Форма входа
Читем онлайн Не мечом единым - Владимир Карпов
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
— Она и сейчас на том же месте.
— Очень папа похож на наших ребят, а они — на него. Мне даже жалко, что я в танкисты не попал, хоть этим был бы похож на отца!
Юра посмотрел на мать: как она воспримет эти слова? Она вскинула на него взгляд, будто проверяла, случайно или с умыслом сын это сказал. Встретив лукавый взгляд, тоже вопрошающий: «Ну как тебе нравятся мои такие разговоры?», мать просто не могла поверить: неужели Юра так изменился?
— Вот бы посмотрел он новые танки — ахнул бы! Те, на которых он воевал, намного слабее наших! А что он велел мне передать, о чем спросить хотел?
— Мы не успели с ним поговорить. Я очень спешила. А у него какой–то очередной доклад, встреча с иностранцами. — Ирину Аркадьевну немного задело, что Юра все об отце да об отце спрашивает.
— Не обижайся, мама, ты здесь, я сам вижу, у тебя все нормально, а его нет, вот я и спрашиваю.
— Да, нормально! Я измучилась, истерзалась вся. Два года твоей службы мне десяти лет жизни будут стоить.
— Ну зачем ты так? Ты видишь, никаких причин для таких переживаний нет. Служба идет нормально.
— Как же нормально, чуть не убили тебя.
— Да брось ты это! В сто лет раз такое случается, рикошетом пуля отскочила от камня. Камень в земле был, его не видно, кто знал, что он там? Чуть царапнуло меня, а ты нафантазировала!
Они просидели в чайной до обеда. Громко стуча сапогами, так что стекла в окнах вздрагивали, роты пошли в столовую. Они пели со свистом и вскриками. Мать поглядела на Юрия.
— И я так же пою и топаю. В этом есть своя прелесть, мама, но ты ее не поймешь. А вот папа все это знает. И как это мы с ним умудрились жить вместе и ни разу о службе в армии не поговорить?
— У тебя тогда другие увлечения были, — напомнила мать.
— Ладно, мама, не шпыняй. Пойдем лучше, я тебе жилье оформлю. Ты сколько у меня пробудешь?
— Дня два–три. — Ирина Аркадьевна хотела сказать: «Если бы можно, я вообще не уезжала бы до конца твоей службы», но только вздохнула и поднялась. Она так и не дождалась буфетчика, поэтому спросила:
— А кому же деньги платить?
— У нас здесь самообслуживание — сам взял, сам деньги положи. Полное доверие. Это же армия, мама.
И это и многое другое и в сыне и в том, что ей довелось увидеть за три дня, удивляло, успокаивало и даже как–то окрыляло мать. Она теперь не только была спокойна за Юру, а радовалась переменам, которые обнаружила в сыне. И в самой глубине души, там, на донышке, куда и сама–то заглядывала очень редко, благословляла какую–то высшую силу — в бога она не верила, но мысленно благодарила кого–то там, наверху, за то, что Юру взяли в армию и он, слава богу, теперь вроде бы на правильном пути.
Колыбельников, прощаясь с ней перед отъездом, сказал:
— Не долго вам ждать, служба у Юры к концу. Учитывая его ранение, мы сможем уволить его в первую очередь.
— Нет–нет, зачем же! — воскликнула неожиданно для себя, но вполне искренне Ирина Аркадьевна и тут же смутилась, стала прятать истинный смысл своих слов: — Наш папа человек очень педантичный, ему будет приятно, чтобы Юра отслужил день в день, сколько полагается.
Колыбельников сдержал улыбку, сделав вид, что он ничего не понял. А Юра, стоявший рядом, до того был удивлен восклицанием матери, что широко открыл глаза и несколько раз перевел их сзамполита на мать.
На аэродроме Ирина Аркадьевна опять плакала, только слезы теперь не были горестными, она улыбалась, и слезинки ее, казалось, тоже улыбаются, потому что в них отражалось солнышко.
Перед самой посадкой к ним вдруг подошел тот самый «басмач», который вез Ирину Аркадьевну на самосвале. Он был, как и в тот день, небрит, пыль набилась в черную жесткую щетину на его лице.
— Здравствуй, хозяйка! — весело сказал шофер, обнажая ярко–белые крупные зубы. — Это твой сын, который был ранен?
— Здравствуйте, добрый человек! — воскликнула Ирина Аркадьевна, она схватила его ручищу и затрясла своими пухлыми ручками. — Спасибо вам, милый! Юра, это он домчал меня к тебе. И денег не захотел взять.
— Какие деньги, хозяйка! Зачем так говоришь! Я тоже был солдат. Мы с твоим сыном — как брат! Правда, парень?!
— Правда, — сказал Юра, плохо понимая, о чем идет речь и откуда у мамы здесь такой знакомый.
— Провожай мамашку, приходи ко мне, вместе поедем, вон мой самосвал стоит, видишь? Я здесь часто стройматериал получаю.
Объявили посадку, Ирина Аркадьевна стала быстро целовать Юру, ей казалось, не успела сказать Юре что–то самое главное, перебил этот чертов «басмач».
11
Когда полковник Прохоров узнал, что в субботу состоится вечер поэзии в первом батальоне, а в воскресенье после обеда — во втором, он шутливо сказал Колыбельникову, встретив его в коридоре штаба:
— Стихийный аврал в полку, Иван Петрович!
— Каюсь, товарищ полковник, недооценивал раньше силу стихии, теперь пытаюсь наверстать! — в тон ему ответил замполит, подчеркивая слово «стихия».
— Дело вы затеяли большое и нужное, — похвалил серьезно Прохоров. — Я понимаю вашу задумку.
— Признаюсь, Андрей Николаевич, я словно открытие какое–то сделал! Всю жизнь увлекался литературой — и вечера литературные проводил и конференции по книгам — и только недавно будто прозрел, как–то по–особому понял огромную воспитательную силу стихов. В плане политработы вроде бы даже и строка не прибавилась. Но какое–то новое качество появилось. Конечно, и с поэзией будем соблюдать разумно меру и такт. В этом деле — как с пирожными: два съел — приятно, а больше — затошнит.
— Рад за вас, Иван Петрович, вы будто помолодели, — опять перешел на шутливый тон полковник.
— Скоро сам стихи начну сочинять! Кстати, сейчас иду на вечер поэзии в первый батальон, не хотите послушать?
— С удовольствием бы, но передали из штаба дивизии — генерал просил позвонить. Если разговор будет недолгий, приду.
Майор Кулешов встретил замполита у крыльца. Он был, как всегда, подтянут и бодр, немножко взволнован необычностью дела, которое предстояло провести. Он повел Колыбельникова за казарму, где росло несколько деревьев. Здесь, под деревьями, были расставлены стулья. В центре светился торшер, который принес Кулешов из дома. Площадка тщательно подметена и полита.
От приятной прохлады под деревьями, от какой–то непривычной непринужденности Колыбельников почувствовал себя легко, как будто он был в гостях у этих вот молодых парней, пытливо поглядывающих на него.
В «переднем углу» был приготовлен стол для начальства. По замыслу Кулешова, этого делать не следовало, но, кто знает, поймут ли его старшие, поэтому, на всякий случай, майор и велел поставить этот стол.
Иван Петрович не пошел к столу, а сел с солдатами. Кулешов сел рядом.
Из проигрывателя, вынесенного сюда же, струилась джазовая мелодия. На музыку подходили солдаты из других подразделений, останавливались в сторонке.
— Проходите, садитесь, — приглашал стройный сержант Чиквадзе, назначенный распорядителем сегодняшнего вечера. Он показывал на большой лист бумаги, прикрепленный здесь же, на стене казармы, и как хороший тамада читал:
— «Приглашаем на вечер поэзии! У нас в гостях Маяковский, Есенин, Сурков, Абашидзе, Наровчатов, Субботин, Евтушенко… и любой из вас, кто пишет стихи».
Когда все разместились, Чиквадзе спросил присутствующих:
— Позвольте начать, дорогие друзья? — и посмотрел на замполита.
Колыбельников промолчал, еще раз подчеркнув, — он здесь как все любители поэзии. Солдаты мгновенно поняли это и включились в своеобразную игру, закивали Чиквадзе:
— Давайте!
— Пора!
— Послушайте, пожалуйста, стихи Маяковского о любви. Начинал он писать на земле моей прекрасной Грузии, поэтому разрешите мне, как его земляку, открыть наш вечер.
Флоты — и то стекаются в гавани.
Поезд — и то к вокзалу гонит.
Ну, а меня к тебе и подавней
— я же люблю —
тянет и клонит.
Чиквадзе произносил русские слова очень правильно, но едва уловимый акцент был, и это подчеркивало взволнованность его речи.
После Чиквадзе декламировал молоденький ефрейтор, голос у него певучий, полная противоположность четкому, сильному голосу грузина. Голубоглазый, белоголовый юноша, очень похожий на Есенина, чьи стихи он читал: мягкие, до того плавно–ритмичные, что казалось, нет в них вовсе никакого ритма, льются они сами по себе, как запах цветов или журчание весеннего ручья.
Закружилась листва золотая
В розоватой воде на пруду,
Словно бабочек легкая стая
С замираньем летит на звезду…
Потом он читал о Ленине «Капитан Земли», это тоже был Сергей Есенин, но другой, менее известный.
После ефрейтора вышла в освещенный круг молодая женщина. Сумерки совсем сгустились, торшер теперь светился мягким зеленоватым светом, и женщина в бледно–желтом мини–платьице была похожа на одного из тех мотыльков, о которых недавно читал стихи ефрейтор. Колыбельников знал ее — это жена командира взвода лейтенанта Забелина. Легкая, красивая, она еще не молвила ни одной строфы, а уже доставляла удовольствие окружающим своей нежной поэтичной внешностью.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Не мечом единым - Владимир Карпов бесплатно.
Похожие на Не мечом единым - Владимир Карпов книги
- Начальник боепитания - Зиновий Шехтман - О войне
- «Максим» не выходит на связь - Овидий Горчаков - О войне
- Генерал Мальцев.История Военно-Воздушных Сил Русского Освободительного Движения в годы Второй Мировой Войны (1942–1945) - Борис Плющов - О войне
- Избранные произведения в двух томах. Том 1 [Повести и рассказы] - Дмитрий Холендро - О войне
- Неизведанными путями - Степан Пичугов - О войне
- Краткое путешествие по роману «Краснознаменный отряд Её Императорского Высочества Великой княжны Анастасии полка» - Елена Евгеньевна Тимохина - Исторические приключения / О войне / Русская классическая проза
- Первый броневой - Ирина Кашеварова - Детская проза / О войне / Прочее
- Сквозь огненные штормы - Георгий Рогачевский - О войне
- Когда горела броня. Наша совесть чиста! - Иван Кошкин - О войне
- Гибель и воскрешение разведчика - Владимир Карпов - О войне
