Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Пошел вон… – проворчала Маргитка, не открывая глаз. Сбросила руку Ильи, перевернулась на живот и заснула снова.
Илья вздохнул, поднялся, стряхнул с головы сено и пошел к лошадям.
* * *– Ты правда так думаешь? – спросила Дашка.
Она сидела на плоском камне, поджав под себя ноги, покачивала на руках ребенка. От камня уходила в море полоса гальки, на которую, шурша, набегали желтоватые прибрежные волны. Стояло раннее утро, солнце едва-едва поднялось над утесами, и розовое, притихшее, умиротворенное после ночной бури море переливалось искрами. Горизонт был весь в дымке, которую пересекала короткая, золотящаяся снизу цепочка облаков. На камнях сидели чайки; над морем кружились, высматривая рыбу, величественные бакланы. Чуть поодаль, возле перевернутой лодки, слышались шум, визг, взлетали к небу столбы радужных брызг: там купались дети. В двух шагах от берега, на мелководье, Маргитка ловила крабов. Подоткнув подол юбки выше колен и нагнувшись к насквозь высвеченной солнцем воде, она ловко подхватывала снующих по дну крабов за ножки и бросала их в подвязанный фартук.
– Конечно, правда. О, черт, как спина разболелась… – выпрямившись, Маргитка потерла поясницу, медленно пошла к берегу. – И не прикидывайся, ради бога, будто сама не знаешь. Не любил он меня никогда.
Она завязала фартук с крабами узлом, пристроила его в тени между камнями, села на гальку, повернув покрытое синяками лицо к солнцу. Крабы тихо шуршали, просились на волю. В небе резко вскрикивали чайки.
– Глупости говоришь. – Дашкины немигающие глаза смотрели прямо на солнце. – Он из-за тебя все бросил…
– Ну да. И жалеет до сих пор. Думаешь, не вижу? – Маргитка пересыпала из ладони в ладонь влажные, обкатанные волнами камешки.
– Ничего он не жалеет. Я точно знаю. Не вернуть же…
– Может, он так вовсе не думает. Смотри, шестой год живем, а он меня и за жену не считает: все «чайори» да «чайори», даже на людях. Конечно… Какая я жена? Виновата я разве, что на меня мужики глаза пялят? Всегда пялили… и всегда всякая сволочь, черти их раздери… Почему? С запеленутой мордой, что ли, как турчанки, ходить?.. Уж хоть бы детей нарожать – так и то не выходит. Ты вон Яшке каждый год строгаешь, как кошка, прости господи. А Илье, выходит, на ваш выводок глядеть да облизываться? Наверняка еще думает, что это из-за меня, что я виновата, больная какая или порченая…
– Ничего он такого не думает.
– Ай, золотая моя, за него не говори, а?! – вдруг взорвалась Маргитка, вскакивая.
Узел из фартука завалился на бок, крабы радостно полезли на гальку, но Маргитка не обратила на это внимания.
– Да что он вообще думает, твой отец?! Станет и дальше об меня свои кулаки отбивать – и этого ребенка не будет! Вон каких печатей мне по всей личности наставил! Куда я с такой губой теперь – у Лазаря романсы петь?! Босяков этих смешить?! Разукрасил, как бабу самоварную, лучше некуда! А ЕЕ небось за всю жизнь пальцем не тронул!
– Да. Такого не было, – помолчав, подтвердила Дашка.
Маргитка свирепо посмотрела на нее и, ругаясь, кинулась собирать разбегающихся крабов.
От потопленной лодки, звонко шлепая пятками по мелкой воде, принеслась Цинка. В кулаке она сжимала большую розовую раковину, время от времени прикладывая ее к уху. Бросив раковину на колени матери, Цинка прямо в платье с шумом и брызгами снова поскакала в воду. С лодки ее проводили восторженными воплями младшие братья. Вскоре курчавая головка маячила у дальней песчаной косы: Цинка, как и все местные дети, плавала не хуже дельфиненка.
– Эй, дочка, возвращайся! Утонешь еще, назад! – обеспокоенно крикнула ей вслед Дашка. Помедлив, негромко спросила, повернувшись к Маргитке: – А если так – зачем мучаешься? Тебе всего-то двадцать три, молодая. Детей, сама говоришь, нету. Уходи.
Маргитка вышла на берег, отжала мокрый подол юбки. Не глядя на Дашку, зло сказала:
– Никуда я не пойду. Не дождетесь. Знаю я, вы с Яшкой спите и видите, чтобы я узел связала и умотала. А вот только я возьму да и не уеду! Вот сдохну – тогда твой муженек от сестрицы-шлюхи и избавится, а пока… Бог терпел и ему велел.
– У-у, куда тебя понесло… – спокойно сказала Дашка.
Маргитка фыркнула. Неожиданно грустно улыбнулась, села рядом, положила коричневую от загара руку на Дашкин локоть.
– Ладно, не сердись. Со злости сказала. Но и ты ерунды не пори. Мне, кроме твоего отца, никого не нужно. Сама до сих пор не пойму почему. Он об меня ноги вытирает – а я все его люблю. Смех сказать, не знаю, когда хуже жила – с ним или без него. Знаешь, как я первый раз тяжелая ходила, еще в Ялте? Пузо огромное, едва ползаю, мутит с утра до ночи, а Яшка еще и «дров» подкидывает: курва проклятая, нагуляла от вора… Он-то думал, что я от Сеньки Паровоза в Москве занеслась! Сволочь твой муж, вот что я скажу! Хоть и брат он мне, а все равно сволочь.
– Помолчи, – сдержанно сказала Дашка. – Если б не он, невесть что бы с тобой было.
– Да ла-адно… Выкрутилась бы как-нибудь и без него. Еще бы и здоровее была. – Маргитка недобро сузила глаза. Помолчав, хмыкнула: – Хотя с тобой что про это говорить… С тобой-то Яшка шелковый. Ума не приложу, как ты его обуздать сумела? Он тебя хоть раз ударил?
– Ни разу, – виновато сказала Дашка.
– Бог мой, как ску-учно люди живут… – без улыбки протянула Маргитка, один за другим бросая в воду камешки. Они скоро кончились, Маргитка вошла в воду, чтобы набрать еще, но вместо этого подняла ладонь козырьком к глазам и всмотрелась в какую-то точку на берегу.
– Скачет кто-то.
Дашка привстала с камня, чуть наклонила голову, прислушиваясь. Уверенно сказала:
– Это Васька Ставраки. Его вороной.
Маргитка вспыхнула и бегом, на ходу одергивая юбку, кинулась из моря на берег. Вскоре стало ясно, что Дашка не ошиблась: вдоль полосы прибоя несся на своем вороном взлохмаченный, мокрый, в одних штанах Васька Ставраки. Поравнявшись с цыганками, он резко осадил жеребца, улыбнулся, сверкнув золотым клыком.
– День добрый, красавицы!
– Здравствуй, – сухо отозвалась Дашка.
Маргитка и вовсе не сказала ничего, старательно отворачиваясь от бьющего в глаза солнца. Но Васька все равно разглядел синяки на ее лице и тихо присвистнул. С минуту он ждал, не спешиваясь и похлопывая ладонью по мокрой шее вороного. Но Маргитка не поворачивалась, и тогда Васька вполголоса окликнул:
– Эй, ласковая!
Маргитка ошеломленно взглянула на него… и тут же с визгом отпрянула, заслонившись рукой: прямо ей в лицо летело, искрясь на солнце, что-то круглое.
– Ты что же, черт, кидаешься?! – завопила она, но вороной уже летел прочь, поднимая столбы брызг, и вскоре скрылся за утесами.
– Ну, все с ума посходили… – озадаченно пробормотала Маргитка, делая шаг к ямке в песке, куда упал брошенный Васькой предмет. Через мгновение она округлившимися глазами рассматривала золотой перстень с крупным зеленым камнем. Маргитка стерла с него мокрый песок, и камень заиграл на солнце.
- Путеводная звезда, или Куртизанка по долгу службы (Прасковья Брюс) - Елена Арсеньева - Исторические любовные романы
- Лилия под дождем - Кэндис Кэмп - Исторические любовные романы
- Звук снега - Кэтрин Кингсли - Исторические любовные романы
- Венец безбрачия - Ольга Свириденкова - Исторические любовные романы
- Стройотряд уходит в небо - Алэн Акоб - Исторические любовные романы / Короткие любовные романы / Русская классическая проза
- Короли алмазов - Каролин Терри - Исторические любовные романы
- Звезда флибустьера - Патриция Поттер - Исторические любовные романы
- Китти - Дебора Чаллинор - Исторические любовные романы
- Нефритовая звезда - Кэтрин Коултер - Исторические любовные романы
- Звезда королевы - Елена Арсеньева - Исторические любовные романы