Оказывается, Федя Косой, председатель заречного колхоза, в который раз настучал на ненавистных ему частников, как всегда все безбожно переврав. Поставил, мол, новый хозяин крест, а на нем надпись: «Боже, помоги рабам моим». Вот до чего, мол, доходит издевательство над колхозным крестьянством.

Это на мельницу был первый наезд. Теперь вот и второй.

здесь не место

— Красиво ведь и чудно, — уже на улице выдохнул коренастый подполковник, оглядываясь на мельницу снизу, чуть отступив и задрав голову, отчего фуражка у него упала кокардой в грязь, — мне такое так и вообще впервой! — И, вытирая околыш рукавом, добавил, выразив общую нерешительность: — Может, пусть покуль бы постояла...

— Вот и ставьте ее у себя во дворе, — одернул его руководитель комиссии.

Это был дородный мужчина лет тридцати пяти, при галстуке под легким кашне, в светлой, хорошей выделки дубленке, гладенько выступавшей на животе, до синевы выбритый и сильно пахнущий туалетной водой, что выдавало в нем руководителя нового образца.

— А здесь — не место, — добавил он, направляясь к автобусу

Было-то как раз место. Мельницу возвели невдалеке от дороги, на косогоре, на самом виду. Александр Яковлевич Сорокин, председатель колхоза, на чьей земле она разместилась, тогда уговорил Цитрусовых, как называли здесь районных начальников за толщину шкурки (не подступись!) и бесхребетную мягкость нутра. «Народное достояние — пусть и ставят на виду, на радость местным. Или которые мимо едут».

Обернувшись на подножке автобуса, тот, что в дубленке, протокольно подытожил:

— Тем более что хозяин этого, — он замялся, подыскивая подходящее название, — сооружения не соизволил оформить на него землеотвод. А направил письмо на имя министра культуры с требованием забрать мельницу на государственный баланс.

При таких словах худощавый Цитрусовый, начальник по культуре, что обозначено было рыжей пыжиковой шапкой, хотя и не новой, испуганно дернулся, побледнел, отчего сразу пошел выступившими на белом прыщами. До сих пор он милиционеру заметно сочувствовал, но тут угадал, какая опасность нависла вдруг над балансом районной культуры:

— Он что, тронулся?! Как это забрать? Сначала вычудиваются, никого не спросясь, а потом ищут дурней, чтобы за них отдувались... Да на нашем балансе грошей нема, даже чтобы сторожу зарплату платить.

— Жируют, — уже в автобусе сказал Цитрусовый, который работал заместителем председателя райисполкома и был здесь из Цитрусовых самым главным. И лучше других подготовленным, так как две недели назад он здесь побывал. — И с жиру, я вам скажу, бесятся.

пир во время чумы

Две недели назад, на открытии мельницы и презентации первой очереди придуманного им музея, главный «чудик» Виктор Евгеньевич Дудинскас, в прошлом известный журналист, писатель и сценарист, а теперь частный издатель, то есть бизнесмен, сияющим именинником принимал поздравления, радуясь безоблачности погоды и судьбы.

День для середины октября действительно выдался: было тепло, и гости после первого же фуршетного возлияния (не слишком ограниченного) поснимали плащи-куртки, ходили теперь в пиджаках, кое-кто и в рубашках. Осматривали территорию: старинный водный парк со свежетесаными мостками над водой через реку и криницей, обложенной валунами, заново отстроенную кузню, где, расшвыривая искры, ухал кожаными мехами допотопный горн и звенела наковальня, гончарку, где в отсветах дровяной, на старинный манер печи народный мастер Татьяна Перовская, выписанная Дудинскасом из города, прямо на глазах изумленной публики вылепила кувшин.

Нравилось всем все настолько, что кто-то даже высказал вслух недоумение:

— И такую красотищу отдали частной структуре?! На что приглашенный к открытию ветряка православный батюшка, тоже успевший принять рюмку и теперь семенивший по мосткам, подобрав подрясник и стараясь не отставать от основной группы гостей, заметил не вполне определенно:

— Бог, он все видит...

Что, впрочем, никак не могло Дудинскаса ни насторожить, ни тем паче смутить.

Никто ему «этой красотищи» не отдавал, а все здесь было им выдумано, выношено, создано — на участке бросовой земли в дальнем углу района, легко им полученной четыре года назад на свое уже гремевшее издательство — для ведения, как значилось в бумагах, подсобного хозяйства.

Землю отвели в три дня — в царившей тогда «перестроечной» неразберихе. Причем в «вечное пользование», хотя до сих пор никто не знает, что бы это могло значить юридически. С той поры как Виктор Евгеньевич купил здесь развалюху под дачу (а было это лет двадцать назад), председатель колхоза Сорокин ему ни разу ни в чем не отказывал. И на сей раз все бумаги с радостью подписал: «Хай она горит, тая земля. Может, чего и подымете. Может, и приживетесь. А нет — с собой ее не утащишь». В районе подмахнули документы не глядя. И еще четыре года не глядели, что тут Дудинскас вытворяет, пока слухи не доползли, что вытворяет как раз непотребное.

Накануне ночью, в суете подготовки к торжеству, Виктор Евгеньевич свалился в темноте в неприкрытую по разгильдяйству механиков гаражную яму и был доставлен в больницу, где ему наложили на голень шесть швов.

При этом пришлось гонять водителя Диму Небалуя за нитками, так как в хирургическом отделении столичной больницы «Скорой помощи» ниток давно не было, не говоря о лекарствах, что лишний раз напомнило Дудинскасу о неуместности пышных торжеств. Впрочем, и покалеченной ноги любому бы хватило, чтобы встречу гостей отменить.

Но нет, рано утром Дима Небалуй приволок в деревню врача футбольной сборной, непонятно как им разысканного в субботу. После трех уколов боль в ноге затихла, и теперь Виктор Евгеньевич носился среди гостей, сильно прихрамывая и опираясь на какую-то палку, там и тут возникая, тут и там встревая, давая пояснения, отмахиваясь от ахов и охов.

Гостей приехало не меньше трехсот, отчего Дудинскас сиял, в уме отмечая их уровень, представляя, как назавтра подаст все пресса: депутаты и дипломаты, министры и деятели культуры, друзья-писатели, киношники — такие сборища газеты вниманием не обходят. Особенно новые, повыскакивавшие за годы перестройки, как грибы после теплого дождя, пустоватые и нарывастые, но с непривычки, после прежней серятины и партийного официоза, идущие нарасхват. Вроде недавно учрежденной молодым и преуспевающим бизнесменом Петром Мальцевым еженедельной «светской» газеты «Лица», которую, как считал Дудинскас, правильнее было бы назвать «Клюква».

Сам Мальцев сегодня тоже прикатил, как символ новой жизни, — на сверкающем «джипе», с амбалом-телохранителем за рулем и кучей девиц в просторном салоне, одна из которых, Ирка Талиб, тут же, как молодая акула, кинулась к Дудинскасу целоваться и хищно выяснять, сколько заказано водки, сколько шампанского и вина, сколько готовится шашлыков.

Для газетчиков Дудинскас специально подготовил прессрелизы, где разъяснялось, что сегодня за событие и что за музей придумал, а теперь открывает. Тут же справка по старинным технологиям, народным ремеслам, краткая история окрестностей.

Зная ленивость пишущей братии, Виктор Евгеньевич не сомневался: в газетах все это пойдет целыми абзацами. Что и требовалось. Но вот дразнить гусей сообщениями про шампанское и закуски вместе с именами прибывших чиновников требовалось меньше всего.

Поэтому, не без удовольствия занозистую Ирочку обчмокав, он тут же ее осадил:

— Сегодня давай так — считаешь все, что сама съела-выпила, умножаешь на триста. Так про себя и напишешь. А репортаж назовем: «На халяву». С Мальцевым я договорюсь...

Щелкнув выключенным диктофоном, Ирина хмыкнула и, мигом забыв про Дудинскаса, отправилась к москвичам — на поиски такой знаменитости, с которой и самой перетрахнуться в кайф, и пикантных подробностей можно собрать. Звезды в постели, мол, хуже шахтеров. Или лучше.

Москвичи кучковались отдельной командой человек в двадцать. Иначе одетые, иначе вышагивающие, снисходительно, в стрекоте сразу нескольких телекамер, раздающие автографы, окруженные журналистами, как осами, чуть более важные — от понимания, что их присутствие здесь само по себе и для прессы, и для солидных гостей было приманкой. Впрочем, как и все вокруг, они были весьма довольны.

Принимать гостей Дудинскас любил.

Всякий раз он до мелочей продумывал сценарий, старательно комплектуя приглашенных «по интересам», и любыми уловками — от уговоров и посул до угроз смертельной обиды — добиваясь обязательной явки. Все и являлись, поддаваясь его напору, зная хлебосольность. Вот и сейчас полтора десятка нанятых в городе официантов накрывали наспех сколоченные из свежих досок столы, рядом дымились, разнося запах шашлыков, самодельные мангалы...

1 ... 14 15 16 17 18 19 20 21 22 ... 117

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Дураки - Евгений Будинас бесплатно.

Похожие на Дураки - Евгений Будинас книги

Французское завещание - Андрей Макин - Современная проза
Праздник похорон - Михаил Чулаки - Современная проза
«Подвиг» 1968 № 02 - Журнал - Современная проза
Из Фейсбука с любовью (Хроника протекших событий) - Михаил Липскеров - Современная проза
В двух километрах от Счастья - Илья Зверев - Современная проза
КУНСТ (не было кино). Роман с приложениями - Сергей Чихачев - Современная проза
В Камчатку - Евгений Гропянов - Современная проза
Стихотворения - Сергей Рафальский - Современная проза
Дом горит, часы идут - Александр Ласкин - Современная проза
...Все это следует шить... - Галина Щербакова - Современная проза

Оставить комментарий