него, задумался над этим.
Из воспоминаний его вырвала ворочающаяся Сильвия, и он вновь лежал, глядя на потолок.
Только теперь он, кажется, что-то понял.
Все эти обвинения не касались его никаким боком, а то, что произошло дальше, тем более.
Когда они общались, вошла Мелиса, которая долгое время стояла в стороне, слушая их разговор, после чего подошла и, опустившись рядом с ними на колени, протянув руки, обняла Андроса, а затем подозвала Виктора.
Лорд тогда смотрел на них, недоумевая, что происходит, ведь они оба знают, что в его теле чужое сознание, однако Мелиса сказала то, что и заставило так задуматься Виктора.
« Ты не настоящий сын Александра, но именно ты считал нас своей семьёй больше, чем настоящий, а мы этого не ценили».
Глядя в потолок кареты, Виктор понял, что он действительно заботился об этих двоих, как о своей семье.
Хотя он каждый раз искал оправдания своим действиям в помощи им, однако любой мог понять, что делается это потому, что лорд действительно хотел, а не потому, что это было выгодно или необходимо.
Даже сознание прошлого хозяина тела всегда противилось его действиям, и это также не могло являться оправданием.
Когда Мелиса протянула к нему свою руку, он вновь поддался чувствам и принял объятия женщины, которую никогда не считал своей матерью, ведь его настоящая мать осталась на Земле и являлась для него единственной, в чей адрес из его уст звучало слово «мама».
Виктор многое испытал в этом мире, словно хотел получить всё, чего не имел в прошлой жизни, и полноценная семья являлась одним из пунктов в длинном списке.
Лёжа глядя в потолок, лорд слушал, как дождь барабанит по крыше, а вокруг слышится стук копыт лошадей и редкие возгласы рыцарей на улице.
Сквозь весь этот шум снаружи раздался тонкий голос Людвика, занявшего вместе с братом место оруженосцев при господине.
— Ваша светлость! Стены Тиаманта!
Виктор ничего не ответил, так как воспоминания о произошедшем во дворце Шерманин не на шутку озадачили его.
Сильвия, лежавшая рядом, потянулась, а затем, открыв глаза, резко накинулась на руку и со всей силы укусила её, отчего лорд с хохотом отскочил к противоположной стенке экипажа.
Если и были в мире женщины, которые всегда знали, как приободрить его, то это однозначно жёны Виктора.
* * *
Спустя три дня после прибытия в Тиамант, Виктор встал ранним утром, чтобы заняться делами, и отправился в тронный зал.
На удивление, ему нравился дворец герцога, который хоть и нельзя было сравнить с его собственным, который ещё не завершил строительство, но уже являлся грандиозным сооружением, однако всё равно производил впечатление своим дизайном, масштабами и интерьером.
В первую очередь, это здание находилось за пределами города и включало в себя множество сооружений вокруг, а также парки, леса и два озера.
По территории его можно было сравнить с небольшим городом, где проживало порядка двух тысяч человек, из которых около тысячи являлись слугами, а остальные были персоналом, поддерживающим функционирование дворца.
Когда Виктор узнал о такой численности, первое его желание было сократить их до ста человек, однако воспротивилась Сильвия, которая не хотела экономить на себе.
Лорд был обвинён в том, что он тратит деньги на что угодно, только не на семью, в результате чего ему пришлось отступить, чтобы не расстраивать супругу.
И это при том, что герцог мог поклясться, что его женщины тратят деньги больше, чем десять императриц, но, учитывая доходы Балтес и всего герцогства, это всё равно была капля в море, из-за которой не стоило поднимать шум.
Только вот то, что разрешалось жёнам, не разрешалось другим, и Виктор был намерен исправить герцогство, в котором всё было из рук вон плохо.
Если в Балтес есть чёткая управленческая система и чиновники, следящие друг за другом, то в остальных владениях все должности были заняты вассалами Леомвиль, и, разумеется, в отсутствии лорда они творили, что хотели.
Идя по светлому длинному коридору, Виктор в чёрном мундире, сопровождаемый личной стражей из четырёх рыцарей, со злобной ухмылкой думал о предстоящем, вспоминая последние два дня.
Когда они только прибыли, на следующий день собрались вассалы, сосредоточившие всё своё внимание на Сильвии.
Официально главой дома считалась именно она, поэтому Виктор ожидал этого, но эти люди явно хотели дать ему понять, что не собираются исполнять приказов супруга своей госпожи.
Ещё до прибытия в герцогство, лорд отправлял множество указов, ни один из которых не был выполнен.Ради проверки он отправил несколько от лица Сильвии, и из них выполнили лишь десятую часть.
Вассалы были настолько самонадеянны, что лишь единицы из них отправили войска в поддержку герцога в сражении против демонов, да и те были больше крепостными, нежели рыцарями.
Тогда же лорд выдал приказ всем мертвецам и «Миру желаний» изучить всех дворян до единого, собрать максимум доказательств их вины, чтобы в нужный момент покончить с ними.
Они ещё не понимали, с кем связались, думая, что перед ними аристократ, которому пару раз повезло.
Ничего странного в этом не было, потому что глупость аристократов не знала предела, а подданные Леомвиль, многие из которых даже не умели читать и писать, являлись самыми глупыми из всех.
Волмару в этом плане повезло больше, ведь его территория и территория его вассалов находится на западе, где дворянам приходилось сражаться за своё выживание, и любая мелочь была полезна для них.
Своих детей они учили всему, от письма до владения оружием, поэтому их генофонд был куда лучше, чем у подданных Леомвиль, которые жили на востоке, в тёплом климате, без врага в лице демонов и по соседству с другими королевствами, с которыми вели торговлю.
Такая жизнь слишком их расхолаживала, и чаще всего они передавали всю работу доверенным лицам или дворецкому, предпочитая проводить время в столичных борделях или на банкетах.
Их нисколько не трогали истории про аристократа из захолустья, который совершал невероятные подвиги, понимая, что он также подчинён правилам знати.
Именно последний пункт был важнее всего, ведь они не нарушают правила или очень хорошо это скрывают, а даже если попадутся, всё, что им грозит, это выговор и, возможно, штраф.
К сожалению, им никто не сказал, что Виктор получил прозвище «Сумасшедший виконт» не потому, что он мог убить столько людей, сколько пожелает, а потому что совершенно не смотрит на статус, когда убивает.
Герцог уверенным шагом приближался к высоким двустворчатым дверям, перед которыми стояли два стражника, в мгновение открывшие их.
Лорд прошёл
