Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Жертвы оказались напрасными. От даров Иван наотрез отказался.
– Я тебе не для подарков помогал.
– А для чего?
– Так надо.
– Для чего надо? – настаивал Багиров.
Иван соизволил растолковать:
– Тебе силы нужны. Оружие нужно, все нужно. Ты в город придешь. Тебя убивать будут. А ты их убьешь.
Вот как… А он-то рассчитывал найти в городе (наверное, все же в поселке) помощь, связь с Большой землей, много чего рассчитывал найти… Хотя сценарий Ивана вполне реален, надо признать. Если сидят там сибиряки-сепаратисты, то чужака, да еще в форме «манула», прикончить постараются сразу, не задумываясь о том, как он здесь оказался и что замышляет. Но сержант надеялся, что в эти далекие края не дотягивается власть ни Питера, ни Новосибирска, что выживают тут люди сами по себе и уж как-нибудь он с ними столкуется…
– А если не будут убивать? – спросил Багиров.
– Будут, – с непоколебимой уверенностью ответил Иван.
Помолчал и добавил:
– Место плохое. Нельзя там жить, Страна Мертвых близко. Люди плохими становятся.
– Так где же этот город? У гор?
– Там, – показал Иван на юго-восток.
Сержант прикинул направление, прикинул расстояние, что можно покрыть за день пути… Город (что бы ни понимал Иван под этим словом) находился в южных предгорьях Бырранги, в местах холмистых, возвышенных.
– Убить всех можешь, да? Злой город. Нельзя никого оставлять.
Лихо… Перебить в одиночку или вдвоем население целого города, даже если на деле это поселок… А Иван-то хорош… На вид тихий-мирный житель тундры, а сам натуральный геноцид затеял устроить. Да еще чужими руками.
– Можешь, да? – допытывался Иван.
Сержант не стал ему морочить голову. Все-таки спаситель, и кто знает, какие старые счеты здесь между жителями города и тундры. Может быть, потому и живет Иван в одиночестве, что всех родных и близких перебили городские. Но он, сержант Багиров, в местных разборках сторона нейтральная. Как говорится, свои дерутся, чужой не встревай… И если его не тронут, затевать бойню он не станет. Особенно с двумя неполными магазинами.
Примерно так он Ивану и объяснил свою гражданскую позицию.
Иван долго молчал, размышлял о чем-то. Может, придумывал какие-то новые доводы, способные убедить Багирова. Или сожалел о времени и усилиях, зря потраченных на сержанта, не оправдавшего надежд.
– Пойдем, – сказал Иван и пошагал к чуму.
– Куда и зачем? – настороженно спросил сержант.
– Узнаем, что будет, – Иван откинул полог, пригнулся, нырнул внутрь чума, сделав Багирову приглашающий жест.
…Все-таки он здесь бывал… Или нет? Сержант не мог понять – вроде похож чум, а вроде и не совсем, вроде прошлый раз больше показался. Хотя ему в том состоянии могло что угодно показаться и примерещиться.
В прошлый раз (если он действительно был, тот прошлый раз) в чуме пылал небольшой костер – и пламя, и угли были неестественного зеленого цвета. Иван сидел неподвижно у огня, лицом к Багирову. Сержант лежал напротив, сидеть он не мог, на Ивана смотрел сквозь языки зеленого пламени, – и виделось ему, что происходят с лицом аборигена вещи странные: оно плыло, изменялись черты и пропорции, порой перед Багировым мелькал на мгновение лик ангельской красоты, чтобы тут же смениться уродливой страшноватой гримасой.
Даже этого хватало, чтобы придать наблюдаемой картине сверхъестественный оттенок.
Но Иван еще и пел, причем казалось, что на самом деле он лишь раскрывает рот под фонограмму. Высокий и чистый мужской голос – ничего общего не имеющий с надтреснутым тенорком Ивана, – выводил странные мелодичные трели.
Пение завораживало сержанта. Гипнотизировало. И почудилось, что на песню накладываются далекие голоса, подпевающие в унисон… По наклонным стенкам чума метались тени – черные, резкие, сплетаясь не то в схватке, не то в пляске. Что за тени? Откуда? Ведь оба, и гость, и хозяин, оставались неподвижны…
Что было потом, как он покинул чум, сержант не помнил. Позже, поразмыслив, решил: или все привиделось от начала до конца, или видения начались уже в чуме: швырнул Иван в огонь какую-то наркоту, зелье шаманское, и поползли глюки.
Так что сейчас держался Багиров настороже. Правоверным с такими штучками лучше не связываться, сам не заметишь, как вместо гурий в раю заработаешь огненную бездну Джиханнама… В чум он сунулся, любопытство одолевало, но решил: начнется что-нибудь подозрительное, тут же уйдет.
Но на сей раз все происходило буднично. Очаг в чуме не горел, освещалось жилище лишь сквозь отверстие дымохода. Не слишком ярко освещалось, и сержант толком не заметил, откуда хозяин выудил круглый и плоский металлический предмет, блестящий, надраенный, – не то щит, не то поднос. Разместил его горизонтально возле очага, на хорошо освещенном месте, тщательно выровнял.
Багиров присмотрелся и понял: не поднос, крышка от какого-то агрегата, приспособленная Иваном для своих надобностей, вон и следы от креплений остались…
А Иван уже достал второй предмет – небольшой кожаный мешочек, распустил тесемку, встряхнул несколько раз. В мешочке что-то глухо побрякивало. Быстрое движение – и содержимое посыпалось на металл. Фигурки, небольшие, цилиндрические, с фалангу пальца размером, вырезанные не то из кости, не то из моржового клыка.
Иван молча и внимательно изучал хаотичную на первый взгляд россыпь фигурок. Гадание, понял сержант. Местный эквивалент карт Таро и кофейной гущи. Проку от таких штук мало, но и вреда особого нет.
Он придвинулся поближе, присмотрелся. Фигурки напоминали шахматные, только у тех одно основание, а у этих две плоские закругленные поверхности, сверху и снизу. Между основаниями были вырезаны условно-стилизованные изображения людей и животных. Слишком уж стилизованные, по мнению сержанта. Оленя он кое-как опознал, в основном по ветвистым рогам, углядел пузатую рыбу, и вроде как зайца или кролика, в общем, кого-то ушастого.
Остальные персонажи остались неузнанными. Впрочем, не всех можно было хорошо разглядеть – одни фигурки встали на основания правильно, другие – вверх тормашками, третьи лежали на боку, полностью или частично прикрытые своими костяными собратьями. Багиров отметил, что костяшки разнятся не только изображениями, но и цветом – одни белые, словно вчера вырезанные, другие пожелтели в большей или меньшей степени. Некоторые, наверное, самые древние, приобрели почти коричневый оттенок.
– Тихо сиди, – предупредил Иван; руки его быстро-быстро замелькали, раскладывая и сортируя фигурки.
Одни он складывал обратно в мешочек, другие выстраивал рядами на двух противоположных краях крышки, как будто вознамерился сыграть в шахматы на круглой доске без клеток. Пальцы Ивана работали удивительно ловко, словно каждым из них управлял микропроцессор, рассчитывающий движение до микрона: ни разу, забирая из кучки фигурку, он не зацепил, не стронул с места соседнюю.
Вскоре сержант понял принцип сортировки: те фигурки, что встали правильно, оставались на месте, на край отправлялись перевернутые, в мешок – упавшие боком. Центральная россыпь постепенно уменьшилась в размерах, но порядка в ее расстановке, естественно, не добавилось.
Иван закончил переборку и теперь рассматривал ее результат так и этак, склоняя голову то к правому плечу, то к левому. Багиров, ничего не понимавший, больше поглядывал на хозяина. Оказалось, что он впервые видит Ивана с непокрытой головой, ни разу до сих пор тот не стягивал с головы меховой капюшон… Или все же стягивал – тогда, во время пения у зеленого костра? Багиров не помнил, да и не поручился бы за точность тех воспоминаний…
Сейчас Иван откинул капюшон, распустил волосы, – оказалось, что они у него длинные, будто у женщины, и чем-то скреплены на затылке. Среди черных как смоль прядей резко выделялась одна, седая до снежной белизны, свисавшая за левым ухом. Едва ли это был признак солидного возраста, сержант знал: и у молодых изредка случается такая частичная седина, иногда после ранения в голову, иногда вообще не пойми от чего.
– Смотри, – негромко велел Иван, кивнув на получившуюся композицию. – Тихо сиди и смотри.
Багиров уставился на фигурки. Что тут можно высмотреть? Да что угодно, как на тестах у психологов, где хоть тресни, но разгляди в идиотских кляксах что-нибудь осмысленное.
Затем внимание Бага привлекла одна фигурка, стоявшая наособицу от остальных. Беленькая, совсем свежая, – и застывшая в неустойчивом равновесии. Наклонилась, словно собираясь упасть, да так и не упала. Соседние фигурки наклонившуюся не подпирали. Чуднó… «Магнитик какой-то?» – подумал сержант и тут же отмел неуместную мысль. Скорее у резчика (у Ивана?) дрогнула рука и появилась у фигурки лишняя грань, маленькая, наклонная, – на ней-то и стоит.
– Ты, – негромко сказал Иван, взглядом показав на фигурку. – Человек снизу.
Багиров аккуратненько, стараясь даже не дышать слишком глубоко, наклонился и рассмотрел костяшку получше. Хотел возмутиться: да разве я такой?! Но не стал… Художники по-своему видят мир, понятное дело. Данный конкретный художник видел данного конкретного сержанта как голову с неимоверно щекастой физиономией, словно разнесенной флюсом сразу с двух сторон.
- Фэнтези - Валентин Ковалев - Киберпанк
- Почему тебя похитили - Дж. Т. Лоуренс - Киберпанк / Научная Фантастика
- Звездный шлюз - Вадим Проскурин - Киберпанк
- Внеземной приемыш - Низа Евар - Киберпанк
- Марид Одран - Джордж Эффинджер - Киберпанк
- В шаге от вечности - Алексей Алексеевич Доронин - Боевая фантастика / Киберпанк
- Звёздная быль (СИ) - Юрчиков Николай - Киберпанк
- Щепоть зеркального блеска на стакан ночи. Дилогия. Книга первая - Сен ВЕСТО - Киберпанк
- Цифровая пропасть. Шаг первый - Алексей Абвов - Киберпанк
- Восхождение - Карина Вран - Киберпанк