Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Они здесь, — прошипела она ей на ухо.
Чонса четко расслышала шаги за шумом воды. Стройный, сильный шаг разносился эхом по каменным сводам пещеры. Поразительно, как человек шел в такой тьме без факела, не оступаясь. Глаза малефики немного привыкли, и она увидела, что это высокий мужчина в темном плаще, какие носили малефики — короче на груди, а за спиной острый раздвоенный край, как хвост сороки. Он повел головой, принюхиваясь: знакомые повадки. Чонса как раз раздумывала о том, чтобы прикусить пальцы незнакомой шорки, когда услыхала еще один звук — птичье пощелкивание, следом — змеиный шорох. В сей же миг её сковал неземной ужас.
Из немыслимого мрака темнее пещерных сводов выползло это существо, которое Чонса не хотела видеть, но не могла отвести глаз. Крылатое создание поразило её гибридностью своих форм, сложившихся в отвратное уродство. На вытянутой шее крепко сидела короткая, но подобная собачьему черепу морда, грудная клетка смутно походила на человеческую, но неправильной формы, слишком крупная и изломанная, рук у существа не было — взамен них некие членистые, суставчатые лапы. Толстый хвост — средний между змеиной гибкостью и бабочкиным подрагивающим брюшком — волнами волочился за ней, а крылья упирались зазубренными когтями в землю, помогая толкать массивное тело вперед. Чонса прокляла своё зрение, возжелала выцарапать себе глаза, и если бы шорка не держала её рот на замке, она бы заорала снова — как тогда, в Йорфе.
Как может человек стоять с этой тварью, не впадая в первобытный ужас? От неё воняло нестерпимой аурой ужаса, что отравляла рассудок, как воздух портит аммиак. Краски иных сфер цвели там, где оно оставляло за собой склизский след.
А мужчина — и это точно был малефик, ибо только эти сукины дети способны видеть и ориентироваться в полной тьме — смотрел в их сторону. Чонса ощутила прикосновение, присутствие, словно чувство взгляда невидимого хищника в лесу, и её пробрал мороз. Не зная, что делает, она потянулась навстречу, в Извне, и малефик сделал шаг назад. Он не дошел до погасшего костра полторы дюжины шагов, не более.
— Здесь никого нет, — поспешно сказал он, отступая. Существо издало скрежет и поволокло свои кошмарные телеса прочь. Когти его крыльев громко цокали, выбивая искры в каменной породе.
Прошло добрых полчаса с тех пор как они скрылись во тьме, и только тогда шорка отпустила Чонсу. Шестипалую всё еще колотило. Хотелось стошнить, но было нечем, и она склонилась в сухих спазмах позывов. Едва не откусила себе язык, так сильно стучали у неё зубы.
— Что это за хрень? — выдала она писклявым голосом, когда немного пришла в себя. Девушка в углу её зрения сдернула ворох тканей с недвижимо лежащего у стены Джо и проверила, что он дышит. Кажется, несчастный был накачан «цветком веселья» под завязку. Чонса чувствовала сладкий-сладкий маковый запах, он был почти осязаем, ощущался в воздухе томительным обещанием отдыха.
— Химеры, — ответила шорка, как отхаркнула, — Монстры. Твари из другого мира. Ты помнишь, что до лавины?
— Страшный сон, — прохрипела Чонса. Шорка подняла на неё глаза. В них отразился затеплившийся огонь — янтарный, как её радужки. Она наклонилась, раздувая трещащее от сырости полено, чередовала глубокие вдохи со свистящими выдохами и словами.
— Это не сон, леле. Я думала, они не смочь сюда, но… Скоро будет уходить. Скорее, чем у него вырасти нога.
«Леле». Малыш.
Она шутит. Мир рушится, твари — реальные ужасные твари из страшных сказаний прошлого! — заполоняют небеса и землю, а она шутит. Чонса обхватила голову руками, пытаясь собрать рвущиееся в клочья сознание. Задержала дыхание. Заставила своё сердце замедлиться прежде, чем оно сломает ей солнечное плетение, и начала думать. Отставить эмоции в сторону, уйти в Извне, не покидая тело — то, чему учили её в малефикоруме почти что с рождения, и сейчас эти знания наконец пригодились.
— С этим был мужчина, — тихо пробормотала она, — Этот мужчина…
— Такой как ты?
Чонса не ожидала, что она её услышит и вступит в диалог.
— Мама запрещала мне говорить с незнакомцами, — почему-то сказала малефика неприятным язвительным тоном.
Шорка рассмеялась, ставя котелок на огонь. Против воли Шестипалая всмотрелась в её лицо, в ворох спутанных грязных волос до пояса, в быстрые движения рук. Шорка была спокойна, не дрожала, и её бесстрашие было заразительным.
Южане — странный народ с нездешней красотой: смуглые, черноволосые, круглоглазые, хрупкие. Смотреть на них было приятно, но они ненавидели бринморцев так же, как луна завидует солнцу. На войне они творили страшные вещи, а после неё продолжили — с пленниками и местными. Больше всего южане не любили тех, кто делил веру в Доброго бога или язык с бринморцами. Правители Шора уверяли, что это исключительные происшествия, и виновных судят по закону, но чем ближе было окончание перемирия, тем более тревожные слухи достигали Канноне. Усугубляло всё то, что власть в Шоре раскололась на правящую монархию и самопровозглашенное правительство. Император поддерживал старые законы, его противники же были готовы принять бринскую веру в Доброго бога. И без того натянутые отношения с Бринмором трещали по швам; там, где швы расходились, наружу лезла злобная и кровавая человеческая порода.
Если что и погубит этот мир, то гордыня и алчность, а не угроза черного безумия, подумала Чонса.
Однако у неё были поводы не верить добрым намерениям шорки, пусть и такой чудаковатой, как эта змееглазая. Шестипалая не любила шорцев, а шорцы настолько отвечали взаимностью, что во время войны дали ей прозвище одной из своих то ли богинь, то ли демониц, Тамту. Насылающей кошмары людоедкой, если Чонса все правильно помнила.
Впрочем, теперь всё это не имело значения. Если хотя бы часть её видений была истиной, миру пришел конец. Всему миру, а не только тому, что едва установился между их державами. Забавно, что они оказались одинаково хрупкими.
— Так я незнакомка? Я, леле, твоя лучшая подруга, сестра и мать. Как твоя головешка? Не болит?
Чонса припомнила боль, с которой она проснулась впервые. Воспоминания казались подернутыми красным туманом, сейчас почти полностью рассеившимся. По сравнению с той болью текущий зуд в костях и тошноту можно было игнорировать. Что бы не сделала с ней эта ведьма, оно помогло.
Дрожа, малефика подползла ближе к огню и заглянула в лицо своего спутника.
- Небесные ключи - Дара Богинска - Мистика / Фэнтези
- Небесные ключи (СИ) - Богинска Дара - Фэнтези
- Требуется Темный Властелин - Алексей Ефимов - Фэнтези
- Рожденный туманом: Тайная история - Брендон Сандерсон - Фэнтези
- Отблески Тьмы - Валерий Иващенко - Фэнтези
- Алмаз темной крови. Дудочки Судного дня - Лис Арден - Фэнтези
- Время волка - Александр Абердин - Фэнтези
- Путь крови - Dunkelheit - Боевая фантастика / Фэнтези
- Дитя Одина - Тим Северин - Фэнтези
- Седьмой Рубеж - Жорж Бор - Прочие приключения / Периодические издания / Фэнтези