поженимся. Делов-то.
— Пфф, конечно. Вообще фигня. Какой-то штамп в паспорте.
— Через годик разведемся и поминай как звали. А за это время я что- нибудь придумаю.
— Что? Нового мужика найдешь и так до старости, лишь бы любимую мамочку не огорчать? Извини, конечно, но я на эту ерунду подписываться не собираюсь.
Вот, а сейчас мы переходим к самому главному моему козырю.
— Маша. — Ехидно улыбаюсь я, будто только что сорвала куш на миллион долларов.
— Что, Маша? — Не, совсем понимая, о чем речь, спрашивает Самарин.
— Дочь так твою зовут. А ещё Казанцева Вероника Алексеевна — твоя бывшая жена.
— Я знаю, как зовут мою дочь и жену — Без тени дружелюбности язвит Слава.
— Ну, раз знаешь, значит, и понимаешь, к чему я клоню.
— Если честно, не особо.
— Не переживай, сейчас всё поясню. Твоя жена, с которой ты развелся год назад, оставила тебя с ребенком и уехала жить в Америку. А неделю назад вернулась и подала в суд, чтобы забрать дочь обратно. Казанцева, в отличии от тебя имеет не плохие связи, а плюс она ещё и мать. Думаешь, кому ребенка отдадут? Поразмысли мозгами.
— Ты что, всю мою жизнь изучила? — Смотрит на меня в полнейшем шоке.
— Ага — тоном победителя сообщаю я. Даже о всех твоих штрафах знаю и о задолженностях по коммуналке. Кстати, скоро проценты накапают, пора бы оплатить. — Ты что, всю мою жизнь изучила? — Смотрит на меня в полнейшем шоке.
Самарин замолкает, пребывая в легкой задумчивости. Видимо переваривает услышанное, хмурится, что-то бурчит себе под нос, а потом как ударит ладонью по столу. Что я от неожиданности чуть со стула не сиганула.
— Этой идиотке на дочь вообще плевать. — цедит сквозь зубы Слава, и я вся превращаюсь в уши. — Ей бабки нужны. Перед разводом я успел на Машкин счет кое-какую сумму перечислить. Вот бывшая и засуетилась, когда узнала. До восемнадцати лет хоть и долго, но денюжки там не маленькие, и ради такого можно и потерпеть. А Машку она изначально не хотела, это я настоял. И качал её я, и по ночам вставал, пока Ника по клубам с подругами отдыхала. У неё одни гулянки на уме, Ну как такой матери можно ребенка доверить?
Слава смотрит на меня таким потерянным, обреченным взглядом, что у меня ком в горле образовался. Я всегда считала Самарина ветреным, любителем красивой жизни, мажором. Но даже подумать не могла, что у него такая драма.
— Я не знаю. — Пожимаю плечами. — Но суд, скорее всего, будет на её стороне.
— Это и ослу понятно. Ты видела, в каких условиях я живу? У меня Машку без разбирательств отберут. При разводе Ника даже квартиру отжать умудрилась, которая на меня оформлена. Да я и не сопротивлялся особо. На тот момент вообще на всё побоку было. Дочка тогда в больницу с инфекцией загремела. Я спал-то от силы пару часов в сутки. Какая уж тут квартира.
— А может, она изменилась, осознала ошибки? — Предполагаю я, отчего Слава невесело усмехается.
— Такие, Васёк, не меняются. Я много лет знаю Веронику и все её грандиозные планы — делает руками кавычки — у меня как на ладони. Деньги — вот и вся её любовь. Она циничная до невозможности и желание отобрать у меня дочь — это не внезапно вспыхнувшее материнское чувство. Поверь.
И я верю. Не знаю почему. Просто верю и всё. Без маски весельчака и клоуна Слава кажется совсем другим человеком. И меня это трогает. Хочется не просто пожалеть, хочется искренне помочь, не смотря на все свои личные обиды.
— Ты же помнишь, что мой отец — Адвокат? — Спрашиваю я, решая перейти к основной части своего гениального плана.
— Ну.
— Лучший в городе! — Гордо добавляю.
— Ну.
— Ну? Не врубаешься?
— Пока не очень.
— Вот ты бревно, Самарин. Я же тебе говорю, папа Адвокат. А у тебя проблемы с женой.
— Бывшей женой — поправляет Самарин. — Дальше что?
— Что-что. Если мы с тобой поженимся, он поможет любимому зятю избавится от цепких лап твоей крольчихи.
— Да не моя она!
— Да какая разница!
— Есть разница!
— О боже. — Я ударяю ладонью по лбу, обречено вздыхая. — Ладно. Не твоя. Бывшая жена. Доволен?
— Вполне.
— Ну и вот мы поженимся. Значит, шансы,
