Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Этого Хаген не знал.
— Хорошо, — холодно сказал он. — Доведи меня до Гнипахеллира Лесным Коридором. Мне нужно добраться до Пса как можно быстрее!
— Вообще-то негоже людям во все эти колдовские дела лезть, — ворчливо заметил Бран, — но да уж ладно… почтенный Хрофт просит… Что ж, молодой тан, посиди пока, мне собраться надо.
Сборы оказались долгими. Бран достал целую груду разнообразного охотничьего снаряжения, чистую, хоть и застиранную одежду, потом развел в печи большой огонь и стал готовить густой отвар из хвои и листьев; от котла повалил густой пар, а Сухая Рука, разложив всю свою справу на деревянной решетке, вдвинул ее в самые плотные слои остро пахнущих испарений. Когда же отвар остыл, он тщательно им натерся.
— Что смотришь? Давай, делай, как я, — бросил он удивленно глядевшему на него Хагену. — Когда идешь в гости к другу, ты же приводишь себя в порядок?
Тан пожал плечами, но подчинился; наконец, когда все было закончено, Бран повернулся к гостю:
— Сейчас, я жене сказать должен. Жди здесь. — Он шагнул к двери, но тут она сама распахнулась ему навстречу.
— И куда это ты собрался, хотела бы я знать? — послышался из темного проема высокий женский голос. — Видано ль такое — на старости лет да все по лесам шастает, ровно тать! Дом в забросе, дрова кончаются, в колодце бревно раскрошилось, в курятнике дыра — того и гляди лиса повадится, а он, гляди-ка, снова в лес! И кто же это тебя, старого, опять с толку-то сбил, какой гость незваный?! — В продолжение этой речи Бран, слегка присев и разведя руки, медленно пятился назад, словно загораживая тана; Хаген же медленно поднялся; его душило бешенство: какая-то простолюдинка дерзает своими воплями вмешиваться в его дело! Что ж, она сейчас замолчит… Если ее не заставит умолкнуть Сухая Рука, он, Хаген, сделает это сам.
Однако не похоже было, что Бран в состоянии утихомирить свою жену. Он лишь растерянно бормотал что-то, виновато глядя на нее — маленькую, чуть полноватую, с закатанными до локтя рукавами рабочего скромного платья. Сухая Рука даже втянул голову в плечи — а его жена продолжала осыпать мужа отборной бранью, долго и нудно перечисляя не сделанную по дому работу, поминая свою жизнь, без сомнения, навсегда погубленную из-за этого лесного бродяги; видя, что Бран бездействует, тан наконец вмешался.
— Послушай, это важнейшее дело, и в нем никак не обойтись без твоего мужа, — произнес он, борясь с желанием просто заткнуть ей глотку. — Быть может, вот это как-то скрасит тебе несколько дней его отсутствия? — Он достал из сумки серебряную брошь.
Жена Сухой Руки бросила на вещицу подозрительный взгляд.
— А почем я знаю, может, ты ее с девки какой сорвал! — глядя исподлобья, огрызнулась она. Хаген стиснул зубы, выругавшись про себя самыми черными словами. Этот Бран — тряпка! Ишь, стоит с постной рожей, я-де, мол, тут ни при чем, это все она; разве может позволить мужчина, чтобы при нем жена так задирала нос, понося гостя! Хотя по Сухой Руке и видно, что он готов от стыда сквозь пол провалиться…
— Клянусь тебе мукой Нифльхеля, — мрачно произнес Хаген, поднимая правую руку, — эта вещь честно куплена в Хедебю!
Жена Брана ойкнула и зажала рот ладонью — клятва мукой Нифльхеля нерушима. Самый отчаянный злодей, самая черная душа во всем Хьёрварде не осмелится солгать, дав ее, — иначе в посмертии его ждет участь столь горькая, что рядом с ней и сама смерть — лишь мелкое неудобство.
Женщина, словно колеблясь, смотрела то на брошь, то на Брана, то на Хагена; тут впервые заговорил сам Сухая Рука:
— Послушай, это ненадолго… дней пять-шесть — и я уже дома, а без меня гостю нашему никак туда не добраться…
Усадьбу Брана двое путников покинули только под вечер.
Хагена трясло от злости. Уже после того, как жена Брана согласилась взять брошь и отпустила мужа, им пришлось выслушивать ее длиннейшие наставления, словно они были малыми детьми. Хаген ни от кого не терпел поучений; даже Учитель, объясняя ему что-то новое, всегда вел разговор так, что Хаген словно бы сам приходил к новым выводам.
Лошадей они вели в поводу, лес вокруг усадьбы Брана оказался настолько густым, что ехать верхом было невозможно. Сухая Рука уверенно шагал прямо на север, оставив закатный пламень по левую руку. Хаген все ждал, когда же начнется этот самый Лесной Коридор, но вокруг них ничего не менялось.
Над лесом уже поднялась луна, когда путники выбрались из чащобы на небольшую полянку, обросшую молодыми невысокими ёлками. Посреди валялась здоровенная коряга, и Бран указал на нее тану:
— Посиди пока, коней подержи, — он пристегнул к узде длинный ремень, — а я тут… того… займусь, значит. Сиди и на меня не зыркай.
«Что Хрофт, что этот — все, кто хоть что-то умеет, от чужих глаз свое умение пуще золота прячут», — мелькнуло у Хагена. Однако он, не возражая, принял у Брана лошадь и уселся на теплую сухую лесину.
У него за спиной завозился Бран — что-то забормотал неразборчиво; произнеся Заклятье Слуха, тан легко мог бы разобрать каждое слово, но не стал это делать. Кто его знает, этого Сухую Руку, еще почует да взъярится…
Хагену пришлось ждать довольно долго. Бран развел костерок; запахло дымком. Бормотание становилось мало-помалу все глуше и глуше, и, странное дело, умолкло и потрескивание костерка, и поскрипывание деревьев под ветром, и отголоски лесных шорохов; мягкая, внимательная тишина обволакивала поляну, и вот в ней неожиданно прозвучал негромкий хрипловатый голос Сухой Руки:
— Стало быть, нам сюда указывает… Вставай, садись в седло!
Хаген оглянулся. Бран стоял, расправив плечи и прижимая к сердцу правую ладонь; у его ног беззвучно горел странным зеленоватым пламенем небольшой костерок; и, хотя на поляне царило полное безветрие, очень сильно наклоненная струйка голубого дымка тянула прямо в просвет между молодыми елями. Тан мог дать голову на отсечение, что этого просвета не было, когда они въехали на поляну.
— Нам сюда, — глухо повторил Бран.
Тан заглянул в проем, свесившись с седла. Там, однако, не было ничего необычного — череда коричневатых стволов, мох да опавшая хвоя; и все же чувствовалось нечто трудноуловимое, глубокое, первобытное — простое. Это были не хитроумные построения Высшей Магии, коими так гордились Учитель и другие из его рода; эта вещь казалась сродни восходу или закату.
— Ну, что замер? Вперед, пока ворота открыты. — В голосе Брана слышалось нетерпение. Хаген тронул коня.
За воротами Лесного Коридора тана ждало некоторое разочарование. Они ехали по самой обыкновенной тропе, правда довольно широкой, сухой и удобной. Между деревьями виднелось небо, луна, высыпавшие уже звезды; вновь послышались обычные звуки ночного леса. По левую руку деревья поредели, тропа повела путников краем обширного мохового болота; словно пятна тьмы, виднелись в отдалении высокие лесистые островины. Как ни старался Хаген, он не смог заметить и малейших признаков того, что каждый его шаг стал здесь в десятки раз шире.
Волчье Солнце уже успело высоко вскарабкаться по крутой небесной тропе, когда Бран скомандовал привал.
— Здесь недоброе место, — помолчав, негромко сказал Хаген.
— Ты тоже чувствуешь? Да, духов вокруг многовато шастает; Лесной Коридор — их излюбленные тропы. Но ничего. Огородимся… как сумеем, а может, и ты что-нибудь подбавишь, мне неведомое?
Бран тщательно выбрал сухой моховый бугорок, подобрал какую-то веточку, что-то приговаривая, обошел с ней в руках вокруг места ночлега. Хаген прислушался: Сухая Рука накладывал даже не заклятье, а какой-то очень простой, странный, но и прочный наговор, причем делал это, видно, не слишком понимая, отчего он так делает и почему его защита должна работать. Тан никогда не слышал от Учителя ни о чем подобном.
Закончив, Бран выжидательно глянул на Хагена. Тану не хотелось показывать сейчас все, на что он был способен, — что-то в Сухой Руке настораживало его, нечто коренным образом отличающее этого странного человека от всех прочих. Хаген никогда и ни в ком не чувствовал похожего раньше, и это тревожило, как и всякая неизвестность. Поэтому Ученик Хедина ограничился самым простым охранным квадратом, как бы заимствуя частицу мощи Четырех Вечных Ветров. Разные формы этого заклятья известны многим колдунам, и Хаген надеялся, что Сухая Рука не заметит в этом ничего странного. Однако место действительно было дурное — тан ощущал холодные и пристальные взгляды невидимых глаз, направленных на него. Духов на земле существует великое множество; многие безвредны, но есть и такие, от кого нужно обороняться, и притом очень мощными заклятьями. Помня об этом, Хаген тем не менее очертил еще один круг — тонкий, сигнальный; он надеялся, что для Брана это осталось незамеченным.
Улеглись уже в полном мраке; луну поглотили наплывшие с севера тучи. Бран захрапел, едва повалившись на лапник; Хагену же не спалось. Здесь, в Лесном Коридоре, сейчас творились странные вещи. Он ощущал себя словно бы центром, вокруг которого вращается весь мир; он словно проносился над неведомыми землями, и каждая его минута была часами в иных местах…
- Воин великой Тьмы (Книга Арьяты и Трогвара) - Ник Перумов - Эпическая фантастика
- Дельфины Перна - Энн Маккефри - Эпическая фантастика
- Чемпионы Темных Богов - Джон Френч - Эпическая фантастика
- Че Гевара. Книга 2. Невесты Чиморте - Карина Шаинян - Эпическая фантастика
- Игра престолов (Книга I) - Джордж Мартин - Эпическая фантастика
- Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том III - Дэн Абнетт - Эпическая фантастика
- Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том III - Дэн Абнетт - Эпическая фантастика
- Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том III - Дэн Абнетт - Эпическая фантастика
- Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том III - Дэн Абнетт - Эпическая фантастика
- Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том III - Дэн Абнетт - Эпическая фантастика