Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Говори - хочешь?
- Ты всерьез, что ли?..
- Сделаю я тебе. Точку поставлю, - и определенность. Будет покой тебе, и ей будет.
- Покой... Одна в жизни точка, - поделился Гена из своих истин, - остальное запятые все.
Тот угол рта скривил.
Из мягкого вагона он сошел на перрон северного городка в последних числах августа - в белом югославском плаще, с вкусно поскрипывающим польским чемоданом.
Позавтракал в кафе на пустыре центральной площади.
- Не поеду, - отрезал таксист.
- Пять.
- На перевал не вытяну.
- Семь.
- И обратно пустым.
- Червонец.
Разъезженная "Волга", верно, еле тянула подъем. Сосны на сопках уходили вдаль теряющими цвет волнами - от табачно-зеленого к сизому. Кричали сойки. Желтая морошка крапила мхи.
С перевала открылся серый в блестках залив. Песчаные островки лучились соснами.
Шофер опустил козырек от солнца.
- Красиво, - сказал Виктор.
Шофер жевал папиросу.
Остановились в деревне у мостика. Соломинки неслись в ручье. Коза косила ясным глазом. Куры квохтали за забором. Велосипед косо катил под стриженым мальчишкой.
Виктор остановил его за руль.
- Прасол где живет, Анна Емельяновна?
- Вон, в третьем доме. - Насупясь, мальчишка дергал велосипед.
- Проводи-ка.
- Она, наверно, на ферме.
- Посмотрим.
- Меня мамка послала, дяденька, - угрюмо сказал мальчишка.
Виктор наградио его полтинником.
В калитку мальчишка треснул ногой.
- Тетя Аня-а! Тетя Аня! Спрашивают вас тут...
Женщина вышла, вытирая руки о передник.
- Здравствуйте, Анна Емельяновна.
- Здравствуйте...
- Меня зовут Гурча, Виктор Сергеевич.
- Вы проходите, проходите, - заторопилась она.
В комнате ("Простите, прибиралась я...") сели...
Юнолицый Гена с заглаженным чубом был ответственно-суров на фотографии над кроватью с тремя подушками горкой.
Виктор Сергеевич выставил на скатерть бутылку вина.
Напряженно читая его взгляд, она стала механическими движениями собирать на стол.
- Много лет все думал приехать к вам...
- А... - Она сглотнула. - Устали, поди, с дороги...
- Вы сядьте.
Она подчинилась в отчаянии.
Он налил стопки, посмотрел ей в глаза, на фотографию, отвел взгляд, вздохнул и кивнул коротко...
- Гена, - сказала женщина и упала головой на стол.
Она прихлебывала воду и аккуратно промокнула тряпочкой мокрое пятное на скатерти. Виктор Сергеевич загасил папиросу, встал со стопкой:
- Светлая его память...
Спокойная слеза затихла на ее подбородке и упала.
Он помолчал и кашлянул для разговора.
- Вы расскажите, - произнесла Анна Емельянова тоскуя и томясь.
Он заговорил с паузами, затягиваясь глубоко, приопуская веки.
- ...И когда зашел на катер второй раз пикировщик, - жал он, раненые, лежим рядом... И дали мы с ним тогда слово друг другу, - крепко выделил, - матросское фронтовое слово дали: живой кто останется - не забудет другого и волю его последнюю исполнит.
Рассказ его был краток.
Женщина слушала с обескровленным неподвижным лицом.
- Вы ешьте, - сказала она и вышла.
Он выпил и закусил.
Кот приблизился, потерся об ноги. Он поднял его за шкирку.
- Вот так, - сказал он коту и подул на него.
Женщина вернулась с сухими глазами.
- Не верю я вам, - сказала она. - Неправда это все. Я ведь чувствую. Он специально прислал вас. Где он?
Ах ты черт. Ай да баба! Знал Гена, кого выбрать.
Виктор Сергеевич покачал головой.
- Милая Анна Емельяновна... Правда. Я работаю в Коломне, представителем завода по эксплуатации электровозов, - мягко объяснил. - Получаю много, жизнь в командировках, - вот и посылал иногда.
- Да зачем же, зачем!.. Лучше б вы не приезжали...
Ветер отдувал занавеску.
- Простите меня... - проговорила она наконец.
- Ничего.
- Нет, вы простите. Да и... я ведь вам всю жизнь обязана. Не отблагодарить. А сказали вы правду. Я знаю, правду. Да только... Ведь ждала. Двадцать два годочка все ждала. Жила этим. И теперь уж не перестану ждать, сколько осталось мне. Знаю, - а не могу не ждать.
- ...Мы за то воевали, чтоб жизнь была счастливая.
- И деточек у нас не было...
- У меня тоже нет детей.
- Вы что же, не женаты?
- Женат.
Он не спеша с папироской по дороге, перекидывая с руки на руку легкий чемодан.
- Удружил, - усмехался. - А хрен его знает. Два дня поревет, а там привыкнет - легче станет. Полная определенность. Крути не крути, раз все ясно - точка. Полбанки с тебя, Гена.
Собирал малину с придорожных кустов. Спустился к заливу. Раздевшись, вошел в жгучую воду, отмахал туда-обратно. Ухая, растерся - поджарый, в отметинах.
Попутная машина подкинула его до города.
- Опять к нам? - улыбнулась официантка в кафе.
- Моя славная, - подмигнул. - Два бифштекса, бутылку "три звездочки" и плитку шоколада.
Когда принесла, шоколад пододвинул ей.
- Спасибо, - мотнула она завитушками.
- После работы свободна?
- А быстрый вы.
- Быстрый, - подтвердил он.
Он сидел до закрытия, слушал музыку, еще заказывал: угощал соседей.
- Анечка, будешь ждать меня двадцать два годочка? - в сгустившемся гомоне подсек официантку. Она сделала глазки:
- Пьете вы много.
- Ничего, - сказал он. - Я умею.
- Это вы все умеете.
Из погасшего кафе они вышли под руку в половине первого.
Их ждали.
- Что, - весело оскалил Гурча золотые зубы, - поговорить надо?
- Догадливый, - порадовался передний, столб.
- Разойдемся миром, ребята, - сказал Гурча.
- Конешно разойдемся. Морду тебе набью и разойдемся, ты не бойсь. А с тобой, Анька, разговор отдельно, шкура дешевая.
- Те-те-те, - поцокал Гурча и ударил правой. Столб согнулся и лег на землю.
- С дороги!
Трое насели разом в беспорядочном махании. Он отпрыгнул к витрине. Плюнул в лицо - лягнул в пах - один скорчился под ногами.
- Калечить буду... - прорычал Гурча.
Длинный вставал. Слева кряжистый нацелил мощный кулак - он уклонился - загремела обсыпаясь витрина - отскочил.
- Все, падла... - длинный достал нож. Четвертый, придвигаясь, пристраивал на руке кастет.
Гурча качнулся влево-вправо согнувшись, с криком прыгнул вбок, пятерней ткнув ему в глаза.
Милицейский свисток рассвертил слух. Быстро придвигался топот. Гурча побежал вдоль стены к черному проходу между домами, но брошенный с шести шагов вдогонку самодельный литой кастет попал ему в затылок, и он с маху распластался на асфальте, раскинув полы белого плаща, подломив под себя левую руку и выбросив вперед правую с золотым перстнем на мизинце.
Ночью он сидел в камере на нарах, осторожно трогал разбитый затылок. Зло затягивался добытым чинариком.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Бледные розы - Майкл Муркок - Научная Фантастика
- Перекресток дальних дорог (сборник) - Владимир Михановский - Научная Фантастика
- Море Дирака - Михаил Тихонович Емцев - Научная Фантастика
- Конь на один перегон - Михаил Веллер - Научная Фантастика
- Сепаратная война - Джо Холдеман - Научная Фантастика
- Чуждый зной - Майкл Муркок - Научная Фантастика
- Песенный мастер - Орсон Кард - Научная Фантастика
- Пёс дороги - Джек Кейди - Научная Фантастика
- Щепоть зеркального блеска на стакан ночи. Дилогия. Книга вторая - Сен ВЕСТО - Научная Фантастика
- Две капли на стакан вина - Кир Булычев - Научная Фантастика