Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Спасибо за информацию насчет мэра, — согласился Денис, отметивший про себя, что «газеты писали» о мэрском кредите не иначе как с подачи Извольского, — но проблема в том, что киллеры рассуждали с ним как раз о забастовке.
— И что? Это, извините, называется алиби. Кто убил мэра? «А вон те, которые против забастовки».
— И опять же-таки. Мэра еще не убили. И он сам полагает, что дело в забастовке.
— Он полагает? — расхохотался директор. — Это он вам, извиняюсь, очки втирал. Простите, запамятовал, как вас зовут?
— Денис.
— Так вот, Денис, у меня с господином Курочкиным отношения исторически не сложились. Не сошлись характерами на почве одного внесенного господином Курочкиным законопроекта, каковой законопроект предполагал обложить металлургические предприятия области 5-процентным налогом с выручки на нужды шахтеров.
— Он что — депутат областного собрания?
— И он депутат, и я депутат, и мне кучу денег пришлось потратить на то, чтобы этот закон зарубили.
— А шахтеры как же?
— Вы знаете, Денис, я плачу налоги. Я плачу тридцать пять процентов от прибыли. Четыре процента выручки.[3] Двадцать процентов НДС.
У меня нет лишних денег, которые я мог бы взять и отдать шахтерам. А у правительства нет других денег, кроме тех, которые оно взяло у меня и всех остальных.
Пухлые щеки Извольского порозовели. Крупные пальцы сжались в кулак. Директор по прозвищу Сляб явно сел на своего любимого конька. Голос его креп и ширился, и даже испуганные телефоны в кабинете замолчали, слушая любимого начальника.
— Если я правильно помню, — насмешливо продолжал Извольский, — то предприятие — это такая штука, которая зарабатывает деньги. А здешние шахты неприбыльны. Толстый пласт- в полтора метра — прибылен, добыча открытым способом — прибыльна, коксующийся уголь — прибылен. А здесь уголь энергетический, пласт восемьдесят сантиметров, а добыча в шахте, в которую только спускаться надо три часа. Понимаете- кончилось время угля. Наступило время газа. Потому что газ- это такая штука, что взял, проткнул дырку в земле, вставил трубу — по трубе свистит. А уголь зубами грызть надо.
— Так что же — пусть люди подыхают?
— А вы знаете, лет этак пять тысяч назад люди делали орудия из кремня. А не из металла. Вы вот представьте себе какое-нибудь доисторическое племя, и вылезает один бородатый в шкурах против другого бородатого в шкурах, и говорит: «Вот Вася делает теперь орудия из бронзы, а я — из камня. И у меня работы по этому поводу в убыток, оно все равно будет платить налоги с выручки. А для предприятий с разумной рентабельностью (кстати, во всем мире норма прибыли меткомбинатов не превышает 7–9 %) 4 % налогов с выручки — это 30–40 % прибыли.
нет. Пусть Вася возьмет половину своего заработка и отдаст мне, в качестве компенсации».
Если бы наши предки так рассуждали, где бы мы были сейчас? А все в том же каменном веке. Так почему мы ведем себя глупее дикарей? Почему мы спонсируем каменные орудия за счет железных? Сейчас здесь, в области, дешевле обогревать дома газом, а не углем! А мы этот уголь еще куда-то везти хотим!
Что такое субсидии угольщикам? Это деньги, которые украли у тех, кто работает хорошо, и отдали тем, кто работает плохо. Сидит каждый угольный директор и думает: чем хуже я буду работать, тем больше мне дадут денег.
Кому это выгодно? Тому, кто распределяет деньги. И по какой-то причине половина этих денег по дороге пропадает. В результате я загибаюсь от налогов, шахтеры загибаются от бедности, а чиновники жиреют. Только попросишь сократить субсидии, сразу вой: вы бедных шахтеров ограбили! Вы их работы собираетесь лишить!
А у меня второй год лежит проект нового прокатного стана. И если бы десятую часть того, что я в налогах заплатил, мне бы оставили — я бы этот стан выстроил. И работало бы на нем три тысячи человек. Пожалуйста, все шахтеры, которым восемь месяцев не платят — приходите ко мне и работайте на новом стане. И получайте тысячу баксов в зубы. Нет, так не пойдет. Мы У тебя деньги на прокатный стан заберем, девять десятых сами сожрем, а десятую часть отдадим шахтерам. А потом шахтеры от голода устроят забастовку, твой завод не получит кокса, батареи накроются, и завод можно будет закрыть. Ни стана, ни завода, ни шахтеров. Вот логика! Вот полет мысли! Вот экономическая прозорливость!
Пронзительный писк телефона прервал поток директорского красноречия. Извольский схватил трубку.
— А? Да?
И, немного погодя:
— Нет, не могу! Занят! Пусть ждет в предбаннике!
Шваркнул трубку на стол и вдруг неожиданно вынул из стола красную пластиковую папку.
— Держите!
— Что это?
— Документы по программе «Лира». И еще кое-что.
Денис заинтересованно листал страницы.
— А по поводу этого закона в помощь шахтерам, который предлагал ваш мэр, продолжал директор, — от этого закона мой завод бы подох, а шахтерам, будьте уверены, ни копейки бы ни перепало. Что в областной бюджет попало, то пропало. А отличительной чертой законопроекта было поступление денег даже не в бюджет, а во внебюджетный фонд областной администрации, смысл и предназначение которого покрыты мраком неизвестности.
Извольский замолчал и вдруг неожиданно сказал:
— Черяга. Денис. Мне откуда-то ваша фамилия знакома.
— У меня брата позавчера убили, — ответил Денис, — когда стреляли по пикету.
Каменное лицо Извольского ничуть не изменилось.
— Приношу соболезнования, — сказал он, — только я этого не делал. Там, говорят, какие-то отморозки подъезжали на «беэмвухе»…
— «Беэмвухе» или «мерсе» с ахтарскими номерами, — подтвердил Денис, почему бы вам не отдать приказ их отыскать?
— Отдать приказ? Я руковожу заводом, а не УВД.
— В самом деле? Но судя по рассказам о том, как гаишники перекрывают для вас трассу, вы руководите в городе очень многим. В том числе и УВД.
— Отдай папку, — сказал Извольский.
— Что?
— Папку с «Лирой» отдай, твою..! Я не затем за эти документы платил, чтобы копия лежала на столе чернореченских бандитов!
Кровь бросилась Черяге в лицо.
И неизвестно, что бы он ответил директору, если бы в этот момент дверь кабинета не распахнулась, и на пороге не показалось новое действующее лицо: крепкий парень лет тридцати с кошачьей походкой борца и крутыми, как круг пошехонского сыра, плечами.
— Ну шо ты меня в предбаннике маринуешь? — сказал парень, — я тебе что, мэр?
Извольский отчаянно взглянул на следователя и густо покраснел. Смотреть на краснеющего Извольского было так же удивительно, как смотреть на краснеющего гепарда.
— Всего хорошего, — сказал Черяга, вставая, — вы, Вячеслав Аркадьевич, кажется, сказали, что с урками не водитесь. Сей субъект, очевидно, является плодом моего собственного воображения. Имею честь оставить вас наедине с моей галлюцинацией.
И прежде, чем Извольский успел опомниться, вышел из кабинета, сжимая в руках красную папку.
Едва за следователем захлопнулась дверь, Извольский в бешенстве обернулся к новому посетителю и заорал:
— Я сказал- подождать в приемной? Если я говорю — ждать в приемной, ты будешь ждать в приемной! И мэр будет ждать в приемной! И представитель президента будет ждать в приемной, понял?
Водянистый взгляд новоприбывшего смерил директора с ног до головы.
— Понял, — сказал он, — а только вчера ко мне Кунак приходил. Предъяву делал.
— Какой такой Кунак?
— От Негатива. Зачем, спрашивает, Чижа завалили?
— Какого Чижа? — с досадой сказал Извольский.
— Вчера двоих загасили, забыл? Один шахтер, а другой Чиж — бригадир Кунака. Он пикетчикам рубон вез.
— А я тут при чем? Я тебя что, людей Негатива убивать просил?
— Да не кипишуй! Кто же знал, что он под хлеборезку сунется… В общем, недовольны ребята. На разбор зовут.
— Это твои проблемы.
— Что значит — мои? Мне, что ли, эта забастовка мешает?
— Слушай, Премьер! Ты мне обещал, что пикетчиков к завтрашнему утру не будет? Обещал? — спросил Извольский. — Где твои обещания — в жопе?
— Ну значит так, — усмехнулся Премьер, поднимаясь, — будет разбор, я скажу, что все в норме, перед Негативом извинюсь, а за Чижа, пардон, тебе штраф платить.
— Что значит — мне? Его кто убил? Я?
— Заказывал — ты. По понятиям — и платить тебе. Я тебя защищать не буду. Ты меня за лоха держишь. Сначала подписал на пикетчиков, а теперь — в кусты?
Лицо Извольского побледнело от ярости.
— Я ни в какие кусты не лезу, ясно? Ты мне обещал снять пикеты- ты их снимешь. А если ты меня сдашь своим коллегам по цеху, то мне Могутуев знаешь как давно предлагает холку тебе намять?
Могутуев был начальник городского УВД.
— И как же я пикеты сниму? — спросил Премьер.
— Это твои проблемы. Я тебя не спрашиваю, как мне сталь прокатывать?
- Ярмарка в Сокольниках - Фридрих Незнанский - Детектив
- Пейзаж с чудовищем - Татьяна Степанова - Детектив
- Хедхантер без головы - Галина Куликова - Детектив
- Репетиция убийства - Фридрих Незнанский - Детектив
- Счастье с третьей попытки - Галина Романова - Детектив
- Сегодня ты, а завтра… - Фридрих Незнанский - Детектив
- Гелен Аму. Тайга. Пионерлагерь. Книга первая - Ира Зима - Детектив
- Сборник 'Пендергаст'. Компиляция. Книги 1-18' - Дуглас Престон - Детектив / Прочее
- Рикошет - Андрей Кивинов - Детектив
- Госпожа следователь - Ирина Зарубина - Детектив