Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Он не был изменником, мэм, — проговорила она чуть слышно. — Он был храбрым парнем, мой Джонни. В газетах его называли «бравым морячком», и, думаю, они не преувеличивали.
— Миссис Кашман…
— Т-с-с, мэм. — Миссис Кашман поднесла замаранный сажей палец к потрескавшимся губам. — Не будем зря раскачивать лодку. Просто продолжайте и дальше следовать тем же курсом, и тогда все уладится.
— Хорошо, миссис Кашман.
Пожилая женщина улыбнулась.
— Не надо смотреть на меня так, миссис. У вас хватает своих бед и забот. Потерять такого мужа, как капитан Уайлдер! Джонни мне говорил, что он был самым благородным, самым достойным джентльменом из всех, с кем ему когда-либо доводилось служить.
— Да, он был настоящим джентльменом, — раздался за ее спиной сиплый голос. — И никуда не годным капитаном.
Послышалась чья-то тяжелая поступь, и из полумрака комнаты выступил человек на деревянной ноге, опиравшийся на грубо сколоченный костыль. Ему оторвало взрывом руку и ногу.
— Что ты тут такое болтаешь, Фрэнк О'Шей! — махала на него руками миссис Кашман. — И это после всего того, что сделала для тебя миссис Уайлдер!
О'Шей надменно выпятил нижнюю губу. От него разило дешевым виски.
— Взгляните, что со мной сталось из-за вашего драгоценного муженька. Уж лучше мне было умереть! Джентльмен, решивший на досуге поиграть в войну!
Энн ничего не ответила. Она уставилась на жалкий обрубок, оставшийся от руки ирландца, на деревянный протез, заменявший ему ногу. Из-за своей неопытности и безрассудной отваги Мэтью не только погубил самого себя, но и принес в жертву всю команду.
Она могла остановить мужа и не сумела. Ее мысли сплетались в клубок, словно змеи, ядовитые, несущие смерть.
Внезапно боевой пыл покинул О'Шея. Его глаза увлажнились, и он, часто замигав, произнес:
— Не прогоняйте меня отсюда, мэм. Не знаю, что такое на меня нашло. Мне просто некуда больше идти. Я только хотел сказать, что наш капитан был слишком джентльменом. Ему не хватало для войны крепости духа, если вы понимаете, что я имею в виду.
— Да, — слабым голосом отозвалась Энн.
— Вот видите? — Пьяница бросил на миссис Кашман взгляд, исполненный сознания собственной правоты. — Миссис Уайлдер и сама знает, что ее мужу было не место на корабле. — Его голова раскачивалась на тонкой шее, словно перезрелое яблоко на хрупкой ветке. — Ему бы остаться дома, разводить собак и попивать чай на веранде со своей женушкой.
Каждое слово инвалида звучало гневным укором для слуха Энн. Молодая женщина молча смотрела на него, в то время как внутри у нее все бурлило от сознания собственной вины.
О'Шей поднес к глазам тыльную сторону ладони, чтобы смахнуть слезу. Это движение и воздействие виски лишило его равновесия. Его костыль упал на пол, а сам он начал оседать на своей единственной ноге.
Энн протянула ему руку как раз в тот момент, когда он чуть было не упал. О'Шей, приоткрыв рот, уцепился за нее, его глаза округлились от ужаса и смущения. Энн успела его подхватить. На какой-то миг его лицо совсем близко от нее исказилось от ярости и чувства оскорбленного достоинства.
«Да ведь он же еще молод», — вдруг сообразила Энн, как громом пораженная этой мыслью. Вероятно, немногим старше ее самой. Когда-то у него были надежды на будущее, которым война и Мэтью навсегда положили конец.
— Я не хочу быть калекой! — процедил О'Шей сквозь стиснутые зубы. — Я ненавижу то, во что я превратился!
— Знаю, знаю, — пробормотала Энн, осторожно опуская его на пол.
Миссис Кашман молча протянула ему костыль. О'Шей выхватил его из рук старухи и отвернулся.
— Уходите, — произнес он мрачно. — Убирайтесь отсюда ко всем чертям!
— У вас сейчас много других дел, — произнесла, обращаясь к Энн, миссис Кашман. — Я сама позабочусь об О'Шее. Вам ведь нужно встретить тех благородных господ, которые придут сюда с ревизией, не так ли?
— Да, да, верно, — отозвалась Энн, понимая, что ее слова звучат бессвязно, однако они сами срывались у нее с языка, стремясь заглушить внутренний голос, выкрикивавший горькие упреки в ее адрес. — Мне надо поскорее разыскать Билла и мистера Фрая. Очень важно, чтобы мы произвели на посетителей подобающее впечатление…
Прядь густых волос, выбившихся из ее аккуратно уложенной прически, упала ей на плечо. Энн опустила глаза. Ее юбки, все в мокрых пятнах, волочатся по полу, перчатки в грязи… Люди, которых она ждала, придавали такое большое значение правилам приличия. Благородная дама может содержать за свой счет заведение для бедных, но ни в коем случае не должна утруждать себя связанной с этим грязной работой. Только грубая, вульгарная особа может так поступать, а грубые, вульгарные особы не вправе рассчитывать на поддержку со стороны богатых и знатных. Одинокая слеза выступила в уголке глаза и скатилась по щеке Энн. Столько усилий ради простой видимости…
Обстоятельство, что Энн Уайлдер пробудила в нем глубокое чувство, само по себе не выводило ее из круга подозреваемых. Поэтому Джек последовал за нею в ту пользовавшуюся дурной славой часть города, где воровка сбывала украденные вещи.
Он остановился на приличном расстоянии от здания бывшего театра, теперь отданного под приют, или работный дом, как называют такие заведения в Англии, и принялся греть руки у жаровни продавца каштанов, время от времени постукивая ногами по раскисшей, покрытой тонкой корочкой льда грязи. Дождь припустил с новой силой, и Джеку то и дело приходилось поправлять воротник, однако капли воды, падавшие с краев его шляпы, каким-то образом умудрялись проникать вовнутрь, стекая ледяными струйками по шее. Он довольно долго колебался, не пойти ли ему за Энн. По всей видимости, у нее назначена встреча с кем-либо из скупщиков краденого. Работные дома были удобным местом для разных сомнительных афер. Однако он сдержал свой порыв, не желая увидеть ее в такой обстановке.
Несмотря на остатки былой роскоши, напоминавшей о некогда располагавшемся здесь театре, помещение распространяло вокруг запахи работного дома — смесь человеческого пота, джина и беспросветного отчаяния. Джек мог различить этот запах, даже находясь в двух кварталах от приюта. По всей вероятности, Энн никогда прежде не приходилось иметь дело с людьми, которые обычно заканчивали здесь свои дни, — с мужчинами и женщинами, для которых совокупление являлось не более чем телесной разрядкой, поскольку их ум и сердца настолько омертвели, что в них уже не находилось места каким-либо иным переживаниям, или с детьми, которые готовы были продать кого и что угодно, лишь бы протянуть еще день. Людьми, так похожими на него самого…
- Опасная игра - Конни Брокуэй - Исторические любовные романы
- Вашингтонская площадь - Генри Джеймс - Исторические любовные романы
- Лукреция Борджиа. Грешная праведница - Наталья Павлищева - Исторические любовные романы
- Мой любимый негодяй - Эви Данмор - Исторические любовные романы
- Вкус рая - Конни Мейсон - Исторические любовные романы
- Пленница Быстрого Ветра - Конни Мейсон - Исторические любовные романы
- Ничего, кроме обольщения - Джоанна Линдсей - Исторические любовные романы
- Влюбленные сердца - Конни Мейсон - Исторические любовные романы
- Вся ночь впереди - Тереза Вейр - Исторические любовные романы
- Прекрасная Охотница - Ольга Лебедева - Исторические любовные романы