Шрифт:
Интервал:
Закладка:
У нас все хорошо, но после твоего отъезда в доме стало совсем тихо. Кажется, прошла целая вечность с тех пор, как ты уехала, хотя это случилось всего месяц назад. Твоя сестра очень старается приглядывать за домом. Мы не падаем духом, и нам помогают миссис М. и Джо. Вот и сейчас, пока я пишу, они копаются в саду.
Меня лишь беспокоит, дорогая Анна, то, что я ощущаю в твоих словах одиночество. Можешь назвать это отцовской интуицией. Ты пишешь, что проводишь время с кузиной Лиззи, о том, как пьешь чай с семьей Хинчлиффов, но я не чувствую в твоем рассказе искры. Как я уже говорил, если тебе там не нравится, ты не обязана оставаться. Однако я хочу, чтобы ты была терпелива: дай себе время обустроиться, подожди полгода, прежде чем принимать какое-то решение. У тебя пытливый ум, и я уверен, что в городе ты найдешь много интересного, как только привыкнешь к местным порядкам.
Ты говоришь, что вне дома рисовать можешь только в саду. Это очень досадно. Я знаю, как много для тебя значит рисование, как сильно ты любишь наблюдать за окружающим миром и как нравится тебе изображать его на холсте. Хочешь, я попрошу сестру найти для тебя решение?
С нетерпением жду следующего твоего письма. Твои письма поднимают мне настроение! Да благословит тебя Господь.
Твой любящий отецЭто послание лишь усилило чувство одиночества, которое мучило Анну. Она так скучала по отцу. Хотя пыталась скрыть тоску, он изучил свою дочь досконально и умел читать между строк. Как же ей хотелось снова увидеть его и Джейн.
«Я знаю, как много для тебя значит рисование», – вспомнила его слова Анна.
Недостаток свободы и места, зеленых растений и синего неба. Из-за всего этого девушка чувствовала себя саженцем, лишенным солнечного света. Оставалась единственная надежда, что ей удастся посетить сад Хинчлиффов. Но теперь они уехали в Бат и не вернутся до начала сентября, она вынуждена ждать целый месяц.
Однажды утром, когда было очень жарко, Анна почувствовала, что стены буквально сдвигаются, сжимая ее и не давая продохнуть. Она попыталась читать в саду в тени деревьев, однако вскоре жара стала еще более невыносимой. Девушка поднялась к себе в комнату, чтобы почитать там, но, даже распахнув окно настежь, не почувствовала облегчения. Скорее, наоборот, на верхнем этаже было душно и намного жарче. Она легла на кровать и закрыла глаза.
В такие жаркие дни в Суффолке, закончив домашнюю работу, Анна любила ходить на пляж, взяв с собой собаку. Закрыв глаза, девушка представляла, как лучи солнца сверкают на покрывшейся рябью поверхности моря, как песчаный берег покрывает белоснежная пена, оставленная морской водой. Иногда ей удавалось убедить мать и Джейн составить ей компанию, и тогда они втроем устраивали пикник, сидя на большом покрывале или на песке возле берега, сплетничая и смеясь либо тихо читая, отдыхая от зноя возле прохладного моря до самых сумерек.
Воспоминания навалились на нее тяжелым камнем.
«Мать мертва, и то время уже никогда не вернуть».
Анна глубоко вздохнула, пытаясь вспомнить острый запах соленого моря и водорослей на пляже, но почувствовала лишь тяжелую вонь канализации и конского навоза, разносившуюся по городу в эти жаркие, душные дни.
«Я не могу больше терпеть это, – сказала она себе, едва не плача. – Если я не получу глоток свежего воздуха, то задохнусь».
Ей в голову пришла неожиданная мысль. А что, если она оденется будто служанка, как в первый день в Лондоне? Если у нее получится незаметно выбраться из дома, она сможет гулять где захочет, поскольку ни с кем не знакома и ее никто не знает. Анна попыталась отогнать от себя эту мысль, но у нее ничего не вышло. Ее воображение разыгралось. Она представила себе, как будет свободно ходить по рынку среди прилавков, заваленных овощами и фруктами разных цветов.
Ранее, во время завтрака, тетя сообщила, что в первой половине дня ее не будет дома. Мужчины, как обычно, были погружены в работу, а Лиззи в учебу. Если Анна не воспользуется возможностью, то упустит ее.
Девушка, быстро сбросив с себя свой наряд, надела самое потертое и невзрачное платье с передником, а на голову нацепила старую шляпку. Она положила в корзинку блокнот и карандаши, которые накрыла платком. Если ее станут спрашивать, Анна скажет, что просто вышла купить кое-что для себя. С гулко стучащим в груди сердцем она бесшумно выскользнула из своей комнаты, спустилась вниз по лестнице и вышла наружу.
Несмотря на изнуряющую жару, настроение Анны улучшилось, когда она завернула за угол. Она ощущала свободу, гуляя инкогнито в толпе горожан. В первый день в Лондоне ее поразило, что никто вокруг не обращает на нее внимания. Теперь же она была этому рада. Анна уверенно шла вперед, нагнув голову, стараясь не смотреть прохожим в глаза, осторожно обходя уличных торговцев и нищих, когда они загораживали ей дорогу.
Рынок находился всего в паре кварталов от дома, поэтому она была уверена, что не потеряется. Дурные запахи гниющей рыбы и несвежего мяса помогли ей быстрее найти дорогу. Девушка обошла рынок вокруг, пока совсем другие, приятные запахи не подсказали ей, что она теперь возле прилавков, где продают фрукты и цветы. Именно сюда Анна приходила с Лиззи.
Она снова прошла в арку и ощутила, как у нее кружится голова от ярких красок, как дурманят ее сладкие ароматы. Анна медленно шла по проходу между прилавками, не замечая суеты и громких криков продавцов. Она так внимательно изучала разложенные на прилавках фрукты, что совершенно забыла о своих страхах и неуверенности.
Ее взгляд привлек фрукт, которого девушка никогда прежде не видела. Он был похож на яблоко с розовыми боками и небольшой короной на верхушке. Со стороны фрукт имел довольно обычный вид, однако один из этих плодов был разрезан на две половинки. Внутри оказалась масса сочных ярко-красных зерен вперемешку с желтоватой мякотью.
– Это гранаты, мисс. Из Персии. Попробуйте, – предложил продавец, протягивая ей половину сочного фрукта. – Шиллинг за штуку, дорогуша. Сколько возьмете? – Анна попятилась, качая головой, но он не умолкал: – А как насчет гуавы? Это непростой фрукт, он выглядит как зеленое яблоко, а на вкус как амброзия. Или виноград? Отлично, очень вкусно. Из него не только вино можно делать.
Торговец оторвал две виноградины и закинул себе в рот, протянув Анне пару гроздьев.
– Наш повар говорит, все фрукты надо предварительно тушить или печь, чтобы не заболеть.
– Простите, но тогда ваш повар отстал от жизни, мисс. Эти фрукты будут испорчены, если вы станете их варить. Это знают все современные люди. Сейчас очень популярен вот этот фрукт, – сказал он, размахивая каким-то щетинистым плодом, который больше напоминал дубинку. – Ананас. Попробуете и вовек не забудете его вкус.
– Сколько он стоит? – спросила Анна, решив, что этот фрукт может стать неплохим подарком тете и дяде.
– Пять шиллингов, мисс. Это совсем недорого, учитывая, что фрукт очень сытный. Этот маленький красивый ананас приехал к нам с берегов Африки.
«Как глупо, – подумала Анна, поспешив прочь, – фрукт сто́ит те же деньги, что и половина свиной туши или недельное жалованье служанки».
Она подошла к прилавку, который в прошлый раз не видела. Там продавали дикие цветы, настолько красиво уложенные, что Анна тут же вспомнила о родных полях Суффолка. На прилавке девушка увидела высокие желтоватые стебли фенхеля с тонкими, похожими на волоски длинными листочками, россыпи ярко-желтого золотарника, розовые цветы мальв и скромные бутоны колокольчиков темно-фиолетового цвета. Сушеные стебли ворсянки с колючими семенными шапочками были сложены вместе с колумбиной, изящно переплетаясь с другими растениями.
Воображение Анны как художницы поразило не только чудное сочетание цветов, таких живых и изысканных, но и разнообразие форм стеблей, листьев, бутонов и семенных шапочек. Она почувствовала острое желание запечатлеть эту картину на бумаге.
В углу прилавка лежал большой букет одного из ее любимых цветов – купены. Удивительно было увидеть их в конце лета. Она любила эти цветы не только за их изящные стебли и маленькие беленькие бутоны-колокольчики, но и за то, что с ними была связана одна библейская история. Мать варила чай из засушенных листьев купены в качестве лекарства от болей в животе или как припарку от шишек и синяков.
Разглядывая растения, девушка на секунду представила, что она действительно гуляет по полю, после чего выходит на песчаный пляж к морю. На прилавке лежали кермек, который фиолетовым ковром покрывает прибрежные пустоши каждый июль, желтый люпин, шипастый синеголовник с аккуратными иссиня-зелеными листьями, покрытыми мелкими жилками и колючими цветами, белый кипрей, чьи семенные шапочки щеголяют белым пушком, и большие вязанки жилистого вереска. Последнее растение так густо укрывает фиолетово-розовым одеялом пустоши вокруг их деревни, что люди приходят из окрестных мест посмотреть на это чудо.
- Креольская принцесса - Бет Уайт - Зарубежные любовные романы
- Чёрные узы и Белая ложь (ЛП) - Синглтон Кэт - Зарубежные любовные романы
- Моя прекрасная жертва - Джейми Макгвайр - Зарубежные любовные романы
- В лавине тропической страсти - Энн Мэтер - Зарубежные любовные романы
- Невеста для блудного сына - Энн Стюарт - Зарубежные любовные романы
- Лунная тропа - Сара Джио - Зарубежные любовные романы
- Шепот скандала - Никола Корник - Зарубежные любовные романы
- Еще одна помолвка - Шома Нараянан - Зарубежные любовные романы
- Бельканто - Энн Пэтчетт - Зарубежные любовные романы
- Настоящий Рио - Сандра Мартон - Зарубежные любовные романы