Сидрат, поднявшись на веранду, тоже оглянулась и тоже никого не увидела. Тогда она закрыла дверь и прислонилась к ней лбом. Не могла она разобраться в себе: может быть, жалость толкает ее к Гусейну? Но жалость ему не нужна — он гордый. Может, это одиночество? А как же любовь? «Я должна разобраться в себе, — думала она, — обмануть его я не могу, не имею права. Ведь он меня любит, давно любит».

Гусейн вырос в семье кузнеца. Его отец Наби́ пользовался большим уважением в ауле. Нет, не был он ни председателем колхоза, ни даже дальним родственником председателя. И мяса от своих овец хватало ему только на ползимы. И песен он петь не умел. А когда запевал в сильном хмелю, то все затыкали уши. И речистым не слыл, потому всегда терялся в споре.

Однако не было в ауле семьи, которая, справляя домашнее торжество, обошла бы вниманием Наби́.

За праздничным столом его сажали на достойное место и, если не первому, то и не последнему, наливали рог бузы.

Наби́ молча выпивал бузу, молча ел баранину, не торопясь, заводил степенный разговор с соседом: о сенокосе, о пастбище, об урожае.

И люди знали: пусть не речист Наби́, зато и пустыми словами не сыплет, как зерном из рваного мешка.

Люди, привыкшие к труду, умели ценить труд. А кузнец Наби́ не представлял себе жизни без своего ремесла. Со света и дотемна был он в кузнице. Его руки стали тяжелыми и черными, как уголь, а спина согнулась, как тот лист железа, который он выгибал в руках. Люди, проходя по аулу, неизменно слышали стук его молотка. И этот звук был таким привычным, что, если бы его вдруг не стало, все бы застыли в удивлении, как если бы перестал дуть ветер или журчать родник.

Конечно, в ауле никто не мог обойтись без Наби́. Для того, чтобы вспахать землю, нужен плуг. Чтобы скосить траву — серп. Чтобы окопать яблоню в саду — лопата. Вот и шли к нему люди — то за плугом, то за киркой, кто за новым, а кто починить старое. Бывает, в самую страду вдруг источится серп, сломается плуг. И снова к Наби́: выручай. Никому не отказывал кузнец. Если надо — в три ночи встанет, а к пяти плуг готов. Умел он ценить чужое время и чужой труд. За то и уважали его люди.

Порой жена ругала его: «Зачем берешь мелкую работу? Гнешь спину за пустое спасибо». А Наби́ отвечал: «Ничего. В каждую кирку — по молотку, в каждое сердце — по искорке».

Жена его Гварша была совсем не похожа на своего мужа. Редко когда мелькал в поле ее платок. Не любила она держать в руках серп или лопату. Зато любила кашеварить. Никто лучше ее не мог приготовить любимых сладостей горцев: махух, натух и халву. А какой же праздник без этих лакомств! За то и прощалось ей многое. Порой между женщинами происходил такой разговор:

— Пришла к тебе за помощью, Гварша. Дочка из города приезжает. На каникулы. А побаловать ее нечем, — заводила издалека соседка.

— Так надо халву приготовить, — отвечала Гварша, погружая руки в тесто, — она всегда что-нибудь стряпала. — Небось любит халву-то?

— Любит, еще как любит, — радовалась соседка. — Даже письмо писала, просила в посылке выслать.

— Занята я. Не видишь разве, — отвечала Гварша.

— Но ведь ты же только что…

— Не обещала я, — прерывала Гварша, яростно мешая тесто.

Соседка уныло молчала.

— Я бы помогла, — уже мягче продолжала Гварша. — Разве для хорошего человека жалко? Да ведь мне еще траву косить. Вчера председатель опять срамил, что на работу не вышла.

— Что ты, Гварша, да я за тебя скошу. Ты об этом и не печалься, — уговаривала соседка.

— Ну разве так… — соглашалась Гварша как бы нехотя.

На том и кончался разговор.

Гварша была хозяйкой в доме, а Наби́ — в кузнице. Он хотел, чтобы и сын занялся кузнечным ремеслом. «Нет ничего на свете важнее этого дела, — часто повторял он сыну. — Без плуга и земля не родит». Гусейну нравилось смотреть, как в сильных руках отца железо становилось похожим на раскаленный уголь и от этого отсвета лицо отца, и молоток, и руки, и стены кузницы — все становилось ослепительно красным. Отец брал молоток, ударял по раскаленному железу, и золотые искры, как звездная россыпь, озаряли бедную кузницу. Потом он мял кусок железа, словно это был воск, и придавал ему любую форму. А иногда Наби́ давал сыну молоток. Тогда Гусейн изо всех сил бил по железу, но не мог высечь ни одной искры. «Ничего, — утешал его отец. — Сила придет. Была бы охота к работе».

Когда же пришла эта сила, отправился Гусейн сражаться с фашистами, а вернулся обратно без руки. Так и не пришлось ему продолжить отцовское дело. Но в ауле все знали Гусейна как сына кузнеца. Так и говорили: «Это тот, который кузнеца сын».

То ли красный отсвет кузницы, то ли звездные искры от раскаленного металла так поразили его воображение, но только с детства любил Гусейн смотреть, как солнце выходит из-за гор, а заходит за речку, как на закате вдруг запылает чье-то окно, словно в доме пожар, как потом зажгутся в небе крупные живые звезды…

Однажды вечером вышел Гусейн на поляну, где, не заслоненное горами, чернело небо. Ему хотелось хорошенько разглядеть ковш Большой Медведицы: ведь только сегодня учитель так увлекательно рассказывал о звездах.

Гусейн нашел удобное место и уже приготовился искать Большую Медведицу, как вдруг услышал за спиной шорох. В страхе он оглянулся: по полянке, шурша высокой травой, убегала длинноногая девчонка. Гусейн узнал в ней Сидрат. «Что она делала здесь? Может, тоже наблюдала звезды? А может, плакала? Говорят, отец прогнал ее мать. Странная девчонка. Как-то непохожа на всех остальных». С этого дня, сам не зная почему, он стал замечать Сидрат. Она, как и все, прыгала через веревочку, бросала об стенку мяч и, случалось, ходила с ободранными коленями. Но глаза ее, такие большие на тонком лице, таили в себе печаль. И еще что-то было в этих глазах, когда они смотрели на деревья, на гусеницу, ползущую по ветке, на горы… мечтательность, что ли?

Гусейн всячески старался обратить на себя внимание Сидрат. То перекрутится колесом под самым ее носом, то сделает стойку и стоит так долго, пока голубое небо перед глазами не станет черным от прилившей к голове крови. То, задрав высоко ноги,

1 ... 190 191 192 193 194 195 196 197 198 ... 201

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Родники рождаются в горах - Фазу Гамзатовна Алиева бесплатно.

Похожие на Родники рождаются в горах - Фазу Гамзатовна Алиева книги

Корзина спелой вишни - Фазу Гамзатовна Алиева - Советская классическая проза
Снега - Борис Пильняк - Советская классическая проза
Избранное в двух томах. Том первый - Тахави Ахтанов - Советская классическая проза
Ветер с юга - Эльмар Грин - Советская классическая проза
Земля - Григол Самсонович Чиковани - Советская классическая проза
Ночные смены - Николай Вагнер - Советская классическая проза
Так было… - Юрий Корольков - Советская классическая проза
Вариант "Дельта" (Маршрут в прошлое - 3) - Александр Филатов - Советская классическая проза
Юность, 1974-8 - журнал «Юность» - Советская классическая проза
Лога - Алексей Бондин - Советская классическая проза

Оставить комментарий