Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ошибаетесь. Знаки написаны разными людьми, в этом я ручаюсь, — задумчиво возразил Иван Карлович тоном человека, лично знакомого с таинственным убийцей. Впрочем, подумалось Грушевскому, он, кажется, говорил, что по почерку может представить облик человека. А вдруг правда?..
— Так что же выходит, второй — подражатель? Я слышал об убийцах-имитаторах, но, честно говоря, только американских или французских. Есть версия о том, что Джек Потрошитель убил не всех жертв, которых ему приписывали. Нескольких растерзал подражатель, — увлекся Грушевский. — Но одно дело — какой-то француз или англичанин, другое — обитатель богатой русской усадьбы или член знатной княжеской фамилии, не дай бог. Хоть убейте меня, не понимаю, как яд проник в организм жертв? Никаких следов уколов я не заметил. Перорально?.. Да, возможно, но тогда получается, обе жертвы приняли яд добровольно, но кто ж их мог заставить?
Мысли наперегонки запрыгали в голове Грушевского, вызывая головокружение своей чехардой. Пуля, вода, еще и яд? То, что в княжну стреляли незадолго до гибели, не подлежало сомнению, как и то, что рана не была смертельной. К тому же ее пытались обработать, есть следы ожога от карболки или спирта вокруг пулевого отверстия. Царапины свидетельствовали о попытках вытащить пулю. Но зачем тогда использовали яд?!
В конечном счете, княжну все-таки нашли в озере. Вода в легких однозначно говорит о смерти через утопление, она еще дышала, оказавшись в озере. Поскольку ни стрелять в себя, ни душить сама она явно не стала бы, остается предположить, что утопилась она тоже не без посторонней помощи. Что же это за казнь такая, при которой жертву травят ядом, расстреливают и топят? Смахивает на жуткий ритуал каких-нибудь сектантов. Ну не мог многоопытный Максим Максимович представить себе человека, способного на такое изуверство. Тем более сложно вообразить этого человека в ближайшем окружении князей Ангеловых.
С горничной все более или менее раскладывалось по полочкам. У нее была прекрасная возможность стать нежелательным свидетелем, а значит, пасть жертвой того же маньяка. Но кто он, этот таинственный и жестокий убийца? Каким бы неприятным типом ни был Зимородов, какие бы бесы ни сидели в этом конченом человеке, душа которого истлела в прах, для Грушевского было немыслимо даже подумать на него. Купец скорее задушил бы княжну да и пошел на каторгу, а то и застрелился бы из своего револьвера. Тут, словно расслышав ход, вернее бешеный бег мыслей в голове Максима Максимовича, его компаньон подал голос.
— Видите эти маленькие овальные пятна на шее? — поинтересовался Тюрк, указывая на шею княжны, словно усыпанную лепестками лесной фиалки.
— Следы удушения, — кивнул Грушевский, которому по долгу службы доводилось разбирать последствия семейных драм, разыгрывавшихся между ревнивцами-мужьями и несдержанными женами. Страсти, кипевшие в новейших романах, быстро выплескивались со страниц на впечатлительную публику и находили подражателей в жизни. — Но поскольку внутренних повреждений я не нашел, душили ее так скорее для острастки. Или, может, вовремя остановились. Знаете, довелось мне как-то листать протоколы вскрытия жертв Мари Бюжар, знаменитой душительницы детей. Там было все что душе угодно. Разрывы капилляров, откушенные языки и сломанные хрящи. И еще я смею предположить, судя по расстоянию между пальцами, что княжну душил человек огромного роста.
— Нашли что-нибудь столь же интересное у самой первой утопленницы? — бесстрастным тоном продолжил Тюрк и подошел к третьему столу. Максим Максимович чуть не остановил компаньона, когда тот откинул уже подсохшую холстину с трупа. Но вопреки ожиданиям выдохнувшего Максима Максимовича, под грубым полотном не пряталась проказница графиня, а смирно лежала несчастная, выловленная в памятную бурную ночь командой Кузьмы Семеновича. — Не так уж она разложилась, чтобы совсем ничего для нас не приберечь.
— Ддда, и впрямь, — совсем придя в себя, подтвердил Грушевский, — несмотря на то что этот труп пролежал в воде на две-три недели дольше, все еще можно и здесь рассмотреть… Постойте, да ведь синяки на ее шее совершенно идентичны тем, что остались у княжны! Выходит, между тремя смертями прослеживается связь, хотя действовали три разных убийцы.
В какой-то момент, оглядев столы с распростертыми на них вскрытыми телами молодых и красивых женщин, которым бы жить да жить, любить еще и быть любимыми, Грушевский замер на секунду и, серьезно посмотрев на Ивана Карловича, торжественно произнес:
— Вы как хотите, Иван Карлович, а я не я буду, если не найду этих извергов, сколько бы их ни было, и не предам их суду! Этакая наглость и кощунство, оставлять свое клеймо на жертвах!
— Человеческое правосудие всегда слепо, случайно и нелепо, — бесстрастно оборвал порыв праведного гнева у своего компаньона Тюрк.
— Да что такой сухарь, как вы, может в этом понимать?! — разошелся Грушевский. Но вдруг его натренировавшийся за несколько дней глаз заметил легкую тень, пробежавшую по невыразительному лицу Ивана Карловича. Устыдившись, Максим Максимович извинился: — Простите, если задел больную мозоль или старую занозу…
— У меня нет никаких мозолей и заноз, — равнодушно проговорил Тюрк, пожав плечами.
— Еще бы с вашими великолепными ботинками и дубленой кожей, — проворчал Грушевский, быстро придя в себя. — А я уж, будьте уверены, не оставлю этого дела просто так. Будь этим убийцей человек… или хоть бес! — скорее для себя, твердо закончил он клятву.
Слова гулко отскочили от толстых стен подвала. Стеллажи с винными бутылками слегка звякнули, заверяя клятву. Огромные окорока пармской ветчины чуть покачнулись в ответ, как языки стопудовых колоколов от недостаточных усилий звонаря. Доктор поежился, подумав, что они сейчас в компании с трупами находятся в месте, которое слишком похоже на могилу или склеп. Грушевский закурил и, пряча глаза, поинтересовался у Тюрка:
— Между прочим, вы не верите, что сама Марья Родионовна прибрала всех этих бедняжек? Многие видели ее. Старец, Алена, эээ… Петя.
— Петю можно исключить из списка, — поразмыслив, пожал плечами Тюрк. — Больные эпилепсией реальность воспринимают искаженной.
— Откуда вы знаете? — изумился Максим Максимович.
— Видел его почерк.
Продолжая осмотр, извлекая пули из плеча княжны и груди убитого рабочего, то есть, как теперь выяснилось, филера, Грушевский продолжал вслух размышлять о загадках этого необычного дела. Тюрк все время молчал и, казалось, даже не слушал компаньона.
Час спустя Призоров собрал маленькое совещание в картинной галерее. Выслушав Грушевского, он взволнованно потер руки. Но внимательно разглядев пулю, извлеченную из плеча княжны, он вдруг стал сам не свой. Сначала сделал несколько кругов по комнате, возбужденно бормоча себе под нос что-то нечленораздельное, потом, хлопнув себя по лбу, остановился и безумным взглядом обвел своих собеседников. После секундного колебания он решился и заговорил деловым тоном:
— Дело, господа, обещает быть громким, тасскать. — Призоров, как уже заметил Грушевский, нещадно эксплуатировал это уродливое слово-паразит, родившееся от частого использования из известного всем словосочетания «так сказать». — Подумать только, купец-душитель, связанный еще и с террористами. Я многое вам не открывал, однако при сложившихся обстоятельствах ни жандармам, ни уголовной полиции здесь не место. Я вынужден прибегнуть к самой тщательной конспирации.
— Террористы?! — так и сел Грушевский.
— Увы, да. Понятия не имею, что это за V такое, но вот про другой орнамент… Знаете ли вы, что это за знак? — Призоров со звяком положил пулю княжны на глянцевую поверхность наборного мозаичного столика.
Знак заметил и Максим Максимович, но посчитал, что это клеймо того, кто пулю изготовил. Грушевский разглядел знак еще раз. Буква «К» в круге с пятью лучами, кабалистика какая-то! Он взглядом пригласил чиновника продолжить, чем тот и воспользовался, чтобы совсем огорошить компаньонов.
— Знак тайного подразделения боевой организации эсеров-максималистов, именующей себя «Каратели». Долгое время Охранное отделение считало этих мстителей вымыслом агитаторов или хитрым провокаторским ходом. Убийство генерал-губернатора Богдановича — их рук дело. А также расстрел генерала Спиридонова, об этом вы ведь не могли не слышать? Не могу вам открыть всего, однако за главой этой организации мы охотились уже несколько лет.
— Но какое отношение ко всему этому имеют бедная княжна и ее несчастные родные? — недоверчиво откинулся в кресле Грушевский. Высокая политика, революционные движения всегда внушали ему отвращение. Благо, по работе он был связан больше с бытовыми убийствами или несчастными случаями.
Возможно, Призоров преувеличивает опасность в азарте служебного рвения. Но пуля со странным значком безоговорочно свидетельствовала о правоте такого невероятного предположения. Тюрк осторожно взял пулю и разглядывал ее под своей карманной лупой. Затем сравнил ее с другой пулей, извлеченной из груди агента.
- Красный дворец - Джун Хёр - Детектив / Исторический детектив
- В тот день… - Вилар Симона - Исторический детектив
- Маленький человек из Опера де Пари - Клод Изнер - Исторический детектив
- Дело бога Плутоса - АНОНИМYС - Исторический детектив
- Бунт османской Золушки - Андреева Наталья - Исторический детектив
- След на мокром асфальте - Валерий Георгиевич Шарапов - Исторический детектив / Криминальный детектив
- Слезы Макиавелли - Рафаэль Кардетти - Исторический детектив
- Нечестивый союз - Сюзанна ГРЕГОРИ - Исторический детектив
- Корнет Савин - Арм Коста - Иронический детектив / Исторический детектив / Классический детектив
- Пылающий символ. Том 1 - Галина Виноградова - Детектив / Исторический детектив