Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Взгляд мистера Уитлоу скользнул по черным раковинам — беспорядочной куче атласных серповидных световых пятен, собравшихся вокруг обхватывающей его светящейся сферы. И разум его скользнул по их скрытым бронированным мыслям.
— Я вспомнил случай из детства. Радиовещание — мы использовали вибрацию высокой частоты, чтобы передавать звук, — транслировало шуточный репортаж, фиктивный, но правдоподобный о вторжении на Землю жителей Марса, существ той злобной и разрушительной породы, которой, как говорилось выше, мы склонны наделять чужую жизнь. И многие поверили этому репортажу. Ненадолго вспыхнула паника. И мне представилось, как при первых же признаках настоящего вторжения воюющие народы забудут свои разногласия и встанут бок о бок, чтобы отразить напор захватчиков. Люди осознают: то, из-за чего они сражались, в действительности пустяки, фантомы, порожденные дурным настроением и страхами. Они поймут: наиважнейшим фактором является тот, что они люди, столкнувшиеся со всеобщим врагом и величественно принявшие вызов. Ах, друзья, когда перед моими глазами возникла эта картина, как воюющее человечество при первом ударе объединится навсегда, я задрожал… Я…
Даже на Марсе эмоции захлестнули его.
— Очень интересно, — вкрадчиво промолвил Старший Жесткокрыл, — но не будет ли предлагаемый вами метод противоречить той высочайшей морали, которую я ощущаю в ваших признаниях?
Пацифист склонил голову.
— Друг мой, вы совершенно правы — в глобальном и окончательном смысле. Но позвольте мне заверить вас, — живость снова вернулась к нему, — что в тот день, когда возникнет вопрос о межпланетных отношениях, я буду в авангарде защитников межзвездного равенства, буду добиваться полного равенства для жесткокрылов и людей. Но… — его глаза, лихорадочно блестевшие, снова смотрели из-под волос, упавших на лоб, — это дело будущего. Животрепещущий вопрос — как остановить войну на Земле? Как я уже говорил, ваше вторжение должно быть чисто символическим и как можно менее кровопролитным. Однако даже лишь видимость внешней угрозы — убедительное доказательство того, что человек имеет равных себе или даже превосходящих его соседей во Вселенной, и этот факт вернет человечеству естественную точку зрения, сплотит его во взаимооборонительное братство и установит вечный мир.
— Это неважно, — ответил Главный сухо, впервые высказывая некоторое высокомерие и расовую гордость, порожденную соответствующими традициями. — Как я уже говорил, моллюски, очевидно, низшая раса. Всего лишь существа, обитающие в воде. Мы их не видели уже много веков. Насколько мы знаем, они вымерли. И конечно, нас нисколько не сдерживала такая древняя и затасканная форма содружества, как соглашение с ними, если бы имелся хоть какой-то здравый и выгодный повод нарушить миролюбивое сосуществование. И нам нет смысла — и никогда не было — бояться их.
Мысли Уитлоу пришли в замешательство и смущение, его руки с плоскими пальцами бессознательно совершали какие-то жесты. Вынужденный вернуться к своему первоначальному аргументу, он неуверенно заговорил:
— Но ведь, конечно, должна быть какая-то добыча, которая будет иметь для вас ценность после вторжения на Землю. В конце концов, Земля — планета, богатая кислородом, водой, минералами и жизненными формами, в то время как Марс испытывает недостаток всех перечисленных выше элементов.
— Совершенно верно, — согласился Главный. — И мы выработали такой образ жизни, который точно соответствует данным условиям. Собирая межзвездную пыль по соседству с Марсом и разумно используя трансмутацию элементов и другую технологию, мы обеспечиваем себя достаточным количеством всего необходимого. Чрезмерное земное изобилие поставит нас в затруднительное положение, нарушит систему. Увеличение запаса кислорода заставит нас изучать новый тип дыхания, дабы избежать кислородного опьянения, что само по себе делает вторжение на Землю небезопасным. Подобные же опасности таит в себе и пересыщение другими элементами и соединениями. Теперь об отвратительных, кишащих повсюду жизненных формах — ни одна из них не может стать полезной нам на Марсе, — разве что, к несчастью, какая-то из них найдет пристанище в наших телах и вызовет эпидемию.
Уитлоу вздрогнул. Сознавал он это или нет, но его планетарное тщеславие было задето.
— Но все же вы упускаете нечто более важное, — убеждал он, — творения человеческой промышленности и мастерства. Человек измерил лик своей планеты гораздо более существенно, чем вы своей. Он покрыл ее дорогами. Он не толпится на открытой местности, как вы, а построил обширные города. Человек создал всевозможные транспортные средства. Без сомнения, среди таких ценных вещей вам многое придется по душе.
— Маловероятно, — возразил Главный. — Я не вижу в вашем мозгу никаких признаков того, что могло бы вызвать даже малейший наш интерес. Мы приспособились к окружающей среде. Мы не нуждаемся в одежде и домах, в прочих искусственных средствах выживания, которые требуются вам, плохо приспособленным к жизни земляшкам. Наше господство над собственной планетой превосходит ваше, но мы не рекламируем его столь назойливо. Из картины, нарисованной вами, я понял, что вы, земляне, страдаете гигантоманией и грубым, ничем не прикрытым эксгибиционизмом.
— Но ведь есть еще наши машины, — настаивал Уитлоу, кипя от гнева и дергая себя за воротник. — Ужасно сложные машины для различных целей. Они могут быть полезны другим существам так же, как и нам.
— Да, представляю себе, — ядовито заметил Главный, — огромная неуклюжая груда колес и рычагов, проволок и трубок. В любом случае, наши тела лучше.
Он быстро послал вопрос Старшему:
— Ну как, гнев не сделал его разум более уязвимым?
— Еще нет.
Уитлоу предпринял последнее усилие убедить оппонентов своей идеи, с огромным трудом сдержав свое негодование.
— Кроме всего прочего, есть и искусство. Культурные сокровища неизмеримой ценности. Деятельность существ, творчески одаренных гораздо больше, чем вы. Картины, музыка, живопись, скульптура, конечно…
— Мистер Уитлоу, не делайте из себя посмешище, — прервал выступление Главный. — Искусство становится бессмысленным вне его культурного окружения. Что интересного можно ожидать от неуклюжего самовыражения незрелой расы? Более того, ни один из тех видов искусства, что вы перечислили, не может быть приспособлен к нашему способу восприятия, исключая скульптуру, а в этой области наши достижения неизмеримо выше, поскольку мы непосредственно воспринимаем объем — всего лишь улавливанием теней, ограничиваясь неестественными двухмерными образами.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Ведьма - Фриц Лейбер - Научная Фантастика
- Шизофреник Джимми - Фриц Лейбер - Научная Фантастика
- Здравомыслие - Фриц Лейбер - Научная Фантастика
- Порядочная девушка и пять ее мужей - Фриц Лейбер - Научная Фантастика
- Ночь волка - Фриц Лейбер - Научная Фантастика
- Лунная дуэль - Фриц Лейбер - Научная Фантастика
- 237 говорящих статуй, портретов и прочее - Фриц Лейбер - Научная Фантастика
- Клинки против смерти - Фриц Лейбер - Научная Фантастика
- Черный Ферзь - Михаил Савеличев - Научная Фантастика
- Добро пожаловать в сумасшедший дом! - Фредерик Браун - Научная Фантастика