Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На этом и заканчивается наше обсуждение послевыборных городских перспектив.
Я вынимаю и пересчитываю оставшиеся у нас деньги. Не брать же их с собой: все равно ни один музей не возьмет, а Зернов и так поверит.
— Может, закатим банкет в «Веселом петухе» на прощание? — предлагает Мартин.
Вспоминаю лысого старика Вильсона, его котлеты на вонючем сале.
— Мне еще за рулем сидеть, если машина цела, — говорю я, шагая мимо знакомого медного петуха над деревянным крыльцом.
Я выбрасываю пачку здешних банкнотов по ветру, они летят и катятся, их никто не подбирает, потому что мы уже за Городом и никого, даже пирожника, поблизости нет.
У нас осталось всего по «полтиннику», по одной стертой монетке в двадцать пять франков. Пусть они будут памятью о шестидесятых годах первого века чужой, но так похожей на земную, цивилизации. Не искусственной, а живой и по-настоящему человеческой.
Вот и дюны впереди, у океанского берега, и знакомые колючие заросли «альгарробо». Где-то должно быть место нашего «приземления», куда нас перебросили с крымской автомобильной дороги.
— Кажется, тут, — говорит Мартин, — и песок примят, как будто кто-то сидел.
— Думаешь, сохранятся следы при таком ветре, да еще на прибрежном песке?
— Все-таки присядем.
Присели. Огляделись. Серо-зеленый океан блеснул вдруг васильковой голубизной и провалился куда-то вниз.
…Мы сидим на краю обрыва у крымской дороги, вьющейся серпантином среди виноградников от серых скал Яйлы к синему-синему Черному морю. Мой «Жигуленок» стоит с полуоткрытой дверцей чуть в стороне от нас, и пиджаки наши с деньгами и документами лежат на сиденьях. Только вокруг машины с озабоченным видом ходит инспектор ГАИ — старший лейтенант лет тридцати. Рядом — милицейская «Волга» с равнодушным старшиной у руля.
Я кашлянул, старший лейтенант обернулся и застыл, будто увидел что-то явно противозаконное.
— Вы откуда? — спрашивает он.
Мы молчим. Мы улыбаемся. Мы — дома.
— Как вы здесь очутились? Минуту назад тут никого не было, — наступает на нас инспектор ГАИ.
— А мы поднялись вон оттуда, — я указываю на обрыв.
— Чья это машина?
— Моя. Разрешите? — я подхожу к машине, вынимаю из лежащего там пиджака права и паспорт.
Инспектор внимательно изучает документы.
— Так почему же вы ее бросили?
— А мы не бросили, мы отлучились.
— Куда? — выдохнул инспектор.
— Мы погулять пошли, — мямлю я, не в силах придумать ничего более умного.
— Где же здесь гулять? — удивляется инспектор. — По этим кручам?
— Вот-вот! — подхватываю я. — Замучил меня приятель. Любит горы.
— А кто этот ваш приятель? — строго спрашивает инспектор, оглядывая Мартина.
Я отвечаю почти шепотом:
— Американский турист, товарищ инспектор. Корреспондент из Нью-Йорка. Очень интересуется советским автотуризмом. Мартин, покажи ему твое удостоверение, — прибавляю я по-английски.
Мартин вынимает из своего лиджака документ, свидетельствующий о его законном пребывании в СССР, и корреспондентскую карточку.
— Спасибо. Карашо, — говорит он с дурацкой улыбкой. Сразу понял, как надо сыграть.
Инспектор, мельком взглянув на документы, возвращает их Мартину.
— Как же так, граждане? — произносит он уже менее грозно. — Нам сообщили, что машина ваша с утра здесь стоит. Дверцы не заперты, и ни водителя, ни пассажиров А мы из Севастополя сюда ехали, чтобы машину вывезти и владельца искать. Ведь ее и угнать могли.
— Что вы, товарищ инспектор, какие здесь жулики?
Инспектор почему-то усмехается и смотрит на мои высокие башмаки.
— Где сапоги покупали? — спрашивает он.
— В Калифорнии, товарищ инспектор, — радуюсь я перемене темы. — Дональд Мартин покупал. Себе и мне.
— Можете следовать дальше, — сухо козыряет инспектор, садится в машину рядом с водителем и уезжает вверх по шоссе к Байдарским воротам.
А мы хохочем и не можем остановиться. И не над инспектором, и не над собой, а просто потому, что мы стоим на Земле, на Земле с большой буквы, с какой пишется имя нашей родной планеты.
Я подбросил на ладони серебряную монету в двадцать пять «райских» франков, действительно похожую на наш полтинник, — тусклую монетку, стертую, — единственное доказательство нашего пребывания в «раю без памяти».
Сотрет время и «серебряный вариант», который мы пережили на горной крымской дороге.
Примечания
1
Немецкая экспедиция, исследовавшая в 1930–1931 гг. мощность ледникового покрова в центральных и северных районах материка. Вегенер трагически погиб во время своей последней зимовки.
2
Тонтон-макуты — тайная полиция диктатора Гаити.
3
Флеш ройяль, каре, стрит — комбинации в игре в покер.
4
Телепортация — идея мгновенного перемещения в пространстве. Английский ученый и писатель Артур Кларк допускает, что телепортация материи будет достигнута человечеством к концу следующего века.
5
Когерентный — движущийся как бы «в ногу», а при отражении резко изменяющийся в амплитуде и фазе.
6
Проугибишен — «Сухой закон» (англ.).
7
Так в тексте книги - должно быть «шестьдесят»
8
Так в тексте книги - должно быть «Стил»
9
Так в тексте книги - должно быть «Брэд»
10
Так в тексте книги - должно быть «хола»
11
Так в тексте книги - должно быть «Гекльберри»
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Черные звезды (сборник) - Владимир Савченко - Научная Фантастика
- Двое под одним зонтом - Сергей Абрамов - Научная Фантастика
- Ряд волшебных изменений милого лица - Сергей Абрамов - Научная Фантастика
- Требуется чудо - Сергей Абрамов - Научная Фантастика
- 07-Требуется чудо (Сборник) - Сергей Абрамов - Научная Фантастика
- Напрасная надежда - Юлия Владимировна Бушмарина - Научная Фантастика / Остросюжетные любовные романы / Триллер
- Странное шоссе - Кеннет Балмер - Научная Фантастика
- Облака нежнее, чем дыханье - Карл-Хайнц Штейнмюллер - Научная Фантастика
- Облака - Дмитрий Щербинин - Научная Фантастика
- Корабль Древних - Пол Макоули - Научная Фантастика