Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она была не так полна, как я думал. Всего десяток офицеров, да связист у рации в углу.
– Появился наконец, – буркнул себе под нос Архипов, и тут же уже громче продолжил: – Товарищи офицеры, разрешите представить вам, подполковника Суворова, которого вы все конечно знаете…
Двое из офицеров были из осназа, майор Славич и его зам старший лейтенант Малюта. Четверо из командования полка отвечающих за вылет, особист и двое из экипажа транспортника на котором мы летим. Командир корабля капитан Лютик и штурман младший лейтенант Резун, несмотря на невысокое звание лучший штурман в полку. Еще один майор из стоявшей тут истребительной части, его машины будут сопровождать нас до предела.
После общего знакомства, подполковник стал ставить задачу. Еще через полчаса, развалившись на трех запасных парашютах, я задремал в салоне поднимающегося на нужную высоту Ли‑2.
– Товарищ подполковник, подлетаем, проснитесь! – будил меня один из бойцов Славича.
Сев, я протер глаза и, сладко зевнув, культурно прикрыв рот кулаком, потянулся. После чего приподнявшись, заглянул в иллюминатор. Снаружи уже рассвело, и утреннее солнце хорошо освещало самолет, но земля еще терялась в сумерках. Судя по расстоянию до поверхности, летели мы фактически в трехстах метрах.
Встав, я направился в кабину, протиснувшись, похлопал по плечу штурмана, он тут исполнял еще обязанности второго пилота. Выпустив лейтенанта, тут его работа уже не требовалась, занял освободившееся место.
– Через десять минут будем на месте, – сообщил пилот, как только я фуражку поменял на шлемофон.
– Хорошо. Видите ту вьющуюся речушку? Летите пока по ней, когда увидите, что она выпадает из большого озера, сразу налево и через минуту мы будем на месте. Я там покажу.
– Понял!
В это время, мне показалось, что я что‑то видел на воде, какою‑то массу, на вроде плота, слишком большой и неказистой она была для лодки. Мотнув головой, отбросил эти воспоминания из головы, наши в руках у немцев, и это никак не могли быть они.
– Вот излучина, поворачивайте и снижайтесь. Я вас вывел прямо на площадку, так что можно выпускать шасси.
Солнце еще немного приподнялось, и пилот смог рассмотреть луг, на который я ему показывал.
– Понял, – кивнул он.
Нажав на кнопку зуммера, сообщив сигналом пассажирам, что мы идем на посадку, после чего велел мне пристегнуться. Быстро накинув наплечные ремни, я застегнул их, после чего показал пилоту большой палец.
Площадка приближалась, вот легкое касание, подскок и уже основное касание, дальше мы скакали не по такому уж и ровному полю, сбрасывая скорость.
– Сели, – довольно улыбнулся пилот, подкатывая самолет к ельнику, и начав его разворачивать.
– Я в салон!
– Понял!
Вернувшись в почти пустой салон, оказывается, осназ уже успел его покинуть, подхватив пару лопат, и дождавшись полной остановки самолета, тоже покинул его.
Пилот в это время, не глуша моторы, пытался реверсом, то есть задом загнать тяжелую машину в молодую поросль ельника. Отбежав в сторону, где стоял майор Славич, поинтересовался, стараясь перекричать рев моторов:
– Сейчас идем?
– Нет, нужно замаскировать машину. Наверняка вышлют авиаразведку. Немцы болезненно реагируют на такие полеты.
Заглушив моторы, экипаж тоже покинул машину, только стрелок оставался на месте у пулеметов. Пока пилот и борттехник осматривали шасси, посадка действительно была жестковата, десяток бойцов принялись таскать срубленные елки и закрывать корпус, чтобы его не было видно со стороны и с воздуха. Получался большой и непонятный куст из елок.
Через двадцать минут они закончили. Пяток бойцов так и остались охранять самолет, а мы вдесятером направились к схрону.
Идти по ельнику было удобно, вся листва‑иголки наверху, вокруг только голые стволы в россыпи прошлогодних иголок. От запаха хвои хотелось вдохнуть на всю глубину легких и не вдыхать, такой приятный и свежий он был. Шли мы впятером. Я, майор, и трое бойцов, что несли лопаты и сумку с лодкой. Шестеро разбившись на пары, разбежались в стороны, страхуя на нас от неожиданностей.
Это же время. Этот же лес. Двое неизвестных.
Два человека, оба в мокром старом летнем обмундировании, с многочисленными заплатами и равными дырами, лежали в тени высокого дерева на берегу речушки. Заросли камыша скрывали их со стороны, однако они позволяли им рассмотреть группу из нескольких человек двигавшихся к этой же речушке.
– Наши? – хрипло поинтересовался один из них у второго. По внешнему состоянию и форме, можно было предположить что они являлись бежавшими из лагеря для военнопленных. Лежавший рядом с «хриплым» немецкий карабин. указывал, что бежали они с шумом.
– Да черт его знает. Они все в комбинезонах, я таких и не видел никогда. Тот, что пониже вроде летчик, шлемофон точно наш, но комбинезон непонятный. Видишь у него выпуклость на груди похожая на большой карман?
– Вижу. А остальные осназ?
– Да кто их знает?..
Дальше второй ничего просто сказать не успел, на обоих обрушились тела двух бойцов, в таких же комбинезонах и с оружием, как и у тех, что они разглядывали.
Подполковник Суворов. Оккупированная территория.
Местоположение у старой границы, рядом с неизвестной речушкой.
– Документы только эти, товарищ подполковник, – протягивая мне немецкий зольдбух, сказал один из осназовцев.
Показалось или нет, но оба плененных вздрогнули. Они лежали на животах со скрученными за спиной руками.
– Поставьте их на ноги, – велел я, разглядывая документ. Немецкого я не знал, но определить, что он принадлежал рядовому смог. Передав удостоверение майору, посмотрел на немецкий карабин, что держал один из бойцов, велев бойцам:
– Поднимите их на ноги.
– Рядовой Краузе, охрана лагеря для военнопленных, – известил нам майор, закончив с документом. Оказалось, он знал язык противника.
Осназовцы споро подняли и поставили неизвестных на ноги. Осмотрев их с ног до головы, спросил:
– Кто такие?
Неизвестные. Тоже место, тоже время.
Пленные с интересом рассматривали окружавших людей. То, что это были советские бойцы и командиры они уже убедились, но их немного вводило в сомнение амуниция и оружие. В сорок первом такого не было. Двое бойцов возились с большим тюком, разворачивая его, четверо снова разбежалось вокруг, явно охраняя в дозорах, рядом остались только четверо.
Больше всего их интерес вызвал белобрысый паренек с симпатичным лицом, к которому остальные обращались как к старшему командиру. Как только их поставили на ноги, то приказали назваться.
– Лейтенант Горошин, двести шестой полк, командир роты. Попал в окружение летом сорок первого под Борисовым, – первым представился «хрипатый».
– Два года? – приподнял бровь паренек.
– Да.
– Как попали в плен?
– Немцы вокруг. Пули свистят, снаряды рвутся. Все руки подняли и я тоже сдался, – угрюмо ответил хрипатый, опустив голову.
Второй в это время с интересом рассматривал светло‑зеленый комбинезон подполковника. То, что он был летный, бывший пленный сразу понял. Многочисленные карманы, даже на бёдрах и рукавах, большой пакет на груди, чтобы не мешал в кабине самолета. Несколько ремешков для креплений. Специальные нашитые чехлы‑карманы, для магазинов к оружию. В петельках, на бедре, явно на штатном месте крепления, находился небольшой и компактный пистолет‑пулемёт с зализанными формами. Через плечо на длинном ремешке, висела мечта всех летчиков деревянная кобура «маузера». В ножнах на предплечье виднелась рукоятка ножа. На коленях и локтях нашиты дополнительные куски материи.
Подполковник Суворов. Оккупированная территория.
Местоположение у старой границы, рядом с неизвестной речушкой. Тоже время.
– А вы? – повернувшись к разглядывающему меня второму, спросил я.
– Младший лейтенант Лютик. Истребительный полк. Командир звена. Был сбит вечером двадцать второго июня сорок первого года над Брестской крепостью. Прыгнул. Спустился на парашюте в расположении немецких войск, где и был пленен.
– Понятно, – протянул я, с интересом рассматривая летчика.
– Вы ведь Суворов, я прав? – вдруг спросил летчик.
– Правы, – кинул я, и тут же спросил: – На чем летали?
– На «Чайках», товарищ подполковник.
– Ясно. Насчёт вас я пока ничего определенного не могу сказать, это особый отдел будет решать, но думаю после переучивания, вернетесь в строй. Товарищ майор, они нам не нужны, пусть отведут их к самолету, – обратился я к Славичу.
– Подождите, товарищ подполковник, у меня есть пара вопросов, – остановил меня майор.
– Задавайте, – пожал я плечами.
- Академия Иммерсии: Портал судьбы - Алексей Герасимов - Любовно-фантастические романы / Прочее
- Пьеса на 2,3,4,5,6 человек. Ищу бабу пострашней! Комедия - Николай Владимирович Лакутин - Прочее / Драматургия
- Спящая бабушка - Лидия Тарасова - Детские приключения / Детская проза / Прочее
- Сборник рассказов - Ирина В. Иванченко - Прочее / Русская классическая проза
- Избранное - Кира Алиевна Измайлова - Прочее / Фэнтези
- Царство Авалона, или претсмертные записи незамужней вдовы Екатерины! - Наталина Белова - Прочее
- Русуданиани - Без автора - Прочее
- Системный сбой - Александр Николаевич Бубенников - Криминальный детектив / Прочее
- Али-Баба и сорок разбойников - Автор неизвестен -- Древневосточная литература - Прочее
- Сорок лет спустя в СССР - Евгений Адгурович Капба - Прочее