объяснить леди Кэролайн – действительно очаровательному созданию, кем бы она ни была на самом деле; Теннисон с удовольствием пригласил бы ее на прогулку по холмам, – которая явно намеревалась завладеть медовой гостиной, что из-за своей трости она нуждается в небольшом личном пространстве.
– Вряд ли кому-то захочется видеть слоняющуюся повсюду старуху, – сказала миссис Фишер. – А так я с удовольствием буду проводить время в одиночестве или в комнате, или на этой удобной крепостной стене.
В гостиной стоял диван, письменный стол и очень удобное кресло Спальня ей тоже досталась замечательная: с окнами на две стороны. В одно окно по утрам заглядывало поднимающееся из моря солнце: она так любила утреннее солнце! – а второе окно выходило в сад. Они с леди Кэролайн выяснили, что в замке всего две спальни с двумя окнами – конечно, самые просторные. В каждой стояло по две кровати, но они сразу же распорядились перенести вторые кровати в две оставшиеся спальни. Таким образом, простора и удобства стало еще больше. Леди Кэролайн тут же превратила свою комнату в спальню-гостиную, забрав из общей гостиной диван, а миссис Фишер, к счастью, не пришлось хлопотать, так как в ее личной гостиной и так было все необходимое. Сначала леди Кэролайн подумывала забрать большую гостиную себе, поскольку между приемами пищи столовая на первом этаже вполне могла служить двум другим гостьям местом отдыха – очень приятная комната с красивыми стульями, но потом ей не понравилась форма большой гостиной: это круглое помещение с узкими окнами-бойницами в толстых стенах и расчерченным стропилами потолком в форме купола или зонта располагалось в башне и казалось слишком темным. Неудивительно, что леди Кэролайн с завистью смотрела на медовую гостиную, и если бы она, миссис Фишер, не проявила твердость, непременно присвоила бы уютный уголок, что было бы абсурдно.
– Надеюсь, – с улыбкой проговорила миссис Арбутнот, пытаясь донести до сознания миссис Фишер то обстоятельство, что, не будучи в полной мере гостьей, та ни в малейшей степени не являлась здесь хозяйкой. – Надеюсь, ваша комната достаточно удобна.
– Вполне, – ответила миссис Фишер. – Не желаете ли еще кофе?
– Нет, спасибо. Может быть, вы желаете?
– Нет, благодарю. В моей спальне стояло две кровати. Вторая напрасно занимала место, и я приказала ее убрать. Сразу стало намного просторнее и удобнее.
– Ах, так вот почему в моей комнате оказалось две кровати! – воскликнула осененная внезапным прозрением миссис Уилкинс, которой присутствие в крохотной келье второй кровати с первого же взгляда показалось странным и неестественным.
– Такого указания я не давала, – возразила миссис Фишер, снова обращаясь к миссис Арбутнот. – Просто попросила Франческу убрать лишнюю мебель.
– Но в моей комнате тоже две кровати, – заметила миссис Арбутнот.
– Вторая, должно быть, явилась из спальни леди Кэролайн. Она также приказала одну убрать, – пояснила миссис Фишер. – Глупо держать в комнате больше кроватей, чем требуется.
– Но мы тоже приехали без мужей, – парировала миссис Уилкинс. – Непонятно, зачем нам по две кровати, если там никто не будет спать? Нельзя ли и у нас тоже убрать лишнюю мебель?
– Кровати, – холодно парировала миссис Фишер, – не могут быть убраны из всех комнат: должны же они где-то стоять.
Все замечания миссис Уилкинс казались миссис Фишер крайне неуместными. Всякий раз, открывая рот, дерзкая особа произносила какую-нибудь глупость. Упоминание о мужьях никогда не поощрялось в том обществе, к которому привыкла миссис Фишер. В 80-е годы, на которые пришлась ее молодость, к мужьям относились серьезно: считали их единственным настоящим препятствием на пути к греху. Если же приходилось упоминать о кроватях, то не следовало при этом говорить о мужьях, это считалось неприличным.
С подчеркнутой чопорностью она повернулась к миссис Арбутнот и настойчиво предложила:
– Позвольте все-таки налить вам еще кофе.
– Нет, спасибо. Может быть, выпьете сами?
– Право, не хочу. Никогда не пью за завтраком больше двух чашек. Не желаете ли апельсин?
– Нет, благодарю. А вы?
– Нет. Никогда не ем фрукты за завтраком. Это американский обычай, а я слишком стара, чтобы менять привычки. Вы сыты?
– Вполне. А вы?
Прежде чем ответить, миссис Фишер помолчала. Что это за манера: вместо ответа непременно повторять только что заданный вопрос? Порочная привычка? Если так, то необходимо немедленно ее искоренить. О каком отдыхе с комфортом может идти речь, если соседка не обладает приличными манерами.
Она посмотрела на миссис Арбутнот. Пробор в волосах и гладкий высокий лоб успокоили. Нет, эхо рождено не привычкой, а случайностью. С такой же вероятностью дурными привычками может обладать голубь. Глядя на кроткую женщину, миссис Фишер подумала, какой чудесной женой она могла бы стать для бедного Карлайла: куда лучше, чем ужасная умная Джейн, – приласкала бы его и успокоила.
– Может быть, тогда пойдем? – предложила дамам миссис Фишер.
– Позвольте помочь вам подняться, – заботливо проговорила миссис Арбутнот.
– О, спасибо: прекрасно справлюсь сама – да и трость, опять же…
Миссис Фишер на удивление легко встала, так что миссис Арбутнот напрасно беспокоилась.
– А я возьму один из этих грандиозных апельсинов, – заявила миссис Уилкинс, оставаясь на месте и через стол протягивая руку к полной оранжевых фруктов черной вазе. – Роуз, ну как ты можешь отказаться от такой красоты! Посмотри! Возьми вот этот! Он просто великолепен! – Она взяла самый большой апельсин и предложила компаньонке.
– Нет, настала пора приступить к делам, – отказалась миссис Арбутнот, направляясь к двери, и вежливо обратилась к миссис Фишер: – Думаю, вы простите, если оставлю вас.
Дама тоже поспешила к двери, и двигалась при этом без видимого труда и довольно быстро, чтобы не оставаться наедине с миссис Уилкинс.
– В какое время вы бы хотели получить ленч? – спросила миссис Арбутнот, пытаясь удержаться на поверхности если не в качестве полноправной хозяйки, то хотя бы не в качестве гостьи.
– В половине первого, – лаконично и уверенно ответила миссис Фишер.
– Сейчас же передам поварихе. Конечно, придется преодолеть языковой барьер, – улыбнулась миссис Арбутнот, – но я привезла небольшой разговорник…
– Повариха уже знает, – отрезала миссис Фишер.
– О? – удивилась миссис Арбутнот.
– Леди Кэролайн уже передала ей наши пожелания, – пояснила миссис Фишер.
– О… – повторила миссис Арбутнот.
– Да. Леди Кэролайн прекрасно говорит на итальянском, и прислуга ее понимает. Я же из-за трости не могу спуститься в кухню, но если бы даже смогла, то вряд ли меня бы там поняли.
– Но… – начала было миссис Арбутнот.
– Но это же просто замечательно! – из-за стола продолжила за нее миссис Уилкинс, радуясь неожиданному облегчению их с Роуз жизни. – Оказывается, нам совсем нечего здесь делать, а значит, будем наслаждаться счастьем. Не поверите, – с
