– Пропустите! – голосом, срывающимся на визг, потребовал он. – Вы не имеете права меня задерживать! И руки я вам показывать не стану! Пропустите немедленно! Я не собираюсь участвовать в вашем спектакле!

– Согласно закону, любой гражданин имеет право на задержание лица, совершившего преступление, с целью передачи его органам, – сказал Данилов. – У вас, Вадим Рубенович, есть выбор. Или вы сейчас показываете ладошки… Впрочем, можете и не показывать, поскольку ваше поведение равносильно признанию вины. Или же вы сейчас же возместите ущерб всем пострадавшим от ваших действий, после чего напишете заявление об увольнении, или же заявление напишу я и возмещать ущерб вы станете из своего лагерного заработка. Краж вы совершили несколько, шкафчики открывали и закрывали явно отмычками, так что на условный срок вам надеяться не стоит. А если же вы сейчас попробуете оказать сопротивление и нанесете кому-нибудь телесные повреждения, то можно считать, что добавите себе к основному сроку еще два года.

Курносое лицо Вадика из красного стало белым и покрылось капельками пота.

– Я все верну, – прошептал он, ни на кого не глядя. – Двенадцать семьсот и пятнадцать ваших, Виктор Алексеевич… Только не надо вызывать полицию. Сам не понимаю, как это получилось…

Судя по тому, что Вадик перепутал имя и отчество Данилова, смущение его было искренним.

– Зря, наверное, мы его ментам не сдали, – сказал Мамлай Данилову, когда они случайно в тот же день встретились в кафе в обеденный перерыв. – Уедет в другой город, где его никто не знает, и продолжит воровать там. В Севастополе, конечно, его никуда не возьмут, даже санитаром в приемный покой.

– Не зря, – возразил Данилов. – Если Вадик продолжит воровать, то очень скоро сядет. Кривая дорожка до хорошего не доведет, это факт. Справедливость непременно восторжествует. Но если он возьмется за ум, то получится, что мы спасли человека. Удержали его на краю пропасти. В прямом смысле. А человека спасти всегда приятно. И моральное удовлетворение получаешь, и плюсик в карму зарабатываешь.

– Плюсик никогда лишним не будет, – согласился Мамлай. – А вы, Владимир Александрович, человек опасный. Правду про вас говорят.

– Что именно? – сразу же вскинулся Данилов. – Можно узнать подробности?

– Да так, ничего особенного, – смутился Мамлай. – Болтают всякую чепуху. Про главных врачей всегда что-то болтают.

Поняв, что Мамлай не расположен вдаваться в подробности, Данилов не стал настаивать, хорошо зная, что под нажимом правды не узнать. Подумав о том, хорошо или нет считаться «опасным человеком», решил, что, наверное, хорошо.

Глава девятая

Ящик против айкидо

По сравнению с руководящей работой дежурства по выходным дням начали казаться праздником. Данилов всегда был уверен в том, что работа на линии гораздо труднее кабинетной, но теперь ему пришлось изменить свое мнение.

– С суток уходишь физически уставшим и морально довольным, а из кабинета выхожу выжатым как лимон и морально угнетенным, – сказал он Елене. – Это я не жалуюсь, а официально свидетельствую тебе, как директору региона, свое уважение и почтение. Горжусь знакомством и восхищаюсь твоей стойкостью.

– Подожди морально угнетаться, еще втянешься, – подбодрила Елена. – Вот как дойдет до каких-нибудь внятных результатов, испытаешь такой душевный подъем, что захочешь повторить. Дело во времени. Линейный врач результат своей работы видит сразу, а администратор – спустя время. Наберись терпения, и ты еще узнаешь смак и прелесть руководства…

«Скорее я смак и прелесть гомосексуализма узнаю», – усмехнулся про себя Данилов, совершенно не склонный к однополой любви, но возражать не стал, чтобы не развивать тему. Неловко получилось. Хотел сделать жене комплимент, а вышло так, будто он жалуется.

– У Ларисы чепэ, Владимир Александрович, – доложила диспетчер Света. – Ишиас. Порывалась выйти, чтобы не подводить вас, но я велела ей сидеть дома. Если уж наша Дюймовочка говорит, что ее «прихватило», то значит, прихватило капитально. А вам я могу поставить Копержинскую или Чернецову. По вашему выбору.

– Вы эти штучки бросьте, Светлана Вячеславовна! – строго сказал Данилов. – Что значит «поставить Копержинскую или Чернецову»? С какой стати? А что скажут Залесский или Гартман? Что начальник станции, используя служебное положение, забрал фельдшера с другой бригады? Чтобы больше я таких предложений не слышал! Никогда!

– Но вы же – БИТ-бригада… – пролепетала Света, стремительно краснея. – Вам лишние руки не помешают… Вам же два фельдшера положено.

– Справлюсь, – заверил Данилов. – Если что – водитель поможет. Юрий Палыч толковый и опытный.

Данилов уже жалел, что столь резко отчитал Свету. Если бы он не был начальником станции, то согласился бы на замену фельдшера, потому что на БИТ-бригаде, по уму, нужен хотя бы один фельдшер. С другой стороны, Миша Залесский работает на «скорой» первый год, причем интернатуру он проходил по терапии. Без помощи опытного фельдшера, такого, как Юля Чернецова, он может растеряться и наломать дров. У Гартман опыта достаточно, а вот телосложение очень уж миниатюрное. Полная противоположность Ларисе. Ей без фельдшера будет физически трудно работать. А ночью – так и страшно. Разные же люди вызывают, попадаются и идиоты. Так что, куда ни кинь, а работать придется одному.

– Вы меня простите, пожалуйста, за резкость, – повинился Данилов. – Я понимаю, что вы предложили из лучших и сугубо деловых побуждений. Просто на меня столько наезжают по поводу использования служебного положения, что… Короче говоря, пуганая ворона куста боится…

– Да вы – самый лучший! – просияла Света. – Я седьмой год на «скорой» работаю и перевидала пятерых главврачей. Есть с кем сравнивать. Если все будут использовать служебное положение так, как вы…

– То на земле наступит рай и зацветут пустыни, – закончил Данилов, радуясь не столько искренней Светиной похвале, сколько тому, что сгладил свою оплошность.

Вспомнились слова бывшего коллеги, доктора Могилы: «Обидеть человека всегда плохо, но хуже всего обидеть его в начале смены». Могила говорил эту фразу всякий раз, когда получал нагоняй от начальства на утренней пятиминутке. Вроде бы как шутил, а на самом деле говорил чистую правду, потому что если смена начинается с нервотрепки, то все валится из рук.

Вселенский закон подлости применительно к скоропомощной работе звучит так: «Чем меньше в бригаде народу, тем круче нагрузка». В те редкие светлые дни, когда на шестьдесят второй московской подстанции с Даниловым ездило аж два фельдшера, он четко знал, что вызовов сегодня будет мало и ночью предоставится возможность выспаться. А когда работал один, то носился как савраска.

Закон подлости из тех законов, которые не знают исключений. Смена началась с отека легких, за которым последовал астматический статус, и дальше пошло по накатанному пути – инфаркт, мерцательная аритмия, еще один отек легких, передоз, нестабильная стенокардия, отравление снотворным… Дважды Данилова вызывали «на себя» другие бригады. В Севастополе, в отличие от Москвы, «на себя» вызывали нечасто, лишь в очень сложных случаях. Юрий Палыч таскал аппаратуру, набирал в шприцы лекарства, делал непрямой массаж сердца и даже порывался ввести желудочный зонд для промывания, но эту манипуляцию Данилов ему не доверил. Потом уже, после вызова, объяснил, что протолкнуть через пищевод смазанный вазелином зонд – дело несложное. Главное убедиться, что зонд случайно не попал в трахею, иначе вместо промывания можно получить утопление.

– А то я не знаю, – обиженным тоном сказал Юрий Палыч. – Присоединил воронку – поднеси ее к уху и послушай. Если дыхания не слышно, можно воду лить. У нас, еще при укрорежиме конкурс фельдшеров проводился, так я из любопытства в нем поучаствовал. Без регистрации, просто так, для себя. Ответил на все вопросы, заинтубировал манекен, наложил шину и промыл желудок. Тоже манекену, но по всем правилам. Столько лет на «скорой», опять же напарники попадались разные. Был у нас доктор Батыньшин, так тот мог прямо на дежурстве в запой уйти. Мы с Лариской сдавали его на подстанцию, а сами дальше вдвоем работали…

Весь день Данилова преследовало странное ощущение. Неприятное и непонятное, как будто ждал чего-то плохого. После непродолжительного самокопания Данилов решил, что это следствие нервной кабинетной работы. Когда то и дело на тебя сыплются шишки, пряников как-то уже не ждешь. Небольшой сеанс аутотренинга помог разогнать тоску. Стоило только вспомнить Марию Владимировну и мысленно с нею пообщаться, как все неприятное сразу же отходило на задний план.

Во втором часу ночи Данилов получил вызов «женщина, двадцать четыре года, беременность двадцать восемь недель, кровотечение из влагалища».

1 ... 14 15 16 17 18 19 20 21 22 ... 50

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Доктор Данилов в Крыму. Возвращение - Андрей Шляхов бесплатно.

Похожие на Доктор Данилов в Крыму. Возвращение - Андрей Шляхов книги

Французское завещание - Андрей Макин - Современная проза
Доктор Данилов в роддоме, или Мужикам тут не место - Андрей Шляхов - Современная проза
Доктор Данилов в тюремной больнице - Андрей Шляхов - Современная проза
Доктор Данилов в госпитале МВД - Андрей Шляхов - Современная проза
Байки из роддома - Андрей Шляхов - Современная проза
Доктор Вишневская. Клинический случай - Андрей Шляхов - Современная проза
Медленно схожу с ума - Лариса Неделяева - Современная проза
Доктор Смерть - Шляхов Андрей - Современная проза
Праздник похорон - Михаил Чулаки - Современная проза
ПРАЗДНИК ПОХОРОН - Михаил Чулаки - Современная проза

Оставить комментарий