Шрифт:
Интервал:
Закладка:
По фиорду плыли белые и голубые льдины – течение и ветер тащили их в открытое море. Оттар ловко поймал багром одну из них, близко подошедшую к берегу. Голову оленя положили на эту льдину, и Ракни, подумав, добавил к ней лебедя, того, что был покрупнее. Могучие крылья птицы почти касались воды…
Отлив подхватил льдину, и скоро она уже плыла в сторону моря, кружась и постепенно пропадая в тумане. Хельги показалось, будто она двигалась чуть-чуть быстрее других. Он сразу понял, что это был знак. Вот только не у кого было спросить, хороший или плохой!
На другое утро – и это действительно было утро – он проснулся оттого, что Оттар встряхнул его за плечо:
– Ветер переменился, вставай!
Хельги босиком выскочил из палатки, на ходу поддергивая штаны. Тучи разорвались над фиордом, и видна была огромная гора, вонзавшаяся в синеву белым ослепительным рогом. Грудь горы покрывал панцирь разноцветных скал, сизых, черных, красноватых. Пятнами проступала зелень. Меж скалами начинались осыпи, простиравшиеся до подножия, как плащ.
Если северные горы вправду были исполинами, окаменевшими в начале веков, то один из них определенно стоял здесь, сверху вниз глядя на Хельги. Облака расползались все больше, с небес обрушивались потоки неистового света, и вода, только что угрюмо-стальная, вспыхивала серебром. Птицы, тысячами носившиеся над фиордом, закричали пронзительнее, ныряя за рыбой и снова взмывая в тучах огненных брызг…
Викинги торопливо натягивали одежду, сворачивали спальные мешки и одеяла, снимали деревянные подпорки палатки. Прилив позволил подвести корабль к самому берегу, и погрузку кончили быстро.
– Так!.. – сказал Ракни с нескрываемым торжеством. – Похоже, эту-то гору Вагн увидел с моря за полсуток пути. Значит, нас вынесло туда же, куда и его. Поднять парус! Мы пойдем на запад вдоль берега, и пусть вылезет моя борода, если придется долго искать!
Полосатый парус разгорелся над ними, как пламя: до чего же хорош он был в синем небе, среди крутых, изломанных, заснеженных гор!
– Посмотри внимательнее на берег, Луг, – толкнули в бок ирландца. – Не забыл ли ты чего-нибудь на сей раз?..
18. Вагн не обогреется у очага
Мать рассказывала Хельги, что в Гардарики земля была теплая, ласковая, живая. Уютный кров и обильный стол всякому доброму гостю!.. Мать полагала, что даже прекрасная и щедрая земля Норэгр не шла с ее родиной ни в какое сравнение. Это Хельги собирался когда-нибудь проверить сам. Но если он надумает еще раз съездить на Свальбард, он не возьмет с собой ни Вальбьерг, ни мать, как бы они ни просились.
Величавые гористые берега, вдоль которых шел корабль, ошеломляли чужой, путающей красотой. Этот мир был полон холодного света, он жил сам по себе и никого не звал в гости… Ай да Вагн! Немало надо решимости, чтобы без спроса войти в такие чертоги!
Ракни неожиданно повернул руль, правя мористее, и Хельги увидел на берегу язык ледника, нежившийся в каменной долине. Белое чудовище тянулось к воде, словно желая напиться, горбатую спину покрывали трещины и длинные груды камней… Чего боялся Ракни сэконунг?
Когда ледник остался уже за кормой, воздух в долине вдруг задрожал, и невидимая лавина стремительно вырвалась в море. Крутые вспененные волны перекатились через еще заметный след корабля… Хельги так и услышал треск паруса, раздираемого внезапным ударом, увидел запрокидывающуюся палубу и нависшую зеленую стену воды, а на берегу – инеистого великана, заходящегося грохочущим смехом…
– Вагн рассказывал, эти вихри здесь очень сильны, особенно в фиордах, – задумчиво проговорил рядом Оттар. И добавил почти зло: – И чего им понадобилось драться там, в Скирингссале, этому родичу Вагна с внуком нашего Ракни!.. Тоже мне, не поделили мехового плаща!.. Пошли бы, выпили пива да и помирились, как подобает мужам!..
Наверное, Вагн Мореход в самом деле хотел, чтобы идущие следом легко нашли его дом. В ясную пору заблудиться здесь было решительно невозможно: Ракни уверенно называл то приметную гору, то островок, а потом без колебаний миновал устье фиорда, бросив коротко:
– Не этот!
Хельги все время казалось, что Вагн незримо был среди них на корабле, предупреждая, указывая дорогу…
А на берегах хлопотало стремительное свальбардское лето. В глубине фиордов открывались долины, полные яркой зелени и цветов. Олени спокойно паслись на склонах, нагуливая тело: они никогда не знали ни хищных волков, ни мерзкого гнуса. И не было слышно прибоя за гомоном птиц, тучами срывавшихся с утесов. А там, где скалы отступали от моря, сменяясь широкими галечными отмелями, голубой воздух сотрясал низкий рокочущий рев и землю прятали бурые туши бесчисленных моржей… Ракни далеко обходил лежбища, не видя толку попусту беспокоить зверье. Но и поодаль от берега, рядом с кораблем, то и дело всплывали изумленные нерпы, а еще дальше из волн поднимались столбы воды и теплого пара – дыхание могучих китов…
И надо всем этим сияли вечные ледники и высились зубчатые пики, кутавшиеся в снеговые плащи. Острые горы заросли не то что лесом, даже кустарником. Летняя зелень вскипала на осыпях лишь там, куда часто заглядывало солнце и редко – холодные ветры. Но таких мест было немного. Боги выковали Свальбард из морозного серебра, и, должно быть, могущественные силы хранили покой этой земли…
Потом ветер начал стихать, а по вершинам гор серыми змеями потянулся туман. Ракни велел взяться за весла и стал с беспокойством вглядываться вперед, ища укромную бухту или отлогий берег, не занятый моржами, куда корабль можно было бы вытащить на катках.
Нет ничего хуже шторма возле чужих берегов, а здесь и посреди лета могла нагрянуть пурга!
Однако им повезло. За очередным мысом по левому борту открылась в море низменная земля, а вдоль правого распахнулся фиорд, столь широкий, что его едва не приняли за пролив. Приметы совпали: именно о таком рассказывал Вагн. Теперь следовало идти вдоль южного берега до бревна, утвержденного в куче камней. За ним-то покажется рукав фиорда, где Вагн Мореход выстроил себе дом.
Ракни, казалось, на время позабыл даже о тучах, черной стеной надвигавшихся с юго-востока. Жилье врага было совсем рядом, и он войдет в него уже нынче. Это будет славное дело, достойное памяти и рассказов. Ракни не считал, что проявлял отвагу, пересекая грозное море, безошибочно выводя к Свальбарду послушный корабль. Отвага – это не показать спину в бою, хотя бы на тебе живого места не было от ран… А ходить по морю, где веками рождались, кормились и умирали поколения предков, – кто же посчитает это за подвиг, кому вздумается рассказывать об этом сагу, складывать песнь?
…Снег повалил внезапно. Густые хлопья с шорохом падали в воду и на глазах выстилали берега белым ковром. Хельги и дома видел такое: почти черный фиорд, уложенный в нетронутые белые берега под мрачно-серым, низко надвинувшимся небом. Но здесь были еще и льдины больше самого корабля, величественные, неторопливые, светящиеся изнутри мертвенным голубым светом… Это поразило его, как поразило бы всякого, не лишенного глаза на красоту.
Потом с неба обвалился ветер, и корабль содрогнулся, а снег превратился в маленькие стрелы, зло разившие пришлецов.
– А ну-ка, нажмите на весла! – донесся с кормы голос вождя. – Пусть видят здешние тролли, что у меня тут викинги, а не бабы. И не им осаживать моего коня в двух шагах от конюшни!
Это прозвучало как боевой клич. В ответ люди завели песню, тяжкую и размеренную, как морской накат: так издавна помогали себе гребцы. Хельги жадно шарил глазами по берегу, разыскивая обещанное бревно.
Обломки скал, кучи камней и разбросанный волнами плавник… долгое время ничто не обнаруживало прикосновения человеческих рук. Впрочем… сдвинутые вместе валуны там, над полосами догнивающих водорослей… если бы Хельги ставил путевой знак, вряд ли он расположил бы его иначе… так, а что там такое в двух сотнях шагов выше по склону, на осыпи, где ветер никак не даст снегу улечься? Обломанная лесина с явными отметинами топора! Хельги вскочил на ноги:
– Бревно!..
– Вижу, – отозвался сэконунг. И добавил насмешливо: – Может, ты еще объяснишь, как оно туда взобралось?
Люди захохотали, и только Оттар неожиданно вступился за Хельги:
– Бревно могло затащить туда ветром. Ты сам рассказывал, какие тут бывают бешеные ветры, отец.
Ракни утер рукавом мокрое от снега лицо и нехотя кивнул:
– Ладно, посмотрим, что там за мысом.
За поворотом берега появился залив с узким устьем, наполовину перегороженным каменной грядой. Гряда сдерживала зыбь, и серая вода в заливе была удивительно гладкой. Низкие тучи напарывались на скалы. Горы здесь тоже были сложены из разноцветных пластов; сверху вниз тянулись черные трещины, и не зря Вагн говорил об ограде, воздвигнутой усилиями великанов. А выше всех вздымалась гора, запиравшая вершину фиорда. Облака опоясывали ее, а по склону, из просторной долины, выползал в воду ледник – недобро-голубой и громадный, с отвесным, как бы обрубленным краем…
- Далекие берега. Навстречу судьбе - Сарду Ромэн - Историческая проза
- Серебряная ветка - Сатклифф Розмэри - Историческая проза
- Чёрный поручик - Мархуз - Альтернативная история / Историческая проза / История / Попаданцы
- Караван идет в Пальмиру - Клара Моисеева - Историческая проза
- Борьба за трон (сборник) - Уильям Гаррисон Эйнсворт - Историческая проза
- Семен Палий - Мушкетик Юрий Михайлович - Историческая проза
- Русский ад. На пути к преисподней - Андрей Караулов - Историческая проза
- Викинг - Георгий Гулиа - Историческая проза
- Хирурги человеческих душ Книга третья Вперёд в прошлое Часть первая На переломе - Олег Владимирович Фурашов - Историческая проза / Крутой детектив / Остросюжетные любовные романы
- Во имя Чести и России - Елена Семёнова - Историческая проза