Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я видеть твой велосипед и видеть, как ты лезть по трубе, – застенчиво сказал Рэм. Его английский стал намного лучше за последние три недели. – Поэтому я идти сюда и ждать тебя здесь. Что они натворили в твоем доме?
– Кто? – быстро спросил Франциск. – Кто поломал мои игрушки и порвал мои марки и открытки? Рэм, они там все перевернули вверх дном, поломали и порвали.
Его голос дрожал, и он схватился за верхнюю ветку, чтобы не разрыдаться.
– Это Тайк и Спотти, – сказал Рэм. – Когда ты уехал, они каждый день следить за мной после школы. Они часто спрашивать, куда ты уехал. Я сказать им, что не знать этого. Они говорить, что будут бить тебя за то, что ты рассказал полиции об их маленьком доме.
– Я не рассказывал, – вздохнул Франциск.
– Однажды я прийти из школы и видеть, как они стояли у ворот твоего дома и смотрели на него. Они показывали пальцами и переговаривались. Я смотрел за ними из-за угла, и когда они уходить, я бежать к моей маме и все ей рассказывать. Потом я пришел сюда и залез на это вишневое дерево и сидеть здесь до темноты, и на следующий день я был здесь, а потом еще и на следующий, и на третий день они пришли.
– А что ты здесь делал?
– Я сидеть и тихо наблюдать. Я видел, как они разбивать окно, Тайк пролезать внутрь и открывать дверь. Потом они входить в дом. Я спускаться и бежать через другой двор и звонить 999 в полицию, я сказал им, что в твой дом залезать грабители.
Франциск смотрел на Рэма широко открытыми глазами, не в силах отвести от него исполненный восхищения взор. Вот это приключение! Рэм – просто чудо, настоящий герой!
– Они приезжать на трех полицейских машинах, – скороговоркой сказал Рэм, размахивая руками, – и остановились в конце улицы. Я смотреть и смотреть из-за угла. Они выходить из дома и вести Тайка и Спотти, а потом уезжать с ними на машинах.
– Что же там произошло? И где теперь Тайк и Спотти?
– Больше я их не видеть, но мальчики в школе говорить, что они не вернутся. Они теперь в другой школе, где оставаться днем и ночью и никогда не возвращаться домой. А когда я приходить сюда в следующий раз, то видеть, что кто-то заколотил окно досками, и теперь никто не может войти в твой дом. Я приходить каждый день и сидеть на дереве, и смотреть, что твой дом в порядке.
Они долго сидели так и говорили о Тайке, сломанных игрушках и пожаре. Вечерело, и Франциск вспомнил, что у него во рту с утра не было ни крошки. Неожиданно ему пришло в голову пойти домой вместе с Рэмом, попросить его родителей накормить его и заночевать у них. Может быть, мама Рэма разрешит ему остаться у них до тех пор, пока его собственная мама не вернется из больницы.
Он поделился своим планом с Рэмом, который сказал, что не знает, как к этому отнесется его отец. У них дома нет свободной кровати, а его кровать очень узкая, но он, может быть, отдаст ее Франциску, а сам ляжет на кушетке. Они слезли с дерева и пошли к дому Рэма, но у ворот к ним вдруг подъехала машина. Из нее вышла тетя Алисон, и хотя она поздоровалась с ним как ни в чем не бывало, все же Франциск заметил, как она вздохнула с облегчением.
– Пойдем, Франциск, – сказала она. – Пора домой, ты, должно быть, сильно проголодался. А это и есть Рэм? Здравствуй, Рэм. Франциск нам много о тебе рассказывал.
Франциск посмотрел на тетю Алисон и насупился.
– Я не поеду, – чуть слышно сказал он. – Я вам не нужен. Вы никогда не хотели, чтобы я жил в вашем доме. Это мне Кейт сказала. Я буду жить у Рэма.
– Это неправда. Просто Кейт на тебя сильно разозлилась и наговорила ерунды. Она сама поняла это, как только ты ушел. Мы все хотим, чтобы ты жил с нами. Мы весь день искали тебя и ждем не дождемся, когда ты вернешься домой. Без тебя никто не садился ужинать. Франциск, ты мне не веришь?
Возможно, на него подействовало слово «ужин», но как бы то ни было, Франциск знал, что тетя Алисон всегда говорит правду. Кроме того, он вдруг почувствовал, что ферма – единственное место, куда ему сейчас хотелось бы отправиться.
– Ну ладно, – хмуро сказал он и тут же добавил: – Они сломали все мои игрушки. Все марки и открытки порвали в клочья. Это все сделал Тайк. Рэм видел его.
– У нас тоже беда – кто-то разорил клумбу, и теперь все мои тюльпаны валяются на земле в грязи, – сказала тетя Алисон. – И я знаю, что это сделал Франциск, Кейт видела. Но мы все равно хотим, чтобы ты вернулся к нам.
Франциск опустил голову.
– Простите меня, – пробормотал он. Он и думать забыл о тюльпанах.
– Хорошо. Поговорим об этом потом, хотя мы тебя уже простили. Теперь поедешь домой?
Франциск взял ее за руку.
– Пойдемте, я покажу вам мои игрушки, – сказал он, сдерживая слезы. – Тайк поломал их, а Рэм все видел и позвонил в полицию. – Он повернулся к Рэму: – Рэм, когда я вернусь домой, мы каждый день будем с тобой играть. Тетя Алисон, а можно ему приходить на ферму и играть с нами?
– Конечно. Каждую субботу. Дядя Джон мог бы забирать его, когда будет приезжать в город за кормом для коров.
Она улыбнулась, глядя в радостное лицо Рэма, и тот побежал домой; его преданное сердце переполняли счастье и гордость.
– Подождите у двери, – сказал Франциск, и она с замиранием сердца проследила, как он проворно вскарабкался на подоконник, а потом скрылся в окне.
Этот мальчик мог бы стать вором, с содроганием подумала она, но он уже стоял в дверях и приглашал ее в свою комнату. Там он усадил ее рядом с собой на коврик посреди обрывков календарей и сломанных солдатиков.
– Все мои игрушки! – чуть не плача сказал он. – Мои марки и открытки. Все погибло!
И, не в силах больше сдерживать слезы, он горько расплакался.
Тетя Алисон обняла его за плечи, стараясь утешить.
– Погибло не все, – сказала она, оглядывая комнату. – Вон, смотри, многие марки уцелели, и если ты отмочишь их в воде, то сможешь наклеить в новый альбом. И вот еще, смотри! Там, под кроватью, игрушечный грузовик, совсем целехонький.
Они собрали что могли, и Франциск прижался к тете Алисон, обессиленный и убитый горем. Еще никогда он не был так близок с ней, и она старалась подобрать нужные слова, чтобы все объяснить ему.
– Франциск, – ласково начала она. – Теперь ты знаешь, что чувствуют люди, когда кто-то ломает и портит их вещи, правда? Мне интересно, зачем Тайку понадобилось ломать твои игрушки и зачем ты растоптал мою клумбу? Ведь от этого никому не стало легче, ведь так?
Франциск думал над ее словами, печально вздыхая.
– Мне кажется, в нас есть что-то плохое, что заставляет нас совершать дурные поступки, – наконец сказал он. – Но Тайк всегда был плохим, а я – нет. Еще вчера я был совсем другим.
Это «вчера» натолкнуло ее на мысль.
– Мне кажется, наши сердца чем-то похожи на тот родник, что ты нашел вчера, – сказала она. – Сначала вода в нем была мутной, и в ней плавал разный сор и старые листья.
Он поднял на нее глаза, явно заинтересованный.
– Овцы никогда не станут пить грязную воду, – задумчиво сказал он.
– Понимаешь, Франциск, мне кажется, я знаю, почему люди злятся, ломают игрушки и причиняют друг другу зло. Их сердца наполнены грязью ненависти, эгоизма и злобы, и когда эти мутные потоки выплескиваются наружу, получается то, что мы сейчас видим. И все от этого страдают.
Он слушал, не перебивая, а она продолжала:
– Дед того пастуха расчистил источник, убрав из него сор и старые листья, и прорыл новое русло для родника. И что же получилось?
– К реке потекла чистая вода, а все вокруг зазеленело.
– Правильно. А теперь я хочу сказать тебе то, что однажды сказал об источнике Иисус. Дома ты сможешь выучить этот стих наизусть. Вот что Он сказал: «Кто жаждет, иди ко Мне и пей; кто верует в Меня, у того, как сказано в Писании, из чрева потекут реки воды живой. Сие сказал Он о Духе, Которого имели принять верующие в Него [Ин. 7:37–39]».
– Это река Жизни, – сказал вдруг Франциск.
– Да. Где ты слышал о ней?
– Она мне приснилась. И мне кажется, кто-то произнес эти слова в церкви.
– Все это означает вот что. Когда мы начинаем сожалеть о наших наполненных ненавистью и злобой сердцах – грязных источниках, – мы просим у Иисуса прощения и молимся Ему, чтобы Он очистил наши сердца. Потом мы просим Его наполнить их любовью Святого Духа – и тогда наше сердце превращается в ручей, и чистые потоки любви и доброты текут по нему от Него, и ты становишься, счастливым, послушным мальчиком и начинаешь любить всех людей.
Франциск глубоко задумался. Если когда-нибудь им – Франциску, сестренкам, маме и папе – суждено вернуться в этот разграбленный дом, то им потребуются любовь и счастье. Но разве может измениться к лучшему их жизнь? Наверное, может – если изменится он, Франциск.
– А могу я стать лучше? – уже вслух спросил он.
– Конечно. Но не сразу, а со временем. Как думаешь, может быть, пришло время обратиться к Нему за помощью?
И они молились вместе, тут же, на полу, среди всего этого беспорядка, причиной которому были ненависть и злоба. Тетушка Алисон вслух просила Бога, чтобы Он простил Франциска за злобу, и чтобы Иисус вошел в его сердце, и чтобы Дух Святой наполнил любовью и добротой еще один очищенный ручей. И Франциск просил о том же самом, но делал это молча, в своем сердце.
- Франциск Ассизский - Дмитрий Мережковский - Религия
- Апология I представленная в пользу христиан Антонину Благочестивому - Мученик Иустин Философ - Религия
- Деяния святых Апостолов - Джон Стотт - Религия
- Истины будийского учения - Илья Мельников - Религия
- Творения - Иероним Стридонтский - Религия
- Вера Церкви. Введение в православное богословие - Христос Яннарас - Религия
- Проповеди о Божественной Литургии - Серафим Звездинский - Религия
- Путь ко спасению. Краткий очерк аскетики - Феофан Затворник - Религия
- Грихастха-ашрам. Семейная духовная жизнь - Александр Хакимов - Религия
- Библия. Современный перевод (BTI) - BTI - Религия