Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Потом однажды, в мартовский вечер, когда так сильно пахло талым снегом, я понял новую сущность игры «третий лишний». По законам «Союза неразлучных» невозможно не ответить правду на прямой вопрос. Я спросил друзей; «Вы любите друг друга?…»
– Не понимаю, как он там оказался? - прервав мои думы, проговорила Нина. Затем посмотрела мне в глаза. - Мы скоро их найдем?
Я не сомневался.
– Самое позднее часа через три. Али не опоздает к завтраку, а Женька лично поздравит тебя с днем рождения.
– Вот вы где? - В дверях стояла Иринка.- Через двадцать минут будем у «Коралла». Карл Янович интересуется, почему ваша механика не работает?
Но не пришлось нам встретиться через двадцать минут с красавцем «Кораллом». Прозвенел вызов с ходовой рубки, и раздался встревоженный голос вахтенного:
– Слева по курсу судно без сигнальных огней! На вызов не отвечает. Включаю прибор ночного видения.
В рамке экрана появился силуэт судна. Это был небольшой двухмачтовик. И шел он действительно без единого огонька.
– Паруса бы ему, и ни дать ни взять «Летучий голландец», - проговорил я, всматриваясь в изображение.
– «Голландец»? Нет… - протянул Карл Янович. - Это «японец». Позвольте! Это… - воскликнул он удивленно. - Это «Хризантема»?! Разрази меня гром, это она, коробка старого плута Ихара Сейдзюро! Но, - Карл Янович снова бросил взгляд на экран, - дело в том, что старина Ихар давно перестал шнырять по морям без огней.
Я припомнил: недавно небольшое судно проходило мимо «Океана», лежавшего в дрейфе на очередной станции, и его капитан, высокий седоватый японец, церемонно приветствовал нас. Это был Ихар Сейдзюро - старый знакомый Карла Яновича.
Наш начальник в молодости охранял границу на Тихом, а Сейдзюро водил разного рода «Мару» к лежбищам котиков…
Хотя на борту «Океана» было мало людей и много умных машин, спуску катера предшествовала традиционная суматоха. Но вот «Океан» сбавил ход, «присел» на опорах подводных крыльев; по левому борту, у самой ватерлинии открылся круглый зев, и из него скользнул на воду катер. Вздымая буруны, катер пронесся наперерез странному судну.
Да, это была «Хризантема». Старый пограничник не ошибся.
– Эге-ей! На «Хризантеме»! - рявкнул в мегафон во всю мощь своих легких штурман Виктор Пархоменко, когда катер подвалил к борту затемненного корабля.
Не получив ответа, Пархоменко одним рывком перебросил свое гибкое тело через невысокий фальшборт, а затем протянул руку спутнику - бортврачу Короткову.
На палубе было темно и тихо. Внизу чуть слышно постукивал дизель. Освещая фонариком дорогу, Пархоменко и Коротков пробрались к ходовой рубке.
– Фу, нечистая сила! - прошептал Пархоменко, открыв дверь. В углу в темноте сверкали два зеленых глаза. Виктор щелкнул выключателем, и рубка осветилась. Навстречу, приветливо мурлыкнув, поднялся пребольшущий кот.
– Ну, «японец», - потрепал Пархоменко трущегося о ногу кота, - веди, показывай свое хозяйство…
Пархоменко и Коротков зажгли сигнальные огни, выключили главный двигатель и, сопровождаемые котом, начали осмотр «Хризантемы». Странное зрелище представляло собою судно: везде порядок, все на месте и нигде ни одного человека. И что удивительно, нигде следов панического бегства: единственная шлюпка на месте, у коек лежали аккуратно сложенные спасательные пояса, в трюме - груз бирманского риса.
Они переходили из одного помещения в другое, и курносое добродушное лицо штурмана мрачнело.
– Чертовщина какая-то! - бормотал он. - Нечистое на посудине дело. Что скажете, док?
Николай Андреевич Коротков, высокий, угловатый, склонив голову набок, бросал вокруг внимательный взгляд и молчал.
В каюте капитана был образцовый порядок. На столе лежала карта с проложенным курсом и раскрытый судовой журнал, рядом поблескивала позолотой авторучка. Запись в журнале велась на английском языке, и штурман прочел последнюю:
«В 13 часов наблюдали необыкновенное явление… По правому борту в трех кабельтовых на море появился почти правильный круг как бы кипящей воды. Его диаметр в несколько раз превосходил длину «Хризантемы». Явление наблюдалось в течение пяти минут».
Дальше шли цифры - запись координат. Пархоменко дважды повторил их вслух и присвистнул:
– Док, посмотрите! Корабль без команды шпарит полным ходом - чертовщина первая, а это, - он ткнул пальцем в цифры, - вторая! Запись сделана в то время, когда у «Коралла» прервалась связь с «Явой», и были они совсем рядом с ним. Согласитесь, док, что это очень странно.
– Ты прав, - задумчиво ответил Коротков. - Странно.
Они снова поднялись на палубу и, привлеченные жалобным мяуканьем кота, заглянули на камбуз. По сравнению с другими помещениями здесь был невероятный беспорядок. Валялись посуда, пакеты с продуктами, жестяные банки, остро пахло горелым сахаром. Фонарик в руке штурмана дрогнул: из-под кучи картофеля, мешков и банок торчали ноги в деревянных башмаках.
Судя по всему, это был кок - невероятно тощий молодой японец. Он лежал, закрыв ладонями лицо, искаженное гримасой ужаса. Все-таки на судне оказался человек, и Пархоменко сразу повеселел.
– Впервые вижу такого тощего кока. Ну как, доктор?
Коротков наклонился над телом.
– Пока жив.
Уже забрезжил рассвет, а мы все не могли обнаружить батискаф. Мы прошли над глубоководной пропастью, куда спустилась «Ява», - ничего. Потом просмотрели, прослушали, прощупали огромную акваторию - и опять ничего. «Ява» исчезла бесследно. Это было непонятным, непостижимым и давало основания для тревоги.
Обо всем этом и докладывал сейчас Кард Янович чрезвычайной комиссии Академии наук.
Я взглянул на Нину. С окаменелым лицом она сидела, склонясь над своими таблицами, и что-то записывала в них. Глаза ее стали синее - единственный признак большого волнения.
Что же случилось с «Явой», с этим самым совершенным глубоководным кораблем?
Батискаф - подводный дирижабль - пришел на смену ненадежным, а главное, ограниченным батисферам и гидростатам. Стратонавт Пикар, успешно проникнув в глубины воздушного океана, обратился к осуществлению своей давней мечты - проникновению в глубины морей. Годы упорных поисков, напряженного труда, рискованных экспериментов - и корабль глубин, батискаф, родился. Вместо легкой оболочки, наполненной газом, - легкая, но прочная поплавковая камера, наполненная бензином; вместо легкой гондолы - сверхпрочный стальной шар, способный выдерживать чудовищные давления глубин.
Чокроаминото создал корабль предельных глубин. Батискаф этот был рассчитан на проведение серьезных исследовательских работ на любых глубинах… Где батискаф? Что с его экипажем?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Гамадриады подстерегают в саду - Герман Чижевский - Научная Фантастика
- За завесой ливня - Герман Чижевский - Научная Фантастика
- Зыбкое марево атолла - Герман Чижевский - Научная Фантастика
- В дебрях времени - Герман Чижевский - Научная Фантастика
- Гамадриады подстерегают в саду - Герман Чижевский - Научная Фантастика
- На суше и на море. Выпуск 5 (1964 г.) - "На суше и на море" - Научная Фантастика
- На суше и на море. Выпуск 3 (1962 г.) - "На суше и на море" - Научная Фантастика
- Человек каменного века - Александр Белошапков - Космическая фантастика / Научная Фантастика / Периодические издания
- Банка - Рэй Брэдбери - Научная Фантастика
- Витрина (сборник) - Умут Кемельбекова - Научная Фантастика