Она что-то добродушно проворчала и оттиснула меня от плиты, чтобы я больше не лез в кастрюли и не испортил себе сюрприз. Помню, когда я вернулся домой после своего долгого шестилетнего «путешествия», во время которого познавал себя, мир и окружающих, Поли закатила такой пир из моих любимых блюд, что я неделю выползал из-за стола до неприличия обожравшимся.

Что поделать — я люблю вкусно поесть, различить тонкие оттенки аромата и вкуса, догадаться, какие хитрости использовал повар. И пускай чревоугодие — один из грехов (во всяком случае, так проповедуют некоторые жирные клирики), на моем телосложении и здоровье, хвала Всеединому, это никак не сказывается. Обо мне можно сказать — не в тру-тру корм.

На деревянной доске лежал отличный, заправленный чесноком, покрытый укропом и свежими оливками окорок. Его уже нарезали и подготовили к выкладыванию на блюдо, я не утерпел и попытался сцапать с доски один кусок, но дорогу преградила Полли.

— Молодой человек! — возмутилась кухарка. — Что сказал бы покойный чэр эр’Картиа?!

— Не перебивай себе аппетит перед едой! — отозвался я суровым, металлическим голосом отца, усмехнулся, попрощался и покинул кухню.

Когда я поднимался по широкой лестнице, застеленной темно-бордовым, порядком истрепавшимся за время своей жизни, ковром, из Дубовой залы раздался негромкий звон посуды — Бласетт накрывал к чаю.

Мой кабинет находится рядом с библиотекой, направо от Лиловой спальни и в некоторой изоляции от гостевых комнат, пустующих вот уже не один год и находящихся в противоположном крыле, в которое можно попасть через короткий широкий коридор, где в больших кремовых цветочных горшках Шафья разводит маленький зимний сад.

Дверь с тяжелой золоченой ручкой в виде сжатой орлиной лапы была приоткрыта на четверть дюйма. Я набрал в легкие побольше воздуха, словно кирусский ныряльщик, отправляющийся на дно за губками и, распахнув дверь, шагнул внутрь, ожидая грома, молний и явления Всеединого в придачу. Но бури не случилось, хотя в помещении был разлит целый океан яростного напряжения, от которого у меня волосы на голове едва не встали дыбом.

— Привет, — сказал я Анхель, запирая за собой дверь.

Напряжение усилилось, затем немного спало, начиная сменяться холодным презрением.

Я вздохнул, посмотрел на старый глобус в углу, на картину, изображавшую несущийся по степи табун черных лошадей, на тяжелый письменный стол, на котором ожидала своего часа стопка корреспонденции.

— Я виноват. Признаю.

Те же самые эмоции, только раза в три сильнее. Моя вина ее нисколько не интересовала. Она и так знала об этом.

— И я очень прошу меня извинить. Обещаю, что впредь при долгом отсутствии буду брать тебя с собой.

Теперь к презрению добавилось еще и недоверие.

— А вот это уже слишком! — укорил я ее. — Я всегда держу свое слово. Ты прекрасно это знаешь.

Некоторое смягчение настроения. И тут же Анхель вновь воздвигла между нами ледяную стену. Но мне все-таки удалось почувствовать еще одну ее эмоцию — страшную обиду. Малышка была оскорблена в своих лучших чувствах.

— Да, я поступил очень гадко по отношению к тебе, — согласился я с ней, заложив руки за спину и подходя к окну, понаблюдать сквозь полупрозрачные оранжевые занавески за тем, как по дороге ползет телега, нагруженная битым кирпичом — на том конце улицы рабочие ломали старый, вот уже год пустующий дом. — Я пренебрег собственной безопасностью в угоду своей лени. Мне нет оправдания.

Накал немного спал, и я понял, что опасность взрыва полностью миновала. Анхель продолжит дуться еще какое-то время, но, во всяком случае, не развалит в припадке гнева дедовский письменный стол или несчастное гранатовое дерево в перламутровом горшке — третье по счету.

— Прошу меня простить, — я не видел ничего ужасного в том, чтобы извиниться перед собственной служанкой. Я ведь, действительно, был виноват.

Она оттаяла еще немного, хотя, конечно же, продолжала обижаться на мой идиотизм. Анхель считает, что мне всегда угрожает опасность. Особенно после случившегося на вилле «Черный журавль».

— Очень справедливое замечание, — я сел в свое кресло и посмотрел на нее. — Именно сегодня я попал в переделку.

Три эмоции — совсем немного радости оттого, что она оказалась права, глубочайшее чувство тревоги за мою жизнь и страшная злость на Стэфана.

— Ну, он-то в этом точно не виноват, — защитил я амниса.

У нее было свое мнение на этот счет. Мол, будь со мной она, а не этот старый мешок с костями, ничего страшного бы не случилось! Я, как мог, защитил свою трость, но Анхель была непреклонна. Меня она считала слишком молодым, а оттого несколько беспечным и легкомысленным, следовательно, Стэфан, как более опытный, должен был остановить хозяина от необдуманного поступка. Под последним имелось ввиду то, что Анхель осталась дома, а не отправилась к Зинтринам вместе со мной.

Я вновь посмотрел на нее, цокнул языком, тем самым выражая одновременно и сожаление, и сомнение, и вину. Она пропустила этот звук мимо ушей, и я ощутил, что ей страшно интересно, что с нами случилось. В одно мгновение Анхель поменяла форму, и теперь на раскрытой книге вместо сине-черного керамбита,[21] лежал маленький изящный нож для открывания писем. Черепаховая рукоять, розовый перламутр и зеркальный клинок цвета индиго, в глубине которого извивались сотни темно-фиолетовых волнистых линий — домашняя форма моего второго, малоразговорчивого, но такого эмоционального амниса.

Пока я пересказывал случившееся, она молчала, слушая с деланным равнодушием, но я чувствовал, что девушка вновь закипает от ярости. Теперь уже не на меня и Стэфана, а на тех неизвестных господ, что чуть не отправили меня в Изначальный огонь.

Разговаривая, я на всякий случай еще раз глянул на дверь, убедился, что она заперта и только теперь снял перчатки, отстраненно изучая тонкие черные линии, бегущие по моим ладоням, иллюзорными кольцами обхватывающие пальцы и заканчивающиеся тонкими браслетами возле начала запястий. Я не люблю показывать эти «шрамы» кому бы то ни было. Частенько обыватели реагируют на подобное излишне неадекватно.

Когда история была завершена, Анхель «сказала» лишь одно — она надеется, что эти неприятности были первыми и последними. Я тоже надеялся на это, но не слишком сильно.

Достав из кармана желтый платок, я задумчиво покрутил его в руках, а затем убрал в ящик стола, решив разобраться с этим, когда придет время.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});

1 ... 14 15 16 17 18 19 20 21 22 ... 138

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Пересмешник - Алексей Пехов бесплатно.

Похожие на Пересмешник - Алексей Пехов книги

Академия Тьмы "Полная версия" Samizdat - Александр Ходаковский - Фэнтези
Заклинатели - Алексей Пехов - Фэнтези
Ветер полыни - Алексей Пехов - Фэнтези
Дорога в Проклятые земли - Деметрий - Фэнтези
Волк который правит (неоф. перевод) - Уэн Спенсер - Фэнтези
Искатели ветра - Алексей Пехов - Фэнтези
Поколение войны - Макс Крест - Фэнтези
Приключения Лунгарда. Возвращение из матрицы - Данил Volk - Боевая фантастика / Героическая фантастика / Фэнтези
Крадущийся в тени - Пехов Алексей Юрьевич - Фэнтези
Жнецы ветра - Пехов Алексей Юрьевич - Фэнтези

Оставить комментарий