Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Этот случай из судебной практики весьма показателен. Судя по фабуле дела, истец – лицо, страдающее психическим расстройством. К сожалению, мы не раз в своей практике встречались с ситуацией, когда сотрудники органов внутренних дел, получив от гражданина сообщение о причинении ему того или иного ущерба, пытались отказать ему в возбуждении уголовного дела, когда им становилось известно, например, о том, что он состоит под наблюдением психоневрологического диспансера. При этом факт совершения в отношении данного гражданина противоправных действий после получения таких сведений уже не проверялся. Как следует из обстоятельств данного дела, органы внутренних дел запросили сведения из бюро медико-социальной экспертизы, руководство которого не должно было предоставлять медицинские сведения. Бюро МСЭ могло лишь подтвердить или опровергнуть факт установления данному гражданину группы инвалидности. Сомнителен и вывод Судебной коллегии Мосгорсуда о том, что Бюро МСЭ вправе выдавать такие сведения по запросу МВД другого государства лишь исходя из того, что Закон о психиатрической помощи и Основы не содержат на этот счет запрета. Вопросы передачи сведений по запросу правоохранительных органов иностранных государств регулируются специальными нормами, о чем суду должно быть известно.
Если в приведенном случае причинная связь между справкой о психическом состоянии лица и отказом в возбуждении уголовного дела по его заявлению не была судом установлена, то в случае, который приведен ниже, установлена тесная связь между данными, характеризующими психические особенности гражданина, и отказом в возбуждении дела.
Так, Кувандыкский районный суд Оренбургской области своим решением от 24 января 2012 г. отказал в иске Савицкому С.В. к Гарифуллину о защите чести и достоинства.
Из материалов дела следовало, что Савицкий обратился в МОМВД России «Кувандыкский» с заявлением о привлечении к уголовной ответственности неизвестных лиц, которые нанесли ему телесные повреждения. Участковый инспектор полиции Гарифуллин вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, указав следующее: «Опрошенные Бочкарев В.И., Богданов Ю.В., Астафьева Н.И. охарактеризовали Савицкого С.В. посредственно. Вместе с матерью ведут скрытный образ жизни, ни с кем не общаются, недоброжелательны. На улицу выходят только по крайней необходимости. Ковалева А.И. пояснила, что ранее у нее с соседями регулярно происходили скандалы. Савицкий С.В. считается психически не совсем здоровым человеком, ведет он себя как-то неадекватно, не как все нормальные люди.»
По мнению истца, Гарифуллин вмешался в его частную жизнь, нарушил медицинскую, личную и семейную тайну, право на достоинство личности, оскорбил и оклеветал его.
По мнению суда, Гарифуллин в соответствии со ст. 144 УПК РФ провел проверку сообщения о преступлении, на основании ч. 1 ст. 148 УПК РФ вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. В ходе составления текста постановления действия Гарифуллина определялись нормами УПК РФ, а не желанием распространить сведения, относящиеся к оценке личности истца. Сама по себе информация о наличии заболевания у Савицкого не содержит сведений, которые умаляют честь и достоинство или деловую репутацию гражданина. Эта информация не является порочащей или оскорбительной. Согласно п. 3 ч. 4 ст. 13 Закона об охране здоровья предоставление сведений, составляющих врачебную тайну, без согласия гражданина допускается по запросу органов дознания и следствия в связи с проведением расследования, вследствие чего приведение сведений о здоровье потерпевшего в процессуальном документе не является нарушением врачебной тайны.
В данном деле истец, к сожалению, не совсем правильно сформулировал свои исковые требования. Однако и суд неверно определил его процессуальный статус как потерпевшего, коим он признан не был, поскольку уголовное дело не возбуждалось и потому сведения о состоянии его психического здоровья запрошены быть не могли.
Отдельные авторы, зачастую, неверно ориентируют руководителей медицинских организаций в плане их обязанности по исполнению требований следственных органов. Так, юрисконсульт ПНД № 22 г. Москвы Т.И.Хохрина, указывает, в частности, на обязательность исполнения «всеми» лечебными учреждениями запросов «сотрудников» Следственного комитета РФ в отношении сведений, относящихся к врачебной тайне, в рамках проверки сообщения о преступлении, а также проведения предварительного расследования и даже реализации других полномочий.[32] Как видно, юрисконсульт диспансера готова предоставлять конфиденциальные сведения любым «сотрудникам» Следственного комитета фактически по любому поводу. Действительно, в соответствии с ч. 2 и 3 ст. 7 Федерального закона от 28 декабря 2010 г. № 403-ФЗ «О Следственном комитете Российской Федерации» требования (запросы, поручения) сотрудника Следственного комитета, предъявленные (направленные, данные) при проверке сообщения о преступлении[33], проведении предварительного расследования или осуществлении других полномочий, обязательны для исполнения всеми предприятиями, учреждениями, организациями, должностными и иными лицами незамедлительно или в указанный в требовании (запросе, поручении) срок. Однако это общее правило должно применяться с учетом специального ограничительного правила, установленного ч. 4 ст. 13 Закона об охране здоровья.
Обоснованным в этом плане представляется кассационное определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда Республики Башкортостан от 26 июля 2011 г., оставившей без изменения решение Ишимбайского городского суда РБ от 23 июня 2011 г., а кассационную жалобу Следственного управления Следственного комитета РФ по РБ – без удовлетворения.
Как следовало из материалов дела, Самко Е.Г. обратился в суд с иском к Следственному управлению Следственного комитета РФ по РБ о компенсации морального вреда за нарушение конституционного права в виде незаконного сбора, хранения, использования и распространения конфиденциальной информации о частной жизни. Самко указал, что при ознакомлении с материалами доследственной проверки, которая проводилась по его заявлению, он обнаружил ксерокопию своей амбулаторной карты с описанием заболеваний и заключениями врачей. Там же находились официальные запросы Следственного управления. Самко пояснил, что незаконные действия ответчика причинили ему физические и нравственные страдания, выразившиеся в том, что все его жалобы на состояние здоровья стали достоянием общественности.
Суд первой инстанции обосновано пришел к выводу о том, что Следственное управление Следственного комитета РФ по РБ, направляя запросы в МУЗ «ИЦРБ» о предоставлении информации, составляющей врачебную тайну в отношении Самко, нарушило законодательство, так как проведение проверки обращения гражданина не отнесено к основаниям, позволяющим запрашивать такие сведения без согласия гражданина. Суд, установив факт причинения морального вреда Самко, частично удовлетворил его исковые требования.
В этом деле вызывает удивление тот факт, что истец не привлек к делу в качестве ответчика медицинское учреждение, незаконно предоставившее сведения по запросу Следственного управления. По другому приводимому в данном пособии делу гражданин подал иск и к правоохранительному органу и к медицинскому учреждению. Суд в своем решении всю вину возложил исключительно на медицинское учреждение.
К прямо противоположным и необоснованным, с нашей точки зрения, выводам пришел Ленинский районный суд г. Тюмени в своем решении от 25 июня 2013 г. (административное дело № 12-731/2013). Суд удовлетворил протест прокурора и отменил постановление мирового судьи от 29 мая 2013 г. о прекращении производства по делу об административном правонарушении, предусмотренном ст. 17.7. КоАП РФ, в отношении зам. главного врача по хирургии ГБУЗ ТО «ОКБ № 2» Царик С.Л. в связи с отсутствием состава административного правонарушения. Суд направил мировому судье административное дело на новое рассмотрение.
Установлено, что 10 апреля 2013 г. в больницу поступил запрос ст. следователя межрайонного следственного отдела СУ СК России по Тюменской области о предоставлении протокола вскрытия или акта судебно-медицинского исследования Н. в связи с проведением в порядке ст. 144–145 УПК РФ проверки по материалу по факту смерти Н., скончавшегося в больнице. В ответ на запрос Царик сообщил, что такая информация не может быть предоставлена, поскольку является врачебной тайной, и ее разглашение может быть осуществлено исключительно в случаях, предусмотренных ч. 4 ст. 13 Закона об охране здоровья, и просил изменить основание для получения запрашиваемых сведений.
13 мая 2013 г. зам. прокурора Ленинского АО г. Тюмени в отношении Царик вынес постановление о возбуждении дела об административном правонарушении по ст. 17.7. КоАП РФ – умышленное невыполнение законных требований следователя, вытекающих из его полномочий. Однако мировой судья прекратил производство по делу.
- Компьютерная информация под защитой. Правовое и криминалистическое обеспечение безопасности компьютерной информации. Монография - Александр Сотов - Юриспруденция
- Недееспособность и опека - Юлия Аргунова - Юриспруденция
- Комментарий к Федеральному закону от 28 марта 1998 г. № 52-ФЗ «Об обязательном государственном страховании жизни и здоровья военнослужащих, граждан, призванных на военные сборы, лиц рядового и начальствующего состава…» (постатейный) - Михаил Петров - Юриспруденция
- Представительство и посредничество в трудовом праве: сравнительно-правовое исследование. Монография - Лариса Зайцева - Юриспруденция
- Федеральный закон «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации». По состоянию на 2012 год - Коллектив авторов - Юриспруденция
- Трансформация отраслевого права в эпоху информационного общества - Анастасия Петухова - Юриспруденция
- Ответственность за посягательства на безопасность жизни или здоровья потребителей - Александр Агафонов - Юриспруденция
- Комментарий к Бюджетному кодексу Российской Федерации - Александр Борисов - Юриспруденция
- Защита доказательств в уголовном судопроизводстве. Монография - Олег Баев - Юриспруденция
- Ипотечный кредит: как получить квартиру - Денис Шевчук - Юриспруденция