Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пятый отрицательно покачал головой и поморщился. Спина болит, не сильно, правда. Ноги тоже. Пока терпеть вполне можно.
– Я догадываюсь, почему не болит… – прошептал он. – Я прав?
– Это морфий, – кивнула Валентина, – ты на нём уже неделю. Доктор предупредил, что ты…
– Я понял. Мало того, что умереть нормально мне не дали, так теперь ещё придётся до самого конца терпеть боль… Спасибо, Валентина Николаевна… вы очень любезны…
– Не надо, Пятый. Ты же понимаешь…
– Я понимаю, – уже без сарказма, устало и подавленно сказал Пятый. – Вы не можете иначе. А я тоже не мог… иначе… и простите за всё, что наговорил вам… извинитесь за меня перед Леной. Боюсь, у меня не хватит смелости взглянуть ей в глаза…
* * *Первый порыв прошёл. Уставший, опустошенный, он замер на своей койке, не в силах разобраться – что твориться в его душе? Валентина ушла, оставив его одного, Пятый с ужасом подумал, что она может вернуться вместе с Леной, но она возвратилась одна. Пятый молчал, он не находил слов… да и какие тут могли быть слова? Так всё скверно получилось… Чего он хотел? Освобождения? От чего? От своей совести?… Он знал, превосходно знал, что ему ещё нельзя умирать… и вот незадача, смалодушничал. И что из этого вышло? Пятый с трудом представлял себе дальнейшее существование – калека, убогий… это он-то, который всю жизнь стремился ни от кого не зависеть, через все испытания проходил только сам, принципиально отвергая любую помощь… гордость не позволяла принимать её, всё эта проклятая гордость… а теперь? Он почувствовал, как медленно и неотвратимо на него наступает боль. Вежливо, поначалу несильно, но всё настойчивей… и уверенней.
– Валентина Николаевна, – прошептал он, удивившись тому, что из его голоса исчез, пожалуй, сам голос, осталась лишь тень, – что будет?…
– Что будет? – Валентина присела на край койки. – Посмотрим… по крайней мере, мы с Леной уже полмесяца тому назад решили, что тебя не бросим. Юра нам поможет, он это обещал…
– Валентина Николаевна, где Лин? – по лицу Пятого сложно было что-либо понять, но Валентина заранее внутренне напряглась. Пятый это, естественно, увидел.
– У нас неприятности, Пятый, – Валентина старалась говорить по возможности мягко. – Лин пропал. Кто-то его увёз… можно сказать, похитил. Мы не хотели тебе говорить… но от тебя не спрячешься, я же знаю. Не отчаивайся пока, мы с Юркой ищем его. И рассчитываем найти.
В других обстоятельствах Пятый, вероятно, покачал бы головой, выражая сомнение, но сейчас он просто молча смотрел на Валентину, стараясь сообразить – кому она пытается солгать? Себе или ему? И понял, что обоим.
– Пока я не знаю что-либо наверняка, – заметил он, – я предпочитаю не делать выводов… Лин вполне может постоять за себя, вы видели, как он умеет действовать… надеюсь, он справится.
Валентина вскользь глянула на Пятого, и подумала: “Если он справляется, как ты, то плохи наши дела”. Но вслух сказала:
– Вероятно, ты прав. Отдыхай. Пока не болит ничего?
– Пока нет.
– Ноги ощущаешь?
Пятый подумал, что ощущает свои ноги и позвоночник как источник непрерывной гнетущей боли, но не сказал об этом.
– Такое странное чувство, – подумав, пробормотал он, – что всё это – отдельно от меня… и не нужно мне… совсем не нужно. Я сам себе стал чужим… после всего…
– Не стоит, дружок. Всё будет нормально. Не переживай. Все ошибаются. Я тоже. И Ленка. И Юра. И ты. А потом… может, всё ещё сказкой обернётся, вот посмотришь и сам увидишь.
– Я одно понял, Валентина Николаевна, – проговорил он едва слышно, – всё, что в жизни делал – бред. И вся моя жизнь была бредом. Умные люди так не умирают. Я прав?
– Не знаю, – Валентина покачала головой. – Нужно у них спросить, наверное. Слушай, Вадим мне сказал, что ты молод… ну, по вашим меркам… Мы с вами как-то об этом не заговаривали, только вскользь, намёками… Это – правда?
– Что – правда? – Пятый сделал вид, что не понял.
– Что вы живёте долго, по шестьсот лет?…
– Не совсем… я про себя могу сказать только то, что мне и сорока без года хватило. Врач вам сказал?… ну, что я… что я умираю?
– Он много что говорил, Пятый. Ты должен свыкнуться с мыслью о том, что тебе придётся выдержать тяжелую борьбу за свою жизнь. И что это будет трудно…
– А я не хочу, – Пятый ощутил вдруг огромную слабость и подавленность. – Я ничего не хочу. Совсем ничего…
– Вот это-то и плохо, – Валентина укоризненно покачала головой. – Если человек ничего не хочет – дело дрянь. Заставь себя захотеть.
– Валентина Николаевна, всё это настолько сложней, чем вы можете себе представить, настолько запутанней, что я, человек, проживший в этом всём полжизни, почти ничего не понял. Но что я точно знаю – я здесь не останусь. Никто меня не удержит.
– А Лин?
– И Лин тоже. У каждого свой выбор. Я предлагал Лину освобождение ещё восемь лет назад. Он отказался. И сделал этим выбор. Прав был Гаяровский. Я жесток. Но не хуже тех, что подарили мне эту судьбу. Которой я, простите, в праве распоряжаться так, как пожелаю.
– И как же ты пожелаешь? – утомлённая Валентина, осенняя хмарь за окнами, вечереет, синеет пасмурное небо, прижимается робко к стёклам… всё тише и тише в больничном коридоре… и голоса… поют? Кто может петь здесь?
– Я уже распорядился… – он вдруг ощутил огромную усталость. – Валентина Николаевна, а где поют?… красиво так…
– Да у сестёр на посту радио, – Валентина вздохнула. – Спи уже…
Он подчинился. Что он мог ещё придумать? Многого захотел – распоряжаться своей судьбой… Да кто он такой, чтобы ему было это дозволено? Значит, придётся дальше… значит, ещё не конец… значит, он кому-то нужен, пока что нужен. А и вправду, на самом-то деле!… Как он мог про это забыть? “А я и не забывал, – пронеслось в голове, – ни на секунду”. Просто подумалось, что есть ещё какой-то выход, что существует третья сила, способная подавить противодействие тех двух… одна из которых – он сам. А вторая… ни к ночи буде помянута.
* * *Великолепие поздней осени. Не многим доступно, но как изыскано, чёрт побери! Бледно-голубое, прозрачное до слёз небо, контрастом на нём – тонкий росчерк, словно пером, обнаженные упругие ветви, лишенные гнёта листьев. Отзвук неба в прозрачной замерзающей воде под ногами… И словно несмолкающий и неслышный звон вокруг: скоро! скоро! мы покончим с этой темнотой совсем скоро, потерпите! Будет светло от снега, мы обещаем! Скоро…
“Теперь скоро, – подумал Пятый, – но не так скоро, как хотелось бы”.
Его несли к машине, к перевозке для больных. Для тех, кто отправляется домой. Пятый хорошо запомнил разговор, случайно подслушанный им пару дней назад…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Академия Тьмы "Полная версия" Samizdat - Александр Ходаковский - Фэнтези
- Дорога в Проклятые земли - Деметрий - Фэнтези
- Требуется Темный Властелин - Алексей Ефимов - Фэнтези
- Старое доброе Зло - Генри Олди - Фэнтези
- Зло Должно Быть Повержено - Люциан Ферр - Фэнтези
- Новая жизнь Энн - Варвара Гончарова - Фэнтези
- Проклятье победителя - Мари Руткоски - Любовно-фантастические романы / Фэнтези
- Демон тринадцатого месяца (СИ) - Cofe - Фэнтези
- Житие мое - Ирина Сыромятникова - Фэнтези
- Молчун. Темнота подземелий - Усманов Хайдарали - Фэнтези