Шрифт:
Интервал:
Закладка:
2. Какже поступила жена? Умолкла ли она, услышав это? Отошла ли? Потеряла ли бодрость? Нет! Она еще более усилила свои моления. Не так поступаем мы. Если не получаем просимого, то перестаем и просить, тогда как надлежало бы просить еще усерднее. Кого бы не привели в недоумение слова Спасителя? Довольно было и одного молчания, чтобы привесть хананеянку в отчаяние; тем более мог повергнуть в него ответ Христов. Видя вместе с собою в недоумении своих ходатаев и слыша, что просьба ее не может быть исполнена, можно было потерять всякую надежду. И однако жена не потеряла ее, но, видя бессилие своих ходатаев, вооружилась похвальною смелостью. Прежде она не смела и явиться пред лице Господа, – сказано: вопиет в след нас; а теперь, когда по причине безнадежности надлежало бы вовсе удалиться, она приступает ближе и кланяется, говоря: Господи, помозими (Мф. 15, 25). О жена! Неужели ты имеешь более дерзновения, более мужества, нежели апостолы? Нет, говорит она, я не имею ни дерзновения, ни мужества; напротив, я стыжусь, но употребляю дерзость вместо мольбы. Может быть, Он почтит мое дерзновение. Но что это? Или ты не слыхала, что Он сказал: несмь послан, токмо ко овцам погибшим дому Израилева? Слышала, говорит она; но Он – Господь. Потому-то она и не сказала: попроси и помолися, но: помози ми. Что же Христос? Он и тем не удовольствовался, но еще более умножает ее недоумение, говоря: несть добро отъяти хлеба чадом, и поврещи псом (Мф. 15, 26). Удостоив ответа, Господь Своими словами еще более поразил ее, нежели молчанием. Он уже не ссылается на другого в Свое оправдание и не говорит: несмь послан; но чем более усиливает она свою просьбу, тем и Он решительнее отказывает. Он уже не овцами называет иудеев, но чадами, а ее псом. Как же поступает жена? Она в самых Его словах находит себе защиту. Если я пес, говорит она, то значит не чужая. Справедливо сказал Христос: Аз приидохна суд (см.: Ин. 9, 39). Жена любомудрствует, показывает великое терпение и веру, несмотря на свое уничижение; а иудеи, получая исцеления и почести, воздают противным. Я знаю, говорит она, что чадам необходимо давать пищу; но и мне она не совсем возбранена, несмотря на то, что я подобна псу. Если мне вовсе нельзя пользоваться пищею, то нельзя участвовать и в крохах. Если же я могу иметь хотя малое участие в ней, то мне она не совсем возбранена, несмотря на то, что я подобна псу; или, лучше, потому особенно я и имею в ней участие, что подобна псу. Христос знал, что она скажет это. Потому-то и медлил (оказать ей помощь); для того и отказывался даровать ей просимое, чтобы показать ее любомудрие. Если бы Он вовсе не хотел оказать ей помощи, то не оказал бы ее и после этого и не стал бы снова заграждать ей уста. Но как поступил Он с сотником, сказав: Аз пришед исцелю его (Мф. 8, 7), чтобы мы узнали о благочестии этого мужа и услышали от него слова: несмь достоин, да под кров мой внидеши как поступил Он с кровоточивою, сказав: Аз чух силу изшедшую из Мене (Лк. 8, 46), чтобы чрез то сделать известною веру ее; как поступил с самарянкою, чтобы показать, что она не отошла от Него и после обличения, – так поступает и теперь. Он не хотел скрыть столь великой добродетели жены и то, что говорил ей, говорил не для того, чтобы укорить ее, но чтобы призвать к Себе и открыть скрытое сокровище.
Но ты, вместе с верою, познай и смиренномудрие ее. Господь назвал иудеев чадами; а она не удовольствовалась этим, но назвала их и господами. Так далека она была от того, чтобы завидовать славе других! И пси, говорит она, ядят от крупиц падающих от трапезы господей своих (Мф. 15, 27). Видишь ли благоразумие жены? Она не стала противоречить, не завидовала похвалам других и не оскорбилась собственною обидою. Какая твердость духа! Христос говорит: несть добро, – она ответствует: ей, Господи! Он называет иудеев чадами, – а она господами. Он называет ее псом, – а она приписывает себе и действие, свойственное псу. Видишь ли ее смирение? Теперь посмотри на высокомерие иудеев. Семя Авраамле есмы, говорят они, и никомужеработахом николиже; мы рождены от Бога (Ин. 8, 33; см.: Мф.8, 41). Не так поступает жена. Она называет себя псом, а их господами; и за это-то сделалась чадом. Что же Христос? О жено, восклицает Он, вел и я вера твоя! (см.: Мф. 15, 28). Для того, и медлил Он доселе оказать помощь, чтобы сказать эти слова и увенчать жену Буди тебе, якоже хощеши, – то есть вера твоя может сделать и больше этого, но буди тебе, якоже хощеши! Это восклицание подобно повелению: да будет небо – и бысть. И исцели дщи ея от того часа (Мф. 15, 28). Видишь ли, как много она способствовала к исцелению своей дочери? Потому-то и Христос не сказал: да исцелеет дщерь твоя, но: велия вера твоя, буди тебе, якоже хощеши, – чтобы ты знал, что сказанное ею были не пустые или льстивые слова, а выражали великую силу веры. Наилучшее доказательство и свидетельство последней заключается в самом событии, – именно: дочь ее тотчас же исцелилась.
3. Заметь, что она совершила то, в чем побеждены были и чего не могли сделать апостолы. Такова сила неотступной молитвы! Бог хочет, чтобы мы в нуждах своих сами более просили Его, нежели другие ходатайствовали за нас. Хотя апостолы и более имели дерзновения, но жена показала великое терпение. Исполнив прошение жены, Христос оправдал Себя в медленности пред учениками и показал, что Он справедливо не согласился на их просьбу. И прешед оттуду Иисус, прииде на море Галилейское: и возшед на гору, cede ту. И приступиша к Нему народи мнози, имуще с собою хромыя, слепыя, бедныя, немыя и привергоша их к ногама Иисусовыма, и исцели их. Якоже народом дивитися, видящим немыя глаголюща, бедныя здравы, хромыя ходяща и слепыя видяща: и славляху Бога Израилева (Мф. 15, 29–31). Господь иногда Сам ищет больных, а иногда выжидает, чтоб они сами приходили к Нему, и хромых возводит на гору. Теперь они уже не прикасаются и к одежде Его, но начинают рассуждать правильнее: повергаются к ногам Его и обнаруживают сугубую веру; несмотря на хромоту свою, всходят на гору и ничего другого не требуют, кроме того, чтобы повергнуться к ногам Его. Весьма удивительно и странно было видеть, что те, которых прежде носили, теперь ходят сами, слепые не имеют нужды в руководителях. Но и самое множество исцеляющихся и легкость исцеления приводили в удивление народ. Знаешь ли, почему жену исцелил Он после такого промедления, а этих тотчас? Не потому, что они были достойнее ее, но потому, что она более их имела веры. Для того Он и отлагает, и медлит исцелить ее, чтобы показать ее твердость, а этим тотчас подает дар для того, чтобы заградить уста неверных иудеев и лишить их всякого оправдания. Подлинно, кто более получает благодеяний, тот большему подвергается и наказанию, когда бывает неблагодарен, когда и самая честь не делает его лучше. И богатые потому наказываются сильнее бедных за свою жестокость, что они и в изобилии не были сострадательны.
Не говори мне, что они подавали милостыню. Если они подавали менее, нежели сколько могли давать, то и тогда не избегнут наказания. Милостыня ценится не по количеству подаваемого, но по обилию расположения. Если и мало подающие будут наказаны, то тем более те, кто стяжал много благ, кто созидает дома в три и четыре кровли, а алчущих презирает, кто о любостяжании заботится, а о милостыне нерадит. Но если уж зашла речь о милостыне, то продолжим теперь ту беседу, которую я за три дня пред тем, рассуждая о человеколюбии, оставил недоконченного. Вы помните, что тогда я, рассуждая о чрезмерной и суетной заботливости об обуви и о изнеженности юношей, перешел к обличению этих пороков от размышления о милостыне. Что же тогда было поводом к этому? Мы сказали, что милостыня есть искусство, которого училище находится на Небесах, а учитель не человек, но Бог. Потом, исследуя, что можно назвать искусством и чего нельзя, перешли к занятиям суетным и искусствам вредным, между которыми упомянули и об искусстве делать обувь. Вспомнили ли? Итак, займемтесь и теперь тем, о чем говорили тогда, и покажем, почему милостыня есть искусство, и притом лучшее всех искусств. Если дело искусства состоит в том, чтобы доставлять какую-либо пользу, а полезнее милостыни нет ничего, то очевидно, что она есть искусство, – и притом лучшее всех искусств. Она не обувь нам делает, не одежду доставляет, не домы бренные созидает, но жизнь вечную уготовляет, из рук смерти исхищает, и в той, и в другой жизни прославляет, и созидает нам жилище и вечные чертоги на Небесах. Она не дает погасать нашим светильникам, ни являться нам на брак в нечистых одеждах, но омывает их и делает чище снега: аще бо будут греси ваши яко багряное, яко снегубелю (Ис. 1, 18); она не попускает нам впасть туда, где находится (евангельский) богач, и слышать страшные глаголы, но ведет нас на лоно Авраама. Каждое из искусств житейских доставляет одну какую-нибудь пользу, – так земледелие питает, искусство ткать одевает; а вернее сказать, и такой пользы ни одно из них само по себе, без помощи другого, не может нам доставить.
- Тайна Царствия Божия, или Забытый путь истинного Богопознания - Иеромонах Сергий (Ситиков) - Религия
- Полное собрание творений - Святитель Иоанн Златоуст - Религия
- Толкование на псалмы - Святитель Афанасий Великий - Религия
- Апология I представленная в пользу христиан Антонину Благочестивому - Мученик Иустин Философ - Религия
- Краткое изложение Православного учения о посмертной судьбе души - Архиепископ Иоанн (Максимович) - Религия
- ЕВАНГЕЛИЕ ОТ МАТФЕЯ - Новый Завет - Религия
- Бог не хочет страдания людей - Жан-Клод Ларше - Религия
- Что есть духовная жизнь и как на нее настроиться - Святитель Феофан Затворник - Религия
- Творения, том 7, книга 2 - Иоанн Златоуст - Религия
- Творения, том 1, книга 2 - Иоанн Златоуст - Религия