Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Женщине легко изменить внешность. У меня были короткие рыжие волосы, светлая кожа, я одевалась ярко. Я покрасила волосы, а чтобы удлинить их, купила шиньон; с помощью специального крема изменила цвет кожи и приобрела темную одежду. Затем, под именем Джейн Делано, я сняла квартиру на Эшбери–авеню…
Я надеялась, что меня никто не узнает, но сочла разумным побольше сидеть дома. Чтобы убить время, много читала. И случайно наткнулась на книгу Барка… Ты читаешь поэзию?
Я покрутил головой. Со стороны Халфмун—Бей подъехал какой–то автомобиль — первый, который мы увидели с того момента, как оставили “Уайт Шэк”. Она подождала, когда машина пройдет, после чего все так же быстро продолжила.
— Барк, — это, разумеется, не гений, но в его стихах было нечто волнующее. Я написала ему на адрес издателя… Через несколько дней получила ответ от Барка и узнала, что он живет в Сан—Франциско, этого я не знала. Мы обменялись еще несколькими письмами, прежде чем он предложил встретиться. Не знаю, любила я его или нет… Мне он нравился, а его любовь была так горяча, и мне так льстило, что за мной ухаживает известный поэт, что я приняла это за любовь. Я пообещала выйти за него замуж.
Я не рассказала ему всего о себе, хотя теперь знаю, что для него это не имело бы значения. Я боялась сказать ему правду, а солгать не могла бы, поэтому я не сказала ничего.
А потом однажды я встретила Фэга Килкурса, он узнал меня, несмотря на мои новые волосы, кожу и наряд. Фэг не был особо умен, но его трудно провести. Мне его не жалко. У него такие принципы. Он следил — и пришел ко мне на квартиру. Я сказала, что намерена выйти замуж за Барка… Это было глупо. Фэг был человеком по–своему порядочным. Если бы я сказала, что хочу обработать Барка, поживиться за его счет, он оставил бы меня в покое и следил издалека. Но когда я сказала ему, что хочу завязать, то стала добычей, на которую стоило поохотиться. Ты знаешь, как это бывает среди преступников — человек для них либо приятель, либо потенциальная жертва. А поскольку я уже не была преступницей, он решил, что я могу стать добычей.
Он узнал о родственных связях Барка и поставил вопрос ребром. Двадцать тысяч долларов, или он меня выдаст. Он знал, что меня разыскивают. У меня не было другого выхода. От него мне не сбежать… Я сказала Барку, что мне нужно двадцать тысяч долларов. Я не знала, что он сможет их раздобыть. Спустя три дня он дал мне чек. Я понятия не имела, откуда деньги, но даже если бы и знала, то это бы ничего не изменило. Мне были нужны эти деньги.
Вечером Барк сказал, откуда у него эти деньги. Сказал, что подделал подпись своего родственника. Он боялся, что если это раскроется, меня могут счесть сообщницей. Может, я и испорчена, но не до такой степени, чтобы посадить его в тюрьму. Я рассказала ему все. Он даже глазом не моргнул. Настаивал, чтобы я заплатила Килкурсу и обезопасила себя.
Барк был уверен, что шурин не посадит его в тюрьму, но на всякий случай хотел, чтобы я переселилась, снова сменила имя и укрылась где–нибудь, пока мы не увидим, как реагирует Эксфорд… Он ушел, а я обдумала свой собственный план. Я любила Барка — слишком любила, чтобы сделать из него козла отпущения, и не слишком верила в доброе сердце Эксфорда.
Было второе число. Если не вмешается случай, думала я, Эксфорд не узнает о фальшивом чеке до начала следующего месяца, когда банк пришлет ему реализованные чеки. В моем распоряжении — месяц.
На следующий день я сняла со счета все свои деньги и написала Барку, что должна уехать в Балтимор. Я запутала след до Балтимора, багажом и письмами занялся один мой приятель. Сама же я поехала к Джоплину и попросила, чтобы он укрыл меня. Я дала знать Фэгу, и когда он явился, сказала ему, что через пару дней отдам деньги.
С тех пор он приходил почти ежедневно, и каждый раз обманывать его становилось все легче. Однако я помнила, что письма Барка вскоре начнут к нему возвращаться, и я хотела быть на месте, црежде чем он сделает какую–нибудь глупость. И все же я решила не вступать с ним в контакт, пока не буду в состоянии вернуть деньги, прежде чем Эксфорд узнает о мошенничестве.
С Фэгом дело шло все легче, однако он не хотел отказаться от двадцати тысяч долларов, которые, разумеется, все время были при мне, если я не пообещаю, что останусь с ним навсегда. А мне казалось, что я люблю Барка и не нужен мне никакой Фэг.
И тогда однажды вечером меня увидел Барк. Я была неосторожна и поехала в город на автомобиле Джоплина — на том, желтом. И, конечно же, Барк меня узнал. Я сказала ему всю правду, а он рассказал, что нанял детектива.. В некоторых делах он был совсем ребенком. Ему не пришло в голову, что шпик прежде всего раскопает дело с деньгами. Теперь я знала, что фальшивый чек может быть обнаружен в любой день.
Когда я сказала об этом Барку, он совсем сломался. Вся его вера в прощение со стороны Эксфорда испарилась. Он выболтал бы все первому встречному. Поэтому я взяла его к Джоплину. Хотела продержать его там пару дней, пока дело не прояснится. Если в газетах не будет ничего о чеке, это будет означать, что Эксфорд готов замять дело, что Барк может спокойно возвратиться домой и подумать о возмещении убытка. Если бы газеты написали обо всем, Барку следовало бы подыскать надежное укрытие, да и мне тоже.
Во вторник вечером и в среду газеты поместили информацию об исчезновении Барка, однако без упоминания о чеке. Выглядело это неплохо, но мы все же решили подождать еще день. Килкурс уже все знал, поэтому я вынуждена была отдать ему двадцать тысяч долларов. Но я надеялась их вернуть, поэтому держала его при себе Я попросила Жестяную Звезду, чтобы он немного попугал его, и с тех пор Барк был в безопасности.
Сегодня вечером человек Джоплина сказал, что один парень, некий Грязный Рей, крутится здесь второй день и что скорее всего он интересуется нами. Он показал мне Рея. Я рискнула появиться в зале ресторана и сесть за столик поблизости от него. Что он из себя представляет, ты знаешь сам; не прошло и пяти минут, как он уже сидел за моим столиком, а через полчаса я уже знала, что он успел настучать.. Он рассказал не все, однако достаточно, чтобы я вычислила остальное.
Я рассказала об этом Фэгу и Джоплину
Фэг был за то, чтобы немедленно убить и Барка, и Рея. Я постаралась выбить эту мысль из головы: это ничего бы не дало. Рея я обвела вокруг пальца. Он готов был броситься за меня в огонь. Мне показалось, что я убедила Фэга, но… В конце концов мы решили, что Барк и я возьмем машину и уедем, а Рей разыграет перед тобой дурачка, покажет тебе какую–нибудь пару и скажет, что принял их за нас. Я пошла за плащом и перчатками, а Барк направился к машине. И Фэг его застрелил. Я не знала, что он хочет это сделать! Я не позволила бы ему! Поверь мне! Я не позволила бы причинить вред Барку!
А потом у меня уже не было выбора… Мы заставили Рея подтвердить наши алиби. Позаботились, чтобы и другие это подтвердили. А потом ты поднялся наверх — и узнал меня. Такое уж мое счастье, что это был именно ты — единственный детектив в Сан—Франциско, который меня знает!
Остальное тебе известно. Грязный Рей вошел в комнату следом за тобой и выключил свет, а Джоплин придержал тебя, чтобы мы могли бежать, а потом, когда ты начал догонять, Рей пожертвовал собой, чтобы тебя задержать и дать нам скрыться, а теперь…
Ее била дрожь. Плащ, который я ей дал, соскользнул с белых, плеч. Меня тоже трясло — она была так близко… Я достал из кармана смятые сигареты, закупил.
— И это все… Ты согласился выслушать, — сказала она мягко, — я хотела, чтобы ты это знал. Ты настоящий мужчина, а я…
Я откашлялся, и моя рука, державшая сигарету, внезапно перестала трястись.
— Не смеши, ладно? — сказал я. — До сих пор у тебя шло неплохо, не порть впечатление.
Она засмеялась, и в ее смехе была уверенность в себе. И немножко усталости. Она придвинула свое лицо еще ближе к моему, а ее серые глаза смотрели мягко и спокойно.
— Маленький толстый детектив, имени которого я не знаю… — Ее голос был немного утомленным, немного ироничным. — Ты думаешь, что я играю, не так ли? Что я играю, а ставка в игре — моя свобода? Может быть, и так. Я наверняка воспользуюсь случаем, если мне его предложат. Но… Мужчины считали меня прекрасной, а я играла ими. Таковы женщины. Мужчины любили меня, а я делала с ними, что хотела, считая, что они достойны только презрения. А потом появляется этакий толстяк, детектив, имени которого я не знаю, и он относится ко мне так, словно я ведьма или старая индианка. Ничего странного, что у меня возникло какое–то чувство к нему. Таковы уж женщины. Или я так безобразна, что мужчина может смотреть на меня без всякого интереса? Я безобразна?
Я покрутил головой.
— Ты в полном порядке, — сказал я, стараясь, чтобы голос мой был столь же равнодушным, как и мои слова.
— Ты свинья! — Ее улыбка стала еще нежней. — И именно потому, что ты такой, я сижу здесь и раскрываю перед тобой душу. Если бы ты обнял меня, прижал к своей груди, которую я и так ощущаю, если бы сказал, что меня вовсе не ждет тюрьма, это, конечно, обрадовало бы меня. Но если бы ты приласкал меня, ты стал бы только одним из многих, которые любят меня, которых я использую и после которых приходят следующие. А поскольку ты не делаешь ничего такого, поскольку ты сидишь рядом со мной, как деревянный, я жалею тебя… Маленький, толстый детектив, если бы это была игра…
- Большой налет - Дэшил Хэммет - Крутой детектив
- Смерть и К - Дэшил Хэммет - Крутой детектив
- Десятый ключ к разгадке - Дэшил Хэммет - Крутой детектив
- Зигзаги подлости - Дэшил Хэммет - Крутой детектив
- Частный детектив Выпуск 4 - Алистер Маклин - Крутой детектив
- Торговцы живым товаром. Афера «Бьютимейкер» - Джеймс Хэдли Чейз - Крутой детектив / Социально-психологическая
- Кое-что по случаю - Джеймс Чейз - Крутой детектив
- Считай, что ты мертв - Джеймс Чейз - Крутой детектив
- Поверишь этому – поверишь всему - Джеймс Чейз - Крутой детектив
- Перстень Борджа - Джеймс Чейз - Крутой детектив