Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«И после этого я должен верить, что оный Перегрин – не шарлатан?» – подумал Сигвард, но противоречить отцу не стал. И больше до самого отъезда Сигварда они к этому не возвращались. Но Сигварду эта история и тогда показалась странной, а теперь – тем более. Отец никогда не был суеверен, к предсказателям и чернокнижникам не обращался… но ведь Давину он пригрел же? Хотя она всегда отрицала, что имеет отношение к колдовству.
Не то чтобы Сигвард полагал, что отец лгал ему, но…
Прошлое всегда хочется видеть лучшим, чем оно было. Сигвард знал, что великая любовь к Энид не мешала отцу иметь после ее смерти любовниц в Тернберге. А может, и при ее жизни, учитывая, как часто она болела.
Другое занимало его в отцовском рассказе. Если Ивелины не только пытались убить Сигварда, но также преследовали Энид – почему отец не прикончил Эберо? Ну, ладно, Беретруда – женщина, хоть и сука еще та, а с Эберо что мешало разобраться? Неужели то, что Эберо хотел убить любовницу Торольда, сына Торольда – но не самого Торольда? Как бы ни ненавидели они друг друга, они всегда помнили о своем близком родстве. Впрочем, Каин и Авель были братьями.
Родными.
Или для отца было важнее унизить противника, чем убить его?
Неправильный подход к делу. Недаром отец не сделал военной карьеры. Врага нужно уничтожать. А уж потом торжествовать, если есть желание.
Хотя что теперь рассуждать об этом? Настоящую победу над Ивелинами одержал не отец, а император. А удар последовал оттуда, откуда не ожидалось. И это возвращало ход мыслей к исходной точке.
Наступила осень, темнеть стало раньше, и тому, кто ходил по улицам по вечерам, следовало подумать о своей безопасности. Тримейн всегда славился уличными грабителями. Но Сигварда это не слишком беспокоило. Вряд ли кто-нибудь из местных мазуриков рискнул бы напасть на боевого офицера, да еще в сопровождении ординарца. Ловел и безоружный способен был внушить трепет окружающим, да только без оружия он, как и его хозяин, последние пятнадцать лет из дому не выходил. Нет, ограбления Сигвард не боялся, пусть боятся те, у кого хватит дурости попытаться его ограбить.
Однако в последние дни, когда Сигвард шел по улицам, его не оставляло ощущение, что за ним следят. Независимо от того, было это днем или ночью.
Конечно, эта тяжба могла довести человека до того, что черти по углам начнут мерещится. Но только Сигварду ничего не мерещилось сроду. А на войне любая сторона засылает к другой лазутчиков. Сигвард в юности сам побывал таковым, потом вылавливал вражеских лазутчиков, потом сам снаряжал своих, так что кое-какое понятие о слежке имел. Но того, кто шпионил за ним теперь – если он существовал, – увидеть не мог. И это его бесило. И вместо того, чтобы пойти развеяться и выпить с приятелями в гвардейских казармах или в одном из многочисленных тримейнских кабаков, он пил в гостиничном номере в одиночестве (Ловел, храпевший в соседней каморке, не в счет). То есть он, может, и пошел бы вечером куда-нибудь, но нудный дождь отбивал всякое желание выходить на улицу. Три месяца назад, в убийственной жаре Южного пограничья, он был бы только рад такому дождю. А вот поди ж ты – успело это счастье надоесть хуже горькой редьки. И вот он сидел в «Трилистнике» наедине с кувшином скельского, потому что холодное пиво, по которому Сигвард скучал в Крук-Мауре, тоже ничуть не привлекало. Вообще он начинал скучать уже по самому Крук-Мауру. Там по крайней мере было ясно, кто твой враг и почему ты должен с ним сражаться.
Внизу, в общем зале гостиницы, почти ежевечерне играли в кости и даже в карты – эта забава, считавшаяся исключительно аристократической, проникла из придворных кругов в городские. Император неоднократно пытался запретить этот порок, но все попытки успеха не возымели.
Однако желания присоединиться к игре тоже не возникало. Хоть наплевать на все, препоручить дело какому-нибудь ловкому стряпчему (наверняка Бранзард укажет подходящего) и податься обратно в Южное пограничье.
В дверь номера негромко стукнули, и она тут же отворилась – прежде чем Сигвард успел что-то сказать. Зато храп Ловела прервался мгновенно, и ординарец ворвался в комнату, почти столкнувшись с человеком в симарре и широком берете без пера.
Сигварда, в отличие от Ловела, это внезапное явление не обеспокоило – человек с враждебными намерениями не стал бы стучать. Что до самого вошедшего, то сдвинутый на лоб берет затенял его лицо, а плащ скрывал фигуру. Впрочем, личность гостя тут же прояснилась. Берет небрежным движением отправился на табурет, и в колеблющемся свете свечи открылось лицо с тонкими чертами, аккуратно подстриженной бородкой и подкрученными усами. По темным волосам и глазам он мог бы сойти за карнионца, но для истинного южанина советник Бранзард Рондинг, проводивший теперь почти все время в Тримейне, был слишком бледен.
– Вот что, приятель, – он вложил в руку Ловела монету, – спустись-ка вниз, выпей пива, пока мы с твоим хозяином потолкуем.
Ловел обернулся к Сигварду, и тот кивнул. Но, когда ординарец скрылся за дверью, недоуменно спросил:
– С каких это пор тебе Ловел стал мешать?
– Бывают вещи, о которых слугам знать не надобно.
– Ловел не слуга, он – солдат.
– А мне без разницы… – Бранзард снял промокший плащ, и Сигвард присвистнул. Советник Рондинг был одет как один из тех записных игроков, что собирались внизу. Камзол с разрезами на груди и руках, рукава с широкими буфами – и то и другое отлично служило, чтоб прятать крапленые карты и кости, утяжеленные свинцом (во всяком случае, так говорили). Короткие штаны, украшенные рядами блестящих пуговиц, – заядлые игроки, спустив все деньги, имели обычай ставить такие пуговицы на кон. У пояса его висела короткая шпага и кинжал.
– Это что за маскарад? Вроде сейчас не Масленица. Или ты и впрямь стал играть? – Сигвард рассмеялся. – Влетит тебе от супруги, когда она прознает.
Молодая госпожа Рондинг была особой весьма темпераментной. Это способствовало быстрому увеличению семейства, но иногда создавало некоторые неудобства в домашнем быту.
– Ее нет в городе, я отправил ее и детей в замок Рондинг.
Бран явно не склонен был шутить.
– Да что с тобой случилось?
– Не со мной. С тобой. – Бран уселся на табурет, не обращая внимания на то, что берет оказался под его седалищем. – Полагаю, в ближайшие дни поступит приказ о твоем аресте.
Сигвард едва не воскликнул: «Ты что, спятил?» – но сдержался. Если человек в должности Бранзарда произносит слово «арест», он знает, о чем говорит.
– Неужели Ориана добилась этого у императора?
– Твоя мачеха тут ни при чем. Хотя, если бы эта глупая баба не затеяла тяжбу, может, ничего и не было бы. Нет, брат, в дело вмешался Святой Трибунал.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Собачий Глаз - Всеволод Мартыненко - Фэнтези
- Дорога в Проклятые земли - Деметрий - Фэнтези
- Самый странный нуб - Артем Каменистый - Фэнтези
- Три мира одиночества - Валерий Рыжов - Фэнтези
- Время Перемен - Анвар Кураев - Фэнтези
- Требуется Темный Властелин - Алексей Ефимов - Фэнтези
- Сам дурак! или Приключения дракоши - Елена Белова - Фэнтези
- Джек из Тени - Роджер Желязны - Героическая фантастика / Фэнтези
- Княжеская ведьма - Резанова Наталья Владимировна - Фэнтези
- Воины клевера - Максим Волосатый - Фэнтези