Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не прошло и нескольких секунд, как оба забылись в длительном поцелуе, но не забыли, о чем шла речь минуту назад. Что ни говори, а опыт прошлых лет заставляет просчитывать возможные подлости со стороны компаньонов. М-да, глубоко засело недоверие к тем, кто главней, это всегда с ними, привычно течет в них, как параллельная жизнь или потоки энергии.
– А знаешь, о чем мечтал Ан? – сказал Хок, приподнявшись над Люкой, потому что вспомнил, как ему казалось, важную вещь.
– Любопытно, о чем мечтал этот аспид?
– Хотел «нарубить капусты» и обосноваться в глуши. Он видел себя на белом песке у кромки синего моря, в пяти шагах – бунгало под кокосовой пальмой, женщина с бронзовым загаром готовит еду на открытом огне, они встречают закаты вдвоем, а вокруг вечно цветущее лето… Тебе не нравится? А я б тоже отправился жить на остров.
Поглаживая плечи Хока, Люка прикрыла веки и соединила брови. Нет, не на остров в океане перенеслась она мысленно, ее что-то тревожило.
– Остров… – вздохнула Люка. – Даже там нужны деньги.
Несомненно, нужны! Например, чтоб добраться туда. Но какой ценой они достаются? Один за мечту заплатил столько, что сейчас ему земные блага до фонаря, хоть алмазами его засыпь, Хока это удручало:
– Он все время стоит у меня перед глазами… И Гек, когда стрелял в него… уже в мертвого… Бывает, вместо Ана я вижу себя, чувствую, как в меня целится Гектор. А я мертвый. Потом пуля врезается мне в затылок…
– Перестань, так свихнуться можно, – отстранилась от него Люка. Она не любила слабости, не имеющие отношения к мягкости характера, в мужчинах особенно не любила. – Это работа. Такая же, как посудомойки, музыканта, спортсмена…
– Они не убивают…
– И поэтому хорошие? – вскипела Люка. – Ничтожества, которые за себя постоять не могут! Потому что не хотят! Или боятся. Боятся потерять то, чего у них не было и нет. Будут плавать в помоях, получать гроши и молиться богу, чтоб хотя бы это у них осталось. Презираю!
– Чш… Чш… – он притянул ее к себе и крепко обнял. – Полдня назад кто-то говорил, что боится. Или я ослышался?
Возразить не удалось, так как Хок упоительно целовал ее губы, и Люка переключилась на поцелуи, но, услышав звук мотора, она резко подлетела с кровати:
– Гектор! Одевайся, быстро!
Хок поймал вещи, брошенные ему, и с недоумением вымолвил:
– Чего ты паникуешь? Он же не муж тебе…
– Не хочу, чтоб знал. Это лишнее.
Наверное, она права, так будет лучше. К тому времени, когда Гектор вошел в дом, оба сидели в общей комнате, Люка пила холодный кофе, а Хок листал журнал. Все трое обменялись перекрестными взглядами и наверняка заметили друг в друге перемены, пока незначительные, но именно с незначительных перемен начинается всеобщее разобщение.
– Поступил новый заказ, – сказал Гектор, угрюмо глядя на парочку.
– Кого? – поинтересовался Хок, будто имя и фамилия ему что-нибудь скажут.
– А деньги? – спросила Люка, не дожидаясь ответа.
Изначальную точку Шатунов нашел, но, посмотрев на Марина влажными и покрасневшими от бессонницы глазами, чуть слышно отказал:
– Не сегодня.
По трудности, с какой давались шефу короткие фразы, понятно и без рассказов, что погибшая была для него значимой фигурой. Может, он любил Ксению… впрочем, убитая его же возраста, а стареющие и богатые дяди балуют себя юными милашками. Тогда, может быть, он уважал ее, боготворил, так или иначе, эти чувства у Шатуна сильного порядка, они вызывали уважение в Марине. Но в шефе ощущался накалившийся стержень фаната, отчего становилось немного не по себе, ведь фанат не дружит с разумом. Марин напомнил ему, но с осторожностью доктора, который опасается за состояние пациента, способного в пылу натворить миллион глупостей:
– Не кого-нибудь завалили, а зампрокурора. Всех, кто, так или иначе, попробует вмешаться, зачислят в потенциальные соучастники. Да-да, и будут разрабатывать. Пренеприятная штука, доложу я вам.
Вместо того чтоб поразмыслить над предупреждением и сделать правильные выводы, Шатун энергично подался корпусом вперед, передвинул ключи от машины на край стола к Марину:
– Держи.
После вернулся в псевдорасслабленную позу, а молодой человек не торопился взять ключи, ведь это было бы знаком согласия на расследование.
– Машина простенькая, – тем временем бубнил на одной ноте Шатун, – две первоклассные, к сожалению, угроблены. Сегодня пошлю в автосалон Южина, он приобретет нормальные колеса. Что еще… Аванс. Сто тысяч баксов устроит? (У Марина глаза вылезли из орбит.) На все расходы будешь получать дополнительные суммы, сколько скажешь. Твой положительный результат и – обещаю еще сотню.
Ничего себе гонорар! Такую сумму и глухой услышит или поймет по колебаниям воздуха: сто тысяч вожделенных у.е. За женщину, которая Шатуну, в сущности, никто?! Нет, правда: кто она такая, что после ее смерти он готов платить… Жуткая цифра! Зато как душу греет. Да предложили-то не пельмени лепить, хотя с этим искусством Марин точно не справился бы, предстоит влезть туда, где хищники голову могут откусить.
– А почему я? – все же осведомился он.
– Доверяю тебе.
– Спасибо, но все же…
– Я смотрел на следователей… слабоваты показались.
– Их не держали бы, если б считали слабыми, – нашлось возражение у Марина.
– Оглянись вокруг, – небрежно отмахнулся Шатунов, – сейчас держат тех, кто удобен, а не умеет. Ты вел себя уверенно, когда мы приехали, поэтому выбор пал на тебя. Берешься?
Да-а… деньги (кто их придумал?) – мотивировка серьезная, от таких денег отказываются клинические идиоты. Все равно Марин не торопился соглашаться, голова-то ему дорога:
– Ответьте, зачем сказали убийцам свое имя?
– Это надежный способ выманить их…
– И стать покойником, – невежливо перебил охранник. Перспектива очутиться на кладбище не испугала Шатунова, это и есть первый признак фанатизма, ведь норма – когда человек оберегает свою жизнь. – У меня условие: вы ничего не должны скрывать.
– Хорошо.
– Второе условие: вы должны выполнять мои указания.
– По мере сил.
– Э, нет, – не устроил уклончивый ответ Марина. – Никакой самодеятельности с вашей стороны! Иначе кто мне выплатит гонорар? Я уж не упоминаю о своей голове, которую мне предстоит подставить, она тоже будет зависеть от вашей «меры сил»? Так как?
Шатунов нехотя кивнул, отвернув от парня лицо. А человек не смотрит в глаза, когда он либо врет, либо знает, что не может обеспечить гарантией данное слово.
– Ваша ошибка, Леонид Федорович, может дорого стоить, – вразумлял его Марин. – У вас есть слабое место.
– Да? Какое?
– Павлик. Ваш сын. – Видя, как шеф насторожился, Марин заверил: – Да, вы не только свою жизнь неосторожно подвергли опасности, но и Павлика. Обещаете подчиняться мне?
Наконец до Шатунова дошло, как он лопухнулся, брякнув полное имя той гадюке, но тогда очень надеялся… Самая нестабильная вещь на свете – надежда.
– Обещаю, – сказал он.
– У меня еще есть условия… (Думал, Шатун выйдет из себя и наорет, мол, как смеешь диктовать, а он только набычился.) Первое: о нашем договоре – никому. Хотя бы до поры до времени. Второе… Кому вы доверяете, как себе?
– Иванычу.
– Он старый, нужен моложе, не продажный ни за какие баблосы, что бы ни случилось между вами. Чтоб ни во сне, ни наяву, ни жене, ни любовнице… вы меня поняли? Ну, есть такой?.. Один?.. Он нужен, чтоб укрепить ваше слабое звено.
Марин оперся руками о край стола и уставился в глаза шефа, словно помогая собственной энергетикой выбрать ему из череды лиц то самое – неподкупное, надежное. А Шатунов, когда дело касалось сына, не доверял никому, кроме…
– Есть, – выговорил он с облегчением. – Это…
– Стоп, – остановил его Марин, встал и подошел к Шатунову, склонился к нему, взявшись за кресло руками. – На ухо и шепотом.
– У меня в доме все свои…
– Вы назвали себя убийцам, – возразил Марин, – теперь выяснить ваш адрес – дело техники. Второе: вы угрожали им, но главное – не видели их. Где они сейчас? Вдруг недалеко? И уже настроили аппаратуру, слушают, о чем идет здесь речь. Конечно, как один из вариантов – киллеры сделали свое дело и умотали, посмеявшись над вашими угрозами, а если нет?
Шатунов недоверчиво покривил рот, недовольно засопел, но вспомнил, что минуту назад обещал подчиняться…
4
Суеверие, конечно, пережиток, но кто из людей не подпадал под его чары? И есть, есть на этом свете нечто мистическое, заставляющее хотя бы изредка трепетать перед невидимой силой. Всем знаком факт: изначально что-то не заладилось – дальше дело пойдет наперекосяк, как бы ни старался его выправить. Да миллион примет, указывающих на грядущее несчастье, призывают к бдительности, поостеречься не помешает никому, даже тем, кто не верит ни в бога, ни в черта. А данный случай вообще уникальный! Полный косяк называется. Потому новый заказ вызвал нездоровое тремоло, именно это имела в виду Люка, когда сказала:
- Фокус-покус от Василисы Ужасной - Дарья Донцова - Иронический детектив
- Живые не любят умирать - Маргарита Малинина - Иронический детектив
- Секреты бабушки Ванги - Дарья Калинина - Иронический детектив
- Последняя гастроль госпожи Удачи - Дарья Донцова - Иронический детектив
- Версаль под хохлому - Дарья Донцова - Иронический детектив
- Забавы негодяев (сборник) - Татьяна Луганцева - Иронический детектив
- Прекрасна и очень несчастна, или Кто кинул маленькую принцессу - Полина Раевская - Иронический детектив
- Дамский негодник - Людмила Ивановна Милевская - Иронический детектив
- Чудовище без красавицы - Дарья Донцова - Иронический детектив
- Кто хочет спать с миллионером? - Людмила Милевская - Иронический детектив