Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глава 11. Как не попасть в «сомнительную историю»
— Макаров, ты мне хотел что-то рассказать про Бекаури и Термена, которые по твоим словам «влипли».
— Бекаури — изобретатель радиоуправляемого фугаса. Директор ОСТЕХБЮРО. В тридцать восьмом был репрессирован. Ну и ежу понятно, что после начала работ по «разработкам стратегического значения» он не мог рассчитывать на поездки за рубеж. Вообще, это был «пунктик» Советов, — невозможность ездить за границу, по своему усмотрению. Понятно, что мотивировали это необходимостью бороться со шпионско-диверсионной деятельностью. Причём не без оснований — времена «железного занавеса» были самыми спокойными в истории СССР. Но для известности тебя как учёного, это минус, затруднения с выездом за рубеж. Ведь ты, если пошлёшь свои, точнее уже наши труды по квантовой электродинамике, например в тот же журнал «Nature», то, после оценки твоего труда, скорее всего получишь приглашение в какой-нибудь западный исследовательский центр. Возможно, в Кембридж, от Резерфорда. Вот сейчас, например, молодой физик Пётр Капица, учиться, и работает под руководством Резерфорда в Англии. И, надо сказать, добьётся признания у своего шефа. Имя успеет сделать за границей. А вот для Бекаури подобный путь УЖЕ исключён.
— А с Терменом что? Кстати, я, кажется, что-то о нём слышал. Это не он случайно изобрёл электромузыкальный инструмент «терменвокс»?
— Он, он самый. Пока у него всё в ажуре. Он завоюет бешеную популярность своими концертами в США, и, кстати, сделает миллионы на своих выступлениях и изобретательской деятельности! Так, например, охранная система знаменитой тюрьмы Алькатрас была разработана именно Терменом! И это послужит причиной его «депортации» в СССР. После чего на долгие полвека, если не больше он словно исчезнет с горизонта научной и музыкальной общественной жизни. В СССР его заставят работать на НКВД — это, как я тебе уже рассказывал, преемник ОГПУ. Самое удивительное, что после распада СССР Термен, который всю предшествующую жизнь был беспартийным, вступит в КПРФ! И будет мотивировать это тем, что дал обещание вступить в партию Ленину.
— Меня, жёстким тоном, выдержав паузу заявил Макаров, судьба ни того ни этого не устраивает. А вот с Капицы можно брать пример.
— И что для этого нужно?
— Не стать «невыездным». А мы, похоже, уже попали под «колпак». Нагульнов нас на заметку взял.
— И что делать?
— Не проявлять рвения. Ссылаться на то, что мол, ты теоретик, и с практикой у тебя не очень. Ну и соответствовать. Тебе, наверно, нет смысла сейчас круто менять маршрут своей жизни. Она у тебя в двадцатых складывалась просто отлично. Разве что ускорить немного события. Поехать учиться в Питер не в двадцать шестом, а уже в этом году.
— Знаешь, что, Макаров. Я понимаю, что в твои времена основная масса народа, как говорят, скурвилась. Но сейчас не тогда. Так что давай действовать по обстоятельствам и не делать скоропалительных выводов. У тебя, Макаров, тоже на глазах 'очки'. Чёрных предрассудков. Возможно, заботливо взлелеянных теми, кто вас победил.
— Бронштейн, не забывай, что ТЫ, от своих 'очков', умер.
— Тогда давай, рассказывай, что и с кем я тут в Киеве делал и общался, перед тем, как уехал в Питер.
— Вот кусочек твоей биографии:
— В 1924 г. ты узнал, что при университете действует кружок любителей физики, и стал его посещать, а твой брат, желая поскорее встать на ноги, поступил на курсы стенографии.
Кружок, в который ты начал ходить, полностью назывался «физической секцией киевского студенческого кружка исследователей природы». Его руководителем и создателем был молодой физик Петр Саввич Тартаковский.
По характеру этот кружок был близок тогдашним «семинарам повышенного типа», которые готовили студентов к научной работе, давали возможность отбирать наиболее способных.
Кружок предназначался прежде всего для студентов, но сейчас, когда в стране происходят интенсивные общественные процессы, границы между различными социальными группами зыбки, легко проницаемы.
В кружке рассматривались и темы, относящиеся к классической физике (например, динамика бумеранга), и самые актуальные вопросы физики того времени.
По-видимому, Тартаковский очень быстро обратил внимание на тебя: всего через несколько месяцев — в январе 1925 г. — «Журнал Русского физико- химического общества» получил первую статью М. Бронштейна «Об одном следствии гипотезы световых квантов».
Ты интенсивно работаешь. В 1925 г. две твои статьи по квантовой теории взаимодействия рентгеновского излучения с веществом были опубликованы в известном немецком журнале «Zeitschrift fur Physik», в 1926 г. — еще три статьи. В этих статьях ты показал хорошую математическую подготовку.
О тебе быстро узнают киевские физики и астрономы. Ты становится членом секции научных работников при Киевском окружном отделении Союза работников просвещения. Директор астрономической обсерватории С. Д. Черный и руководители физических семинаров Л. И. Кордыш и Г. Г. Де Метц высоко оценивали твою работу; их отзыв пригодился тебе при поступлении в Ленинградский университет.
— Вот с этого, Макаров, и нужно было начинать! А ты что натворил? Не нужно было пороть горячку!
— Ну, ничего плохого пока не произошло. Надеюсь.
— Что ж, хоть что-то полезное о моей грядущей судьбе в своём мире ты мне сообщил. Тартаковский, Чёрный, Кордыш, Де Метц…
— Наиболее серьёзную подготовку ты прошёл у Тартаковского. Вот к нему и нужно идти.
— Завтра и сходим, с утра. А сейчас нужно идти в горсовет…
Рабочий день в горсовете начался так, как уже начало становиться привычным. Пообедав в столовой, братья получили инструмент и материалы. Работа спорилась. Исидор, поверив в то, что ему по силам справится со своим недостатком — заиканием, усердно разрабатывал речь. У него уже получалось сказать, хоть и медленно, но без заикания небольшие фразы. Матвей же всячески поддерживал брата в борьбе с недугом.
Основную работу по прокладке электропроводки делал Матвей, а Исидор был «на подхвате». Но постепенно брат усваивал навыки и всё чаще выполнял отдельные операции самостоятельно.
Прошла пара часов. Братья тянули проводку к очередному кабинету, как вдруг из-за неплотно закрытой двери донеслись голоса о чём то ожесточённо спорящих комиссара и посетителя.
— Пётр Савич, нет у меня свободной бумаги! Так что не просите.
Собеседник не стал продолжать спор далее и вышел в коридор, как раз напротив братьев.
— Ну-ка, Бронштейн, «подвинься», надо с этим гражданином поговорить, пока не ушёл.
Матвей спрыгнул с раскладной лесенки, и быстрым шагом подошёл, к уже собиравшемуся уходить посетителю.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Черный Ферзь - Михаил Савеличев - Научная Фантастика
- Mishiranu, tenjo — Незнакомый потолок - Димитрио Мардини - Научная Фантастика
- День птеранодона - Кейт Лаумер - Научная Фантастика
- Призраки двадцатого века - Джо Хилл - Научная Фантастика
- Человек каменного века - Александр Белошапков - Космическая фантастика / Научная Фантастика / Периодические издания
- Пастух и пришелец из космоса - Мануэль Куэвильяс - Научная Фантастика
- Пришелец - Рэй Брэдбери - Научная Фантастика
- «Если», 2005 № 12 - Журнал «Если» - Научная Фантастика
- Сепаратная война - Джо Холдеман - Научная Фантастика
- Побег в Секвойю - Сара Кроссан - Научная Фантастика