Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Одно из двух. Либо Красная Армия вступила в бой и потерпела поражение в силу слабости и неопытности, либо она по организационным причинам не была готова вступить бой и тогда ее численность и опытность вообще не могли играть никакой роли.
* * *Многие не без оснований упрекают книги Суворова в ненаучности стиля и формы. Эти недостатки — при желании! — легко упраздняются простой редактурой. Книга Исаева в научном смысле безнадежна. Ее даже бессмысленно упрекать в недобросовестности; автор исключительно добросовестно выполняет задачу, исключающую добросовестный научный подход. Ни по форме, ни по сути она не может числиться по разряду научно-исторической литературы. Ни с точки зрения соответствия сути якобы обсуждаемых проблем, ни с точки зрения методов и целей аргументации.
У нее другая задача. Это сочинение, консолидирующее идеологическое сообщество. Что-то вроде манифеста российского «антирезунизма». А манифесты редко читают даже их глашатаи. Их смысл в самом факте их существования. Это символ, знамя, объединяющее единоверцев.
Это сообщество объединяет, конечно же, не возмущение недостаточной якобы научностью книг Суворова, а верность той идеологии, которая рушится, если признать, что Суворов прав. Самое интересное в антирезунистском движении — его позитивная программа. То есть не скучные, бездарные и жульнические наскоки на Суворова, а их собственные представления о советской истории.
Они оказываются очень причудливыми и экзотичными. То эти ребята рассказывают о том, что целью индустриализации было создание самодостаточной, эффективной и саморазвивающейся экономики, точь-в-точь как на Западе. То на голубом глазу убеждают друг друга в том, что коллективизация накормила СССР, а вовсе не привела к массовому голоду.
Все это — тоска по прежним советским возможностям безнаказанных фальсификаций. Опереться им не на что, кроме советских учебников и малого числа самодеятельных шарлатанских книжек. Отсюда и надежда на сочинения вроде книги Исаева. Кажется, что вот-вот самому хитрому из них удастся объехать на козе историческую науку.
В упоминавшемся уже выше сетевом обсуждении сборника «Правда Виктора Суворова» выплыли два любопытных тезиса, против которых никто из участников не возразил. Причем озвучил их dr'guillotin, то есть сам Исаев.
Первый тезис. Подготовку к неспровоцированному нападению на соседние страны (то бишь военные наступательные планы) нельзя считать подготовкой к агрессии. Ибо «наступательные планы» есть военный термин, а «агрессия» — политический. Объяснение Исаева: «Есть такое понятие «вероятные противники». Соответственно наличие плана наступления с пересечением границы этих самых вероятных противников еще не означает политического акта агрессии в ближайшем будущем. В 1941 г. вероятным противником была Германия и ее сателлиты».
На мой взгляд, это бессмысленная и недобросовестная игра слов. То есть смысл у нее, конечно, есть, но идеологически-пропагандистский. Если государство готовит нападение на территорию соседних стран, которые ему не угрожают, это называется подготовкой агрессии. Сталин начал готовить нападение на Европу задолго до того, как возникла опасность нападения Германии на СССР. Каковую он сам же и создал, сначала спровоцировав мировую войну, а потом неосторожно дав Гитлеру понять, что он готовит нападение на него. Соседи некоей страны могут считаться данной страной вероятными противниками по двум причинам: либо они ей угрожают, либо она сама планирует по независящим от внешней угрозы причинам напасть на них. Соответственно и военно-политическая активность в обоих случаях предполагается разная. В первом случае оборонительные мероприятия, имеющие целью предотвращение войны, во втором — подготовка агрессии с целью территориальных захватов. Советский Союз всегда выбирал себе «вероятных противников» сам и произвольно, то есть действовал по второму варианту. Причем в 20-е и 30-е годы в числе «вероятных противников» перебывали как минимум все западные соседи СССР.
Сама по себе эта тема возникла от полной невозможности обосновать оборонительные намерения СССР. И тогда был придуман, возможно самим Исаевым, спасительный терминологический трюк, рассчитанный на совсем простодушных: подготовка военного наступления не есть подготовка агрессии в политическом смысле.
В высказываниях Исаева наличие «вероятных противников» выглядит как некая данность, не зависящая от политической воли СССР. Раз есть соседи, то есть и вероятные противники. Раз есть противники, то надо готовиться к войне, чтобы их победить. А чтобы победить соседей, надо на них нападать. При таком повороте темы вопрос о том, агрессия это или не агрессия, даже не ставится. Так же как вопрос о причинах и зачинщиках войны.
В 2006 году с состоялась радиодискуссия в прямом эфире между Исаевым и Суворовым. Суворов довольно ехидно заметил, что его версия о подготовке СССР к нападению на Германию с моральной точки зрения СССР оправдывает, а не компрометирует: «Что же получается? Советский Союз в 39-м, в 40-м, в 41-м году помогал Гитлеру, помогал ему, помогал, гнал туда стратегическое сырье, Гитлер крушил Европу. И получается: мы не хотели на него напасть, то есть мы хотели оставаться гитлеровцами до конца? Это аморальная точка зрения».
Исаев отвечает: «СССР стремился вступить в войну как можно позже, оттягивать ее начало, получать время на подготовку армии к простому, адекватному вступлению в войну, чтоб не потерпеть тяжелых поражений, чтобы не понести тяжелых потерь. Естественно, вступить в войну, когда Германия обескровлена, это гораздо лучше, чем вступить с сильным вермахтом достаточно слабой Красной Армией. И с 39-го по 41-й год тратили время на то, чтобы привести Красную Армию в нормальное состояние, боеспособное, получить опять же на основе опыта войны в Европе какую-то информацию о новейших технологиях боевых действий и применить ее на практике. Поэтому можно сказать так: «гитлеровцами» мы становиться ни в коем случае не собирались, а собирались вступить в войну, примерно как США, которые тоже с 39-го года активно готовились, наращивали численность своих соединений и потом вступили уже, базируясь на опыте тех, кто потерпел поражение от Гитлера — Польша, Франция…»
Итак, оказывается, СССР вступал в мировую войну по той же причине, что и США. Но политические цели США в войне, как и их действия, хорошо известны и выглядели немножко иначе, чем цели СССР. США стремились разгромить европейского агрессора — Германию — и восстановить в Европе демократию. США, наращивая вооружение, с самого начала помогали Англии и Франции выстоять против Германии, в то время как СССР занимался якобы тем же самым, помогая Германии разбить Англию и Францию. Получается, что, согласно Исаеву, «простое и адекватное» вступление СССР в войну предполагалось тогда, когда Англия и Франция будут разбиты обескровленной Германией. Исаев считает такую стратегию естественной, правильной, но не заикается о том, какова ее цель. Хотя цель понятна — остаться единственным победителем в Европе и ее хозяином. Это главная сталинская цель, о которой, собственно, и писал Суворов. Имей СССР иные, общие с США политические цели, он и действовал бы как США — с самого начала помогал бы не Германии, а ее европейским противникам. Тезис о том, что СССР всячески оттягивал вступление в войну, чтобы накопить сил и уж тогда спасти Европу, — чисто сталинский и никакими добрыми намерениями не объяснимый.
Другой обычный для «антирезунистов» и тоже сталинский тезис: советская индустриализация ставила своей целью всего лишь довести экономику страны до среднеевропейского уровня. К подготовке агрессии отношения не имела. Один из соратников Исаева выразился так: «Смысл индустриализации состоял в создании самодостаточной промышленности, позволяющей заложить основу не только для будущего процветания страны, но и обеспечить производство всей или почти всей номенклатуры изделий военного назначения для обеспечении армии в войне».
Сам Исаев высказался на эту тему следующим образом: «Политикой советского государства была скромная интеграция в мировую политику и экономику, во-первых, и сохранение страны как самостоятельного государства, во-вторых».
Тезис о советской индустриализации как средстве обеспечить оборону страны от врагов и поднять ее уровень жизни — тоже чисто сталинский. Он абсолютно лживый и совершенно недоказуемый. Сталинская индустриализация с ее целенаправленным снижением уровня жизни населения, миллионами жертв, тотальной милитаризацией страны и исключительно военными целями имела так же мало общего со «скромным внедрением в мировую экономику», как сталинская внешняя политика 30-х годов — со «скромным внедрением в мировую политику». Не говоря уже о том, что все тридцатые годы и вплоть до спровоцированной Сталиным же мировой войны самостоятельности СССР как государства ничего не угрожало.
- Дипломатия в новейшее время (1919-1939 гг.) - Владимир Потемкин - История
- Броня на колесах. История советского бронеавтомобиля 1925-1945 гг. - Максим Коломиец - История
- Война: ускоренная жизнь - Константин Сомов - История
- «Черная смерть». Правда и мифы о боевом применении штурмовика ИЛ-2. 1941-1945 - Дмитрий Дёгтев - История
- «Черная смерть». Правда и мифы о боевом применении штурмовика ИЛ-2. 1941-1945 - Дмитрий Зубов - История
- День "М" - Виктор Суворов - История
- 1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так! - Игорь Пыхалов - История
- Сталин. От Фихте к Берия - Модест Алексеевич Колеров - Биографии и Мемуары / История / Политика
- 22 июня: Никакой «внезапности» не было! Как Сталин пропустил удар - Андрей Мелехов - История
- Витрины великого эксперимента. Культурная дипломатия Советского Союза и его западные гости, 1921-1941 годы - Майкл Дэвид-Фокс - История