Форма входа
Читем онлайн Робеспьер на троне - Борис Башилов
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Во время наводнений Васильевский остров заливало. Тогда стали возводить плотины по образцу голландских. Но плотины, защищающие от наводнений, были не под силу тогдашней русской технике. Тогда стали продолжать застраивать Васильевский остров несмотря на то, что он затапливался водой при каждом наводнении. Что это не яркий пример патологической страсти к голландщине?
Большинство начатых грандиозных строительств Петр обычно не доводил до конца. Постройка порта в Ревеле после того, как уже была затрачена масса материалов и труда, была потом приостановлена.
Незакончено было строительство каналов, на строительство которых согнано было кольем и дубьем тысячи крестьян со всех концов страны. Почему кончали строить было так же непонятно, как было непонятно, для чего начинали пороть такую горячку в начале строительства.
Эпоха Петра, как и время Ленина и Сталина была эпохой бесконечных нелепых экспериментов во всех областях жизни. Петр, как и большевики, снял колокола с большинства церквей. В результате одна пушка приходилась на каждые десять солдат. Спрашивается, зачем было переливать колокола в ненужные пушки? На этот вопрос не отвечает ни один из историков почитателей Петра. Большинство из «грандиозных» затей Петра были так же не нужны, как и большинство всех других затей Петра.
II
Финансист Петр I был не лучше, чем создатель промышленности.
Ключевский сообщает, что Петр I «понимал народную экономику по своему: чем больше колотить овец, тем больше они дают шерсти». То есть, и тут мы опять встречаемся с типично большевистским методом. Петр I совершенно расстроил финансовое положение страны. «Можно только недоумевать, пишет Ключевский, — откуда только брались у крестьян деньги для таких платежей». Населению не оставалось денег даже на соль. Даже в Москве и в той, — сообщает Ключевский, — «многие ели без соли, цынжали и умирали».
В числе прочих «гениальных финансовых мероприятий» был также налог на бани. Бани приходилось забывать, ибо, как пишет Ключевский, — «в среднем составе было много людей, которые не могли оплатить своих бань даже с правежа батогами». Собирались всевозможные сборы: корабельный, драгунский, уздечный, седельный, брали за погреба, бани, дубовые гробы, топоры.
Не лучше и финансовая мера Петра о выколачивании денег с помощью воинских отрядов. Ключевский характеризует ее так:
«Шесть месяцев в году деревни и села жили в паническом ужасе от вооруженных сборщиков… среди взысканий и экзекуций.
Не ручаюсь, хуже ли вели себя в завоеванной России татарские баскаки времен Батыя… Создать победоносную полтавскую армию и под конец превратить ее во 126 разнузданных полицейских команд, разбросанных по десяти губерниям среди запуганного населения, — во всем этом не узнаешь преобразователя». Комментируя этот отзыв Ключевского, И. Солоневич резонно задает вопрос: «Не знаю, почему именно не узнать? В этой спешке, жестокости, бездарности и бестолковщине — весь Петр, как вылитый, не в придворной лести расстреллевский бюст, конечно, а в фотографическую копию гипсового слепка. Чем военное законодательство с его железами и батыевым разгромом сельской Руси лучше Нарвы и Прута? Или «всепьянейшего собора»? Или, наконец, его внешней политики?» Но не помогали и самые жестокие способы выколачивания налогов И петровские финансисты должны были доносить «гениальному реформатору», что «тех подушных денег по окладам собрать сполна никоим образом невозможно, а именно за всеконечной крестьянской скудостью и за сущею пустотой». «Это был, — добавляет Ключевский — как бы посмертный аттестат, выданный Петру за его подушную подать главным финансовым управлением». Что же можно добавить к этой уничтожающей характеристике историка, считающего Петра I «гениальным преобразователем».
Все страшные страдания рабочего люда в конечном итоге, как все, что делается путем насилия, не дали никаких результатов. П. Милюков считает, что из созданных Петром путем страшного насилия фабрик и заводов, только немногие пережили Петра. «До Екатерины, — сообщает Милюков, дожило только два десятка».
Разгром, учиненный Петром, как более правильно называть его «реформы», привел к гибели огромного количества людей.
Последней общей переписью перед Петровской эпохой была перепись дворов в 1678 году. Петр в поисках новых плательщиков податей провел в 1710 г. новую перепись. В результате переписи обнаружилось катастрофическое уменьшение населения, — сообщает М. Клочков в книге «Население Руси при Петре Великом по переписям того времени». Убыль населения «если вполне полагаться на переписные книги новой переписи, отписки, доношения и челобитные, в 1710 году достигала одной пятой числа дворов старой переписи; в ближайшие годы она возросла до одной четверти, а к 1715–1716 году поднималась выше, приближаясь к одной трети (то есть к 33 %)».
П. Милюков в «Истории государственного хозяйства» сообщает, что:
«средняя убыль населения в 1710 году сравнительно с последней Московской переписью, равняется 40 %».
«Хотя исторические исследования проф. Милюкова зачастую тенденциозны, — замечает генерал Штейфон в книге «Национальная военная доктрина», — ибо его политическая доктрина нередко заглушает историческую объективность, все же надо признать близким к истине его утверждения, что петровские достижения были приобретены «ценою разорения государства».
Отбросим данные Милюкова и остановимся на данных М. Клочкова, согласно которым в результате совершенной Петром революции население России уменьшилось на одну треть. Подумайте хорошенько, почитатели Петра, об этой ужасной цифре. Можно ли считать благодетельными реформы, купленные гибелью третьей части населения государства.
После смерти Петра государство оказалось в крайне тяжелом положении.
Самодержавие, созданное потом и кровью многих поколений, историческая святыня народа — стало орудием его угнетения. У народа отнимали его веру, глумились над его национальным достоинством, презирали его нравы и обычаи. Народ страдал невыносимо.
Привлеченный по делу царицы Евдокии (Лопухиной), Досифей, епископ Ростовский, обращаясь к собранию архиереев, которым предстояло лишить его сана, произнес многозначительные слова: «Загляните в глубину ваших собственных сердец, прислушайтесь, что говорит народ, и повторите, что услышите». Его колесовали с одним из священников.
«В 1718 г., проезжая по дороге в Петербург через какое-то село, один иностранец увидал толпу, человек в триста. Поп, которого он спросил, что здесь происходит, ответил ему: «Наши отцы и братья лишены бород; алтари наши — служителей; самые святые законы нарушены, мы стонем под игом иноземцев».
Саксонский резидент, писал в 1723 году: «Девятитысячная толпа воров, предводительствуемая отставным русским полковником, вознамерилась поджечь Адмиралтейство и другие присутственные места Петербурга и перерезать иностранцев. Поймано тридцать шесть человек, которых посадили на кол и повесили за ребра… Мы накануне крайне затруднительного положения. Нищета увеличивается со дня на день.
Улицы полны бедняков, желающих продать своих детей. Опубликован приказ, ничего не продавать нищим. Чем же остается им заниматься, кроме грабежа на большой дороге?»
XX. ГЕНЕРАЛЬНАЯ ОБЛАВА НА КРЕСТЬЯНСТВО. ЗАМЕНА КРЕПОСТНОЙ ЗАВИСИМОСТИ КРЕПОСТНЫМ ПРАВОМ
I
Генеральная облава на крестьянство, — так историк Ключевский определяет политику Петра к основному классу тогдашней Руси крестьянству.
До Петра и его преемников крестьяне в интересах борьбы за национальную независимость были прикреплены только к земле, Петр прикрепил их к помещикам, то есть создал крепостное право европейского типа. Слой воинов, получавших от государства землю во временное владение, Петр и его преемники заменяют кастой потомственных рабовладельцев.
Генеральная облава на крестьянство закончилась, по оценке Ключевского тем, что: «В результате область крепостного права значительно расширилась, и здесь совершился целый переворот только отрицательного свойства. В следствии указов Петра, колоссальный фонд государственных поместных земель сделался частной собственностью дворян. До Петра I дворяне пользовались поместными землями за свою службу государству. Пользование поместьями было видом натуральной платы за несение государственной службы. После упомянутого выше указа Петра они стали собственниками государственных земель и владельцами «крещенной собственности».
Уступая суровой исторической необходимости, Москва, конечно, тоже закрепощает, но закрепощает не во имя привилегированных классов торговой или земской знати, а во имя жизненных интересов всей нации.
«Я не собираюсь утверждать, — пишет Солоневич в «Белой Империи», — что крепостное право в России в каких бы то ни было отношениях было хуже крепостного права на западе. Оно было лучше, и оно было мягче. Но оно имело дело с народом, у которого чувство справедливости и государственности обострено до предела. И, как это ни покажется странным, с народом, у которого чувство собственного достоинства очень значительно повышено по сравнению с неким «средне-мировым» и даже среднеевропейским уровнем, — это положение я буду доказывать в другом месте».
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Робеспьер на троне - Борис Башилов бесплатно.
Похожие на Робеспьер на троне - Борис Башилов книги
- Мифы и факты русской истории. От лихолетья Смуты до империи Петра - Кирилл Резников - История
- Анти-Стариков-2. Правда о русской революции. От Февраля до Октября. Гадит ли англичанка в России? - Петр Балаев - История
- Петр Великий и Санкт-Петербург в истории России - Александр Андреев - История
- «ПЕТР ВЕЛИКИЙ, Историческое исследование - Казимир Валишевский - История
- СКИФИЙСКАЯ ИСТОРИЯ - ЛЫЗЛОВ ИВАНОВИЧ - История
- Петр Великий и его время - Виктор Иванович Буганов - Биографии и Мемуары / История
- Города-государства Древней Руси - Игорь Фроянов - История
- Князь Владимир — создатель единой Руси - Сергей Эдуардович Цветков - Биографии и Мемуары / История / Периодические издания
- Геракл. «Древний»-греческий миф XVI века. Мифы о Геракле являются легендами об Андронике-Христе, записанными в XVI веке - Глеб Носовкий - История
- Террористы - Александр Андреев - История
