Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Должно быть, это набег на дом Кардока нагнал на Симона холод. Он узнал, что старик в ту ночь не был с разбойниками, напавшими на нормандцев где-то между долиной Кардока и Стриквилом; все остальное — едва не случившаяся беда с дочерью Кардока и тот факт, что старик предпочел охранять только свою любовницу и ее отпрысков, а дочь и прочих домочадцев оставил на милость солдатам Симона Отцеубийцы, — вызывало в нем понятное недоумение. Во всем этом была какая-то тайна.
Все началось как обычно. Операция, продиктованная суровой необходимостью: приняв сигнал — одиночный костер на сторожевой башне Стриквила, — Тэлброк был обязан убедиться в том, что находящийся на его попечении валлийский вождь не орудует вместе с разбойниками. Все прошло четко и без жертв. Люди Кардока были захвачены солдатами гарнизона. Впрочем, иного от своих солдат Тэлброк и не ожидал. Симон поклялся пленникам, что не причинит вреда ни им, ни их вождю, если они сами не станут прибегать к насилию. Они поняли, что Симону надо выяснить только одно: был ли их вождь Кардок вместе с участниками набега, виновен ли он в том, что в двух ближайших нормандских крепостях зажгли сигналы тревоги.
Лишь когда сторожевые Кардока были утихомирены и взяты в плен, а Симон отправил своих людей во все концы дома искать Кардока, у него появились сомнения в том, что миссия его закончится благополучно.
Мужество дочери вождя едва не стоило ей жизни. Симон расслышал в ее голосе нотки страха и сразу догадался, что девушка лжет, дабы запутать ищущих. И все же он не мог развернуться и уйти, поскольку существовала опасность, что коварный Кардок появится позже и нападет.
Симон один ворвался в помещение, где, как свидетельствовали доносившиеся оттуда звуки, к встрече с ним готовились. Он знал, чем рискует. Кардок вполне мог ждать его в засаде, и темнота была на руку оборонявшемуся. Ладонь Симона, сжимавшая меч, взмокла от пота. Он вспоминал другую ночь и другую темную комнату, другую схватку впотьмах. Это было давно и недавно. Тогда, в Ходмершеме, случилось нечто такое, что перечеркнуло всю его жизнь. Благосклонность судьбы и рискованное решение действовать в одиночку уберегли его от еще одной смертельной ошибки.
Судьба покуда хранила его — все кончилось миром, хотя Симон никак не мог понять, отчего Кардок не разрешил недоразумение с самого начала. Чего проще — выйти и сказать: «Вот он я!» Не дожидаясь, пока нормандцы будут вынуждены применить силу. Кардок был известен своей хитростью и храбростью. Тогда почему он решил держать оборону в комнате, где негде спрятаться, там, где кроме него находились женщины и дети?
Симон отправил Гарольда обыскать хижину перед уходом, но никакого тайного выхода не нашел. Кардок запер себя, свою любовницу и служанку, а также детей в капкан. Так мог бы поступить простофиля, но не старый хитрый бандит Кардок.
И, что хуже всего, старик слышал голос дочери из-за двери, но не отвечал ей. Симон видел выражение лица Аделины в свете факела: она тоже была поражена мерой безразличия отца к ней.
Симон зачерпнул ледяной воды и плеснул в лицо, прогоняя остатки сна.
В маленькие оконца бойниц било солнце. Холодное, почти зимнее. Симон потянулся за туникой. Сегодня он собирался основательно исследовать долину, чтобы наконец решить ту задачу, которую он уже давно перед собой поставил: понять, каким образом Кардок выезжает за ее пределы и возвращается, оставаясь не замеченным гарнизоном.
Старый бандит, конечно, хитрец, но не волшебник. Просто он знает какой-то иной путь, в обход ущелья, за которым так тщательно наблюдали люди Тэлброка. Как только этот путь будет найден, Симон сможет запереть старого лиса в его норе, и при этом ему не придется самому лезть в логово Кардока, как это было сегодня ночью.
Крики ворон становились все громче, все пронзительнее. За стенами убежища Симона Тэлброка все явственнее слышались взволнованные голоса. Неужели лучники ослушались приказа оставить птиц в покое? Симон пристегнул к поясу меч и накинул плащ.
Гарнизон был охвачен волнением. Посреди двора стоял Кардок собственной персоной и щурился на солнце. Симон посмотрел в том же направлении, что и нежданный гость. Три громадных черных ворона опустились на зубцы крепостных стен, присоединившись к своим черным блестящим собратьям, уже рассевшимся на парапете по всему периметру стены. Задул северный ветер и принес первый снег. Легкие хлопья, кружась, опускались на черные перья, жесткие и грозно торчащие, как щетина на спине дикого вепря.
Кардок повернул голову, из-под нависших седых бровей на Симона смотрели глаза, чей взгляд был едва ли приветливее того, каким на него взирали громадные местные вороны.
— Я пришел поговорить с тобой, Тэлброк. Симон кивнул:
— Я должен был первым прийти к тебе. Я причинил вам неприятности и готов восстановить то, что сломано.
— Значит, ты просишь прощения за то, что ворвался в мой дом?
— Нет, но я сожалею о том, что мне пришлось применить силу.
Кардок, странное дело, промолчал. Казалось, ему, несмотря на очевидную злость, не хотелось вспоминать о событиях прошлой ночи. Симон провел рукой по лбу. Кардок с тех пор, как вернулась его дочь, вел себя непредсказуемо.
Валлиец медленно повернул тяжелую седую голову в сторону птиц, рассевшихся по стенам, затем снова посмотрел на Симона.
— Это такой нормандский обычай сначала заключать мир, а потом отказывать бывшему врагу от места у очага?
Солдаты гарнизона высыпали из казармы, с интересом наблюдая за обменом любезностями. У огня соглядатаев будет меньше.
— У моего очага едва ли намного теплее, чем во дворе, — сказал Симон, кивнув на развалины старого замка, — но, я приглашаю тебя в свой дом, Кардок.
Валлийский вождь проворно, словно юноша, спрыгнул с седла и бросил поводья тому, кто оказался ближе, не удостоив ошарашенного солдата даже взглядом. Симон удержался от оскорбительной для Кардока усмешки; был ли тот безумен или нет, Кардок оставался вождем племени и вел себя по-королевски, так же, как держался когда-то старина Генрих Плантагенет.
Кардок, увидев помещение, в котором жил Тэлброк, был немало озадачен.
— Ты живешь здесь, среди развалин, а своим солдатам отдал новую казарму?
Симон кивнул и умело спрятал улыбку. Кто бы говорил об этом, но не Кардок, ночевавший в хлипкой, продуваемой всеми ветрами хижине.
— Ты не можешь не согласиться с тем, что, будь то командир или вождь, ему следует ради его же блага держаться на расстоянии от тех, кем он правит. Маленькая комната где-то на отшибе приятнее для жизни, чем спальные покои в большом доме.
Кардок прищурился:
— Мудрый человек спит там, где враг не ожидает его найти.
- Солнечный Ястреб - Касси Эдвардс - Исторические любовные романы
- Изгнание из рая - Джойс Брендон - Исторические любовные романы
- Серебряный лебедь - Дина Лампитт - Исторические любовные романы
- Белый рыцарь - Жаклин Рединг - Исторические любовные романы
- Замок тайн - Симона Вилар - Исторические любовные романы
- Коронатор - Симона Вилар - Исторические любовные романы
- Замок на скале - Симона Вилар - Исторические любовные романы
- Любовь и проклятие камня - Ульяна Подавалова-Петухова - Историческая проза / Исторические любовные романы
- Ловушка для орла - Симона Вилар - Исторические любовные романы
- Легкое поведение - Линда Джейвин - Исторические любовные романы