Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Поспешим, — поспешно сказал Гельфанд, — перевал уже близко.
Сказав так, он повел отряд в обход каменного выступа, уходившего в воды пруда и заслонявшего всю остальную гору от глаз. Огибая этот выход скальной породы, полка все больше сужалась, постепенно замедляя продвижение отряда. Наконец, перед ними открылась гладкая поверхность горы, на сотни фунтов уходящая вверх . В этой скальной стене был пробит проход в какую-то пещеру, коварно прегражденный огромной деревянной дверью с кованными петлями и колоссальной дверной ручкой. Всю поверхность двери покрывала некая странная заповедь, грациозно начертанная хиромантическими рунами гномов, и столь волшебно было устройство двери, что с расстояния в сотню футов тончайшая щель между деревом и камнем оставалась совершенно невидимой.
Артопед задохнулся.
— Черная Яма, — вскричал он.
— Да, — сказал Гимлер. — Баснословный Карат Чун моего предка, Фергюса Фанабера.
— Страшная Андреа Дориа, проклятье живых грудей, — сказал Ловелас.
— А перевал-то где же? — спросил Фрито.
— Лик земли переменился с тех пор, как я последний раз бродил в этих местах, — быстро отозвался Гельфанд, — и нечто, быть может, сама Судьба, провела нас обманным путем.
Фергюсу принадлежат эти слова и тако рек он: Вот в чем моя вера, и отныне жизнь моя станет блистающим примером добродетели и совершенства, достойным того, чтобы оный леляли в Небесах как образчик для всех, у кого достанет мудрости, дабы последовать за мною. Вероучение же мое, подобно Галлии, разделяется на три части. Во-первых, мне долженствует не совать носа в чужие дела. Во-вторых, я обязан стараться во всякое время и во всяком месте поддерживать нос свой в чистоте наиболее сообразными с оной целью средствами. И в-третьих, яко же и в последних, надлежит мне всегда заботиться о том, чтобы руки мои не блудили черт знает где.
— По моему разумению, — сказал Артопед, — самое правильное это снова искать перевал. Он должен быть где-то рядом.
— Еще три сотни верст переть за здорово живешь, — с некоторой робостью сказал Гельфанд, и тут узкая полка, связывавшая их с долиной, с негромким урчанием соскользнула в пруд.
— Ну так, этот вопрос решен, — брюзгливо заметил Бромофил и крикнул: — Йо-хо-хо, иди сюда, попробуй, съешь нас!
Низкий голос отозвался издалека:
— Моя большой зверь, моя так и сделает.
— И впрямь мрачная Судьба привела нас сюда, — сказал Артопед, — или дурак-волшебник!
Гельфанд невозмутимо откликнулся:
— Нам надлежит отыскать заклинание, открывающее эту дверь, да поскорее. И так уж смеркается.
Он поднял волшебную палочку и вскричал:
Юма пало альте напо ерин ходит браэ
Тергин корряга кремора оле.
Дверь осталась недвижима, а Фрито между тем нервно вглядывался в маслянистые пузырьки, затеявшие во множестве подниматься со дна пруда.
— Если бы я только послушался дядюшку Пука и пошел учиться на дантиста, — заскулил Пепси.
— А если бы я остался дома, я бы уже заработал кучу денег, торгуя энциклопедиями, — всхлипнул Мопси.
— А если бы у меня было фунтов десять цемента да пара мешков впридачу, — поддержал их Срам, — вы бы уже целый час гуляли по дну этого пруда.
Гельфанд, бормоча магические слова, отрешенно присел перед упрямым порталом.
— Псаммобия, — произносил он нараспев. — Битум. Мазло.
Дверь глухо ухнула, но не шелохнулась.
— Какой-то мрачный вид у нее, — сказал Артопед.
Внезапно Маг вскочил на ноги.
— Ручка! — вскричал он, и подтащив к двери вьючного барана, влез ему на спину, встал на цыпочки и обеими руками повернул огромную ручку. Ручка легко подалась и дверь, визгливо заскрипев, приотворилась.
Гельфанд поспешно протиснулся в щель, а Артопед с Бромофилом оттянули дверь еще на несколько дюймов. В этот миг в середине пруда что-то забулькало, зарыгало и над поверхностью, громко икнув, вздыбилось громадное бархатное чудище.
Маленький отряд от ужаса врос в землю. В твари было футов пятьдесят росту, отвороты она носила широкие, а из пасти ее свисали, болтаясь, причастия и украшенные официальными печатями нормы правописания.
— Ой-ей-ей! — завопил Ловелас. — Это Тезаурус!
— Калечить! — взревел монстр. — Увечить, уродовать, крушить. Смотри УЩЕРБ.
— Скорее! — закричал Гельфанд. — В пещеру!
Один за одним путешественники проскочили в узкую щель. Последним был Срам, попытавшийся пропихнуть в нее протестующего барана. После двух лихорадочных, но безуспешных попыток он поднял негодующее травоядное и швырнул его в раззявленную пасть жуткого зверя.
— Съедобный, — чавкая, сообщила гигантская тварь, — вкусный, аппетитный, легко усваиваемый. Смотри ЕДА.
— Чтоб ты подавился, — горько пожелал твари Срам, в мозгу которого на миг отчетливо нарисовалось баранье филе. Затем он, извиваясь, протиснулся сквозь щелку в пещеру и присоединился к остальному отряду. Чудище же, рыгнув так, что содрогнулась земля и воздух наполнился ароматами, какие встречаешь, наталкиваясь на давно забытый кусок сыра, с грохотом захлопнуло дверь. Эхо от удара ускакало в глубины горы, а маленький отряд очутился в совершеннейшем мраке.
Гельфанд поспешно извлек из кармана своего одеяния коробок с трутом и кремнем и, отчаянно высекая искры из стен и пола, ухитрился запалить конец волшебной палочки, — маленький язычок пламени давал примерно столько же света, сколько дохлый светляк.
— Вот так магия, — сказал Бромофил.
Маг вгляделся в темноту и, уяснив, что путь перед ними открыт лишь один, а именно вверх по лестнице, возглавил шествие во мрак.
Они уходили все дальше в гору, двигаясь коридором, который после того, как кончилась ведшая вверх от ворот длинная лестница, теперь все больше спускался вниз, бессчетное множество раз меняя направление, пока воздух не стал горячим и спертым, а путешественники не запутались окончательно. Никакого источника света, кроме мигающей и плюющейся волшебной палочки Гельфанда, у них по-прежнему не имелось, а единственными звуками, какие они слышали, были зловещие шаги за спиной, тяжкое дыхание северо-корейских солдат, лязг карет скорой помощи и прочие беспорядочные шумы, обыкновенные на темных глубинах.
В конце концов, они добрались до места, где коридор разделялся надвое, причем оба прохода вели вниз, и Гельфанд знаком велел всем остановиться. Незамедлительно до них донеслось урчание и потусторонний стрекот, внушающие мысль, что не далее чем в ярде от них расположились, чтобы по-дружески сыграть пару робберов в бридж, Четыре Всадника Апокалипсиса.
— Может, разделимся? — предложил Бромофил.
— Я лодыжку подвернул, — пожаловался Пепси.
— Ни в коем случае не издавайте ни звука, — сказал Артопед.
— А-апзчхи! — визгливо чихнул Мопси.
— Итак, вот мой план, — сказал Гельфанд.
— Этаких и пулей не остановишь, — сказал Бромофил.
— Что бы ни случилось, — сказал Артопед, — кто-то должен нести неусыпный дозор.
И вся компания, как один человек, завалилась спать.
Когда они проснулись, вокруг вновь воцарилась тишина, и все, второпопях позавтракав пирогами и пивом, приступили к решению главной проблемы — каким проходом двигаться дальше. Пока они стояли, препираясь друг с другом, из земных глубин поднялся к ним ровный рокот барабана. Дрынь, дрынь, дрынь, ба-бах, пшт.
Между тем, воздухстановился все более горячим и плотным, а земля начала подрагивать у них под ногами.
— Нельзя терять времени, — сказал, подскакивая, Гельфанд. — Необходимо быстро принять решение.
— А я говорю — направо, — сказал Артопед.
— А я — налево, — сказал Бромофил.
Тщательная проверка показала, что в левом проходе на протяжении примерно сорока футов отсутствует пол, и Гельфанд помчался направо, а прочие устремились по его стопам. Проход круто спускался вниз, являя взорам разные неаппетитные знамения, вроде побелевшего скелета минотавра, трупа Питлдаунского человека и растоптанных в лепешку кроличьих карманных часов с гравировкой: «Дорогому Белянчику от всей шараги Страны Чудес».
Вскоре спуск стал более пологим и наконец проход вывел их в большую залу с огромными металлическими рундуками по стенам. Зала смутно освещалась отблесками жаркого пламени. Стоило отряду войти в нее, как раскатыстали громче: Дрынь. Дрынь. Фах. Дрыннь. Фах. Ба-бах.
И вдруг из прохода, только что покинутого отрядом, выскочила большая банда урков и, размахивая серпами и молотами, бросилась на путешественников.
— Ялу, Ялу! — орал их вожак, угрожающе взмахивая здоровенной вязанкой хвороста.
— Бей янки! — орала вязанка.
— Оставайтесь на месте, — сказал Артопед, — я разведаю путь.
— Прикройте меня, — сказал Ловелас, — я их отвлеку.
— Охраняйте тылы, — сказал Гимлер, — я отобью проход.
- Гиацинтовые острова - Феликс Кривин - Юмористическая проза
- Собрание сочинений в пяти томах Том 1 - О. Генри - Юмористическая проза
- Здравствуйте, дорогие потомки! - Анастасия Каляндра - Прочая детская литература / Детская проза / Юмористическая проза
- Андрей, его шеф и одно великолепное увольнение. Жизнь в стиле антикорпоратив - Андрей Мухачев - Юмористическая проза
- Собрание сочинений. Том пятый - Ярослав Гашек - Юмористическая проза
- К северу от первой парты - Александр Калинин - Русская классическая проза / Юмористическая проза
- Вот в чем фокус - Герман Дробиз - Юмористическая проза
- Комар в смоле - Влад Галущенко - Юмористическая проза
- С той стороны стекла. Часть 2 - Наталья Ведищева - Домашние животные / Юмористическая проза
- Собрание сочинений. Том третий - Ярослав Гашек - Юмористическая проза