Шрифт:
Интервал:
Закладка:
28 августа утром гвардейский отряд двинулся из Цехисты на Гисгюбель. На расстоянии 13 верст между Цехистой и Гисгюбелем отряд должен был двигаться по шоссе, обстреливаемому французской артиллерией с горы Кольберг. 3-й батальон Семеновского полка выдвинули в авангард, чтобы расчищать путь.
Гвардейские егеря, в составе которых был подпоручик Норов, и стрелки, выделенные из 3-го батальона Семеновского полка, под командованием полковника П. С. Пущина и прапорщика П. Я. Чаадаева во главе с Ермоловым атаковали гору Кольберг. Атаку начали егеря. В самый критический момент боя, когда французы теснили егерей из деревни Кольберг и готовы были сбросить их с гор на растянувшиеся по шоссе русские колонны, на выручку подоспели стрелки 3-го батальона семеновцев. «С громким «Ура!» повел их Пущин на высоты; почти без выстрела бросился к деревне и штыками выбил французов»{169}, открыв отряду путь в Цехистское ущелье.
За это дело полковник Пущин и прапорщик Чаадаев, отличившиеся особой храбростью, были награждены: первый золотой шпагой с надписью «За храбрость», второй — орденом Анны 3-й степени. Окончив блистательно дело у Кольберга, стрелки 3-го батальона присоединились к хвосту колонны. Весь дальнейший путь был беспрерывным сражением с наступавшими и перерезавшими дорогу французскими частями.
3-й батальон семеновцев, с боем шедший в авангарде, сменил Преображенский полк. У крутой высоты Дюренберг колонна была обстреляна французской артиллерией. Французская пехота преградила путь. Разгорелся бой. «Здесь-то Преображенский полк покрыл себя бессмертною славою… Он атаковал неприятеля холодным оружием и истинно суворовским ударом опрокинул и загнал его в лес». Участниками этого боя были прапорщик П. А. Катенин, штабс-капитан С. П. Шипов, подпрапорщик И. П. Шипов.
«Таким образом дорога была для нас открыта. Движение продолжалось. Семеновский полк (1 и 2 батальоны) сменил Преображенский и двинулся в голове колонны».
У Геллендорфа — снова бой. «Семеновский полк… при содействии артиллерии успел принудить неприятеля отступить в лес и очистить дорогу». Так с жестокими боями к вечеру 28 августа отряд достиг селения Петерсвальд и пределов Богемии.
Командование отряда твердо решило не дать Вандаму перерезать дорогу Союзной армии в Теплице. «17 августа на рассвете… туман и дым биваков устилали горы и пасмурное небо освещено было бледным заревом потухающих огней». Гвардейский отряд выступил из Петерсвальда к Ноллендорфу по Теплицкой дороге. Здесь, у Ноллендорфа, арьергард был атакован с фланга французской кавалерией. Лейб-гвардии гусарский и кирасирский полки отбили французскую конницу и отбросили их за Петерсвальд. В этом бою участвовал поручик В. Л. Давыдов. Более двух часов длился бой у Ноллендорфа. Остерман приказал отступить еще немного и занять позицию за мызой Кульм, имея в виду удерживать там неприятеля до тех пор, пока колонны союзной армии, до которых оставалось 10 верст, не выберутся из гор. Больше отступать было нельзя.
«В восемь часов солнце разогнало туман и осветило поле битвы. Войско одушевлено было наилучшим духом… Граф Остерман и Ермолов объехали ряды и объявили, что решено было не отступать более ни шагу, что здесь надо было победить или умереть. Им отвечали восклицаниями «Ура!» по всей линии. Измайловский полк кричал, что давно ожидал сего дня, и просился первым идти в огонь. Никто не хотел оставаться назади; раненые возвращались в ряды; музыканты, тамбурмажоры, писаря требовали ружей и патронов и шли в застрельщики».
Разгорелся жесточайший бой. «Французы смешивались с русскими… встречались на полянах и не раз сходились в штыки. Если взвод подавался назад, офицеры бросались вперед, увлекая за собой людей, и с горстью стрелков, иногда одни бросались на неприятеля».
Противник опрокинул нашу пехоту и бросился к орудиям. «Тщетно стреляли по ним картечью, ничего не могло их остановить. Казалось, что в сию минуту все должно было решиться». Тогда генерал Ермолов приказал 2-му батальону семеновцев выручить орудия. «Никогда, — вспоминал Н. Н. Муравьев, — не видел я ничего подобного тому, как батальон этот пошел на неприятеля. Небольшая колонна эта хладнокровно двинулась скорым шагом и в ногу. На лице каждого выражалось желание скорее столкнуться с французами. Они отбили орудия, перекололи французов, но лишились всех своих офицеров, кроме одного — прапорщика Якушкина, который остался батальонным командиром»{170}. Под адъютантом генерала Ермолова капитаном М. А. Фонвизиным было убито пять лошадей{171}.
«Полки Измайловский, егерский и Семеновский уже много претерпели; многие полковники, большая часть офицеров были ранены или убиты».
Около 4 часов «вся наша пехота, сомкнутая в колонны Ермоловым, двинулась вперед, чтобы одновременным нападением положить конец утомительной битве. Настала решительная минута! Увидели другое Маренго». Передние французские батальоны были смяты. Артиллерия в упор била по отступавшим. Гвардейские драгуны и Измайловский полк бросились им во фланг и «довершили их поражение… Гвардейские егеря обошли их с тылу… Можно сказать, без увеличения, что все, что спаслось от штыка, легло под пикою и палашом».
«Изумленный кровавым сим поражением, неприятель не помышлял более о нападении и продолжал бой одною артиллериею с кульмского кургана».
«Вечером прибыл корпус Раевского и сменил гвардию В позиции, столь славно ею удержанной»{172}. В Кульмском бою, вспоминал М. А. Фонвизин, «гвардейские полки не только устояли, но двинулись вперед с наступлением ночи, разложили огни и торжествовали победу: полковые музыки их играли вечернюю зорю в нескольких сотнях шагов от неприятеля, приведенного в расстройство и уныние неудачными нападениями, так героически отбитыми; во всю ночь на французских бивуаках не было даже разложено огней»{173}. Ночью подошли корпуса союзной армии, пришедшие усиленным маршем на гром артиллерии, не умолкавшей уже двое суток в Рудных горах.
Во всех этих боях участвовали декабристы. Они бесстрашно воевали, многие из них получили ранения. Перечислим их имена. В лейб-гвардии Преображенском полку сражались прапорщик П. А. Катенин, штабс-капитан С. П. Шипов, подпрапорщик И. П. Шипов{174}.
В Семеновском полку воевали поручик В. И. Гурко, капитан С. Г. Краснокутский (награжден орденом Анны 2-й степени). Прапорщик М. И. Муравьев-Апостол был тяжело ранен в этом бою, награжден орденом Анны 4-й степени и орденом прусского Железного креста. Полковник П. С. Пущин за отличие в этом бою
- Как жили византийцы - Геннадий Литаврин - История
- На Западном фронте. Бес перемен - Дмитрий Олегович Рогозин - Биографии и Мемуары / Политика / Публицистика
- От солдата до генерала: воспоминания о войне - Академия исторических наук - Биографии и Мемуары
- Мир истории : Россия в XVII столетии - Виктор Иванович Буганов - История / Прочая научная литература
- Движение Талибан: социально-религиозные аспекты деятельности сообщества - Горунович Михаил Владимирович - История
- Борис и Глеб - Андрей Ранчин - Биографии и Мемуары
- Дорогой славы и утрат. Казачьи войска в период войн и революций - Владимир Трут - История
- Мне 40 лет - Мария Арбатова - Биографии и Мемуары
- Преступление и наказание в воззрениях отечественных исследователей в XVIII – начале XIX в. - Максим Смоляров - Прочая научная литература
- Мао Цзэдун - Александр Панцов - Биографии и Мемуары