Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Иногда аист подпрыгивает, распластав широкие крылья, или закидывает голову назад, кладя клюв на спину, и щелкает им, как трещоткой.
«Счастливый наш город, – думает Кукей. – Видно, еще мы не прогневали нашего всемогущего небесного покровителя Ахурамазду». И он молитвенно протягивает руки с чулком к солнцу.
Налево, в щелях стены, скрыты гнезда больших серых коршунов. Они часто вылетают оттуда, стремительные и бесстрашные, и затем плавают в небе, издавая скрипучие тонкие крики, точно стон блока над колодцем: «пирлюлю-лю-лю, пирлюлю…»
Аист внезапно замахал крыльями, потанцевал на тонких ногах и плавно полетел, направляясь в степную равнину, раскинувшуюся к северу беспредельным выцветшим плащом.
Сонные глаза Кукея проследили за полетом аиста, на солнце отливавшего серебром. Через квадратные поля проса и клевера, где поблескивала спущенная из канав вода, по межам пробиралась группа всадников. Кукей их сразу узнал: это, несомненно, скифы, около двадцати воинов. Как не узнать остроконечных черных шапок, небольших бурых и пегих коней! Уже можно было различить тонкие, наклоненные вперед копья.
Кукей бросился к бронзовому боевому котлу, подвешенному на перекладине, и неистово заколотил по нему палкой. Резкие дребезжащие звуки понеслись по городу, пробуждая всюду тревогу. На плоских крышах появились перепуганные жители, побросавшие работу.
Кукей бил в котел, пока не прибежал испуганный десятский[80] с опухшим от сна лицом. Он переводил глаза то на Кукея, то на степь и наконец бросился к стене, вглядываясь в приближавшихся страшных всадников. По дороге бежали крестьяне, прыгали через канавы, гнали ослов в стороны, прямо через поля.
– Ворота! Скорей закрыть ворота! – закричал десятский и вместе с Кукеем побежал с башни вниз по истертым сырцовым ступеням.
Но когда оба внизу завернули за выступ стены, то наткнулись на трех скифов, прискакавших на пегих конях. Они уже въехали в ворота и остановились, поджидая других.
– Назад, уезжайте назад! – кричал скифам десятский. Он боялся приблизиться и только издали махал руками.
Один из всадников, с красной головной повязкой, крикнул Кукею:
– Старик чулочник, неужели ты не хочешь узнать меня? Я же Левша, Шеппе-Тэмен, сын горшечника! Разве ты не помнишь? Ты мне показывал, как из кишок крутить тетиву, как из рога оленя гнуть лук.
Кукей начал присматриваться и узнал молодое обветренное лицо, узкие смешливые глаза.
– Верно, ты, кажется, Левша Шеппе! Мне ли не узнать тебя: рядом жили! Теперь ты уже своего коня завел! Разбогател, видно. Но что мне делать, если нам приказано не пускать скифов в город?
Десятский продолжал кричать: он боялся, что скифы начнут рубить его тяжелыми секирами.
– Уезжайте за городскую стену – мы запрем ворота, а потом уже начнем говорить с вами. Кто знает, не едут ли за вами тысячи скифов, чтобы ворваться в город.
– Брось кричать! – успокаивал Спитамен. – Зачем всполошил весь город? Сколько лет уже нет войны между нами! Сакские вожди не раз пили с вашими князьями чашу дружбы.
– Не пой мне песни, поворачивай! – кричал десятский. – Наместник города прибьет в гневе гвоздями к воротам и меня и сторожа Кукея за то, что мы впустили вас.
Из соседней, людной улицы с криками вылетело несколько всадников. Впереди на большом откормленном коне несся толстый согд, обвешанный оружием, с копьем наперевес. Его латы блистали, на шлеме развевались фазаньи перья. За ним скакали безусые юноши с поднятыми мечами.
Одновременно в ворота въехал Будакен и за ним его спутники. Он сидел на коне, спокойный, как всегда, угрюмый, со свисшими усами; только глаза его сузились и настороженно поблескивали. Все остановились.
Кукей выскочил вперед:
– Вот это приехал наш сотник. Он тоже скажет, что скифам нельзя въезжать в город.
– Зачем вы приехали сюда? – задыхаясь, закричал сотник.
– Это очень знатный посол от саков, – отвечал Спитамен, – князь Будакен Золотые Удила. Он едет в Мараканду к сатрапу Бессу, везет драгоценные подарки. Если твое благородство будет кричать и не впустит нас в город, а заставит ночевать за стенами в поле, на отбросах, вместе с шакалами и собаками, то мы не останемся здесь, а поедем дальше. Там мы пожалуемся на вас царскому сатрапу и расскажем, как грубо вы встречаете важных послов!.. Тогда Бесс пришлет правителю города и заодно тебе крученые конопляные веревки, чтобы вы оба удавились в наказание за обиду, нанесенную знатному послу.
Сотник пошептался со своими спутниками.
– Впустим их на торговый двор,[81] а там запрем, – советовали юноши.
Сторож Кукей схватил коня под уздцы и принял от сотника копье. Грузное тело сотника сползло с коня. Сложив руки на груди, он стал медленно подходить к скифскому князю, склоняясь к земле.
Будакен спрыгнул на землю и двинулся, раскачиваясь на кривых ногах, навстречу сотнику. Оба протянули руки и подержали их, подняв в знак уважения согнутую правую ногу.
– Приветствую высокого гостя, – сказал сотник, – добро пожаловать! Проезжайте дальше, на главную площадь. Там есть торговый двор для путников. Не сердитесь на сторожа – он был прав: есть приказ из Мараканды, чтобы никого из чужестранцев без разрешения не пускать в город. Но высоким послам всегда мы рады. Такое опасное стало время! Говорят, что на Сугуду идут враги под начальством Двурогого царя. Пусть твоя сила садится на коня и следует за мной.
Будакен и сотник снова сели на коней.
– Азрак, сторожа Кукея взять на петлю! – крикнул cотник.
Угрюмый, плечистый согдский воин подъехал к сторожу Кукею, набросил ему на шею петлю и, повернув коня, потащил старика за собой. Кукей схватил руками веревку, которая его душила, и всхлипывал:
– Пропала моя голова! Теперь мне нет спасения! Все из-за этих саков! Кто спасет меня! Мать моя, ты увидишь мою смерть!
Юноши бросились в узкую улицу, полную народа, и стали хлестать плетьми по головам всех встречных.
По обеим сторонам этой улицы тянулись лавочки купцов. Ослы, лошади, крестьяне, нарядные горожане в пестрых одеждах – все бросились вперед, спасаясь от страшных скифов.
Слышались крики:
– Саки ворвались! Сыновья Аримана! Запирайте ворота! Афрасиаб вернулся! Уже режут!
Купцы спешно закрывали резные двери лавочек. Убегая, опрокидывали корзины с гранатами, померанцами, персиками.
На плоские крыши домов выбегали женщины в длинных цветных одеждах. Они хватали плачущих детей, тащили одеяла, ковры, кувшины.
Дряхлая старуха, волоча зеленую подушку, вылезла на край крыши и, потрясая пятерней с растопыренными кривыми пальцами, повторяла самое обидное персидское ругательство:
– Жгу вашего отца!.. Пусть он сгорит в аду!..
Тогда Кидрей, смеясь, закричал ей:
– Зачем показываешь свое лицо? Оно безобразно, как вымя гиены! Закрой его подушкой!
Когда жители города увидели, что скифы едут спокойно, что их секиры и копья никого не поражают, они осмелели и стали останавливаться отдельными группами, затем следовать сзади, постепенно приближаясь, указывая пальцами, смеясь, хлопая себя по бедрам и бросаясь в стороны, как только скифы оборачивались.
Главная улица перерезала город от восточных въездных ворот до противоположных западных. На улицу выходили глухие глинобитные стены, кое-где прорезанные калитками и узкими переулками. За этими стенами виднелись зелень садов и крыши домов – огромных замкнутых жилых кварталов.
Всадники прибыли на небольшую площадь, в середине которой возвышалась кирпичная арка, а за ней низкие строения, огороженные стеной.
– Это торговый двор для караванов, – объяснил Будакену Спитамен.
На площадь выходили лавки купцов Курешаты. Перед лавками пестрели деревянные лотки и нары, крытые коврами, полные материй, цветных туфель, тарелок с красками в порошке, кривых ножей, платков, бус, ожерелий, браслетов, кувшинов, мелкой посуды, конской сбруи, крючков, колец и прочих ярких и диковинных для скифов вещей.
Торговый двор
Передние согдские воины, хлопая плетьми, влетели в широкие ворота торгового двора. Послышались крики и рев верблюдов.
Сотник, делая приветливый жест рукой, кричал:
– Сюда, сюда!
Скифы столпились и переговаривались вполголоса:
– Бойся согдианских стен! Въедем – и потом не выедем. Здесь нас передавят, как крыс в яме. Лучше остановимся в поле.
Но подошедшие близко согды приседали, ударяли ладонями по коленям и звали въехать внутрь двора.
Пегий конь Кидрея и его широкая спина мелькнули в темных воротах. Он вернулся оттуда и закричал:
– Там есть вода, есть сено, и для нас чистят место!
Будакен поднял руку с плетью, и двадцать скифских коней гуськом двинулись в ворота.
- Александр Македонский. Наследник власти - Неля Гульчук - Историческая проза
- Звон брекета - Юрий Казаков - Историческая проза
- Карл Великий (Небесный град Карла Великого) - Анна Ветлугина - Историческая проза
- Карл Великий. Небесный град Карла Великого - Анна Ветлугина - Историческая проза
- Легенды Крыма - Никандр Александрович Маркс - Историческая проза
- Крах тирана - Шапи Казиев - Историческая проза
- Солнце над Бабатагом - Александр Листовский - Историческая проза
- Чингисхан - Василий Ян - Историческая проза
- Горький сентябрь - Николай Дмитриев - Историческая проза
- Последний пожиратель греха - Франсин Риверс - Историческая проза