Форма входа
Читем онлайн Проводник в бездну: Повесть - Василь Григорьевич Большак
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
сенокоса, когда десятка два косарей займут свои места в покосе, развернут плечи богатырские — и в тихом звоне кос разольется по лугам «шу-шу, шу-шу, шу-шу…»
Но самая радостная минута у косаря, когда замаячит в степи знакомая косынка.
— Иван, твоя уже завтрак несет. А моя, видать, заблудилась…
Ива́нова — разрумяненная, веселоокая — развяжет узелок, и такой вкусный дух разойдется по сенокосу! Довольный косарь споро работает ложкой, а его Марина, подобрав под себя загорелые ноги, сидит на свежескошенной траве и влюбленными глазами смотрит не насмотрится на него. А еще, бывало, расщедрится Марина и поставит рядом с узелком чекушку да граненый стаканчик. Если косарь довольно крякнет, когда горькое зелье разольется по нутру, она разомкнет розовые уста и, счастливо глядя на мужа, скажет:
— На здоровье, косарь…
— Спасибо, Марина. Сегодня проклятый самограй сладок, как мед! Или ты, может, бросила в него какое-нибудь волшебное зелье?..
— Посмотри вокруг — разве это не волшебство? Вы тут как в сказке. И домой возвращаться не хочется.
— Ничего, завтра и вам хватит дел до седьмого пота.
Верно, на следующий день на сенокосе царствуют женщины — ворошат душистые покосы, а потом вместе с мужчинами складывают сено в копны.
Что правда, то правда — нет ничего лучшего на свете, чем пора сенокоса. Недаром же и песня о косарях сложена, да еще какая! Ее пели и в клубе, и на колодах, и в райцентр таранивская самодеятельность ездила с ней на олимпиаду:
Выступает нас немало — Аж двенадцать косарей. Косим клевер, косим травы На коммунивской земле…Скрипнула по-стариковски калитка. Гриша оторвался от книжки, глянул в окно.
— Кто там? — спросила мать, не поднимая головы. Она сидела на той же маленькой табуретке близ лежанки и продолжала чинить старый мешок.
— Ольга идет! — оживился Гриша.
— Какая Ольга?
— Почтальонша.
— А-а-а…
С тех пор как началась война, слово «почтальон» стало чуть ли не самым желанным и страшным. Ждали в селе почтальона каждый день…
На полу у мотовила завозилась бабушка, прошамкала:
— Я и то узнала — вожатая Гришина, Ольга. Теперь ее почтальоном поставили.
Мать, поглядывая на дверь, нервно комкала в руках мешок, а бабушка даже остановила мотовило.
Долго гремела щеколда двери в сенях.
— Выйди-ка, Гриша, — требовательно кивнула мать. — Чего она там возится так долго?
Не успел парень соскочить с лавки, как дверь, жалобно скрипнув, открылась.
— Здравствуйте, — тихо проговорила Ольга и замерла у порога, не решаясь ступить дальше.
Все настороженно смотрели на девушку и не узнавали ее. Всегда веселая, улыбчивая, сейчас она стояла бледная, с опущенными глазами.
— Проходи, голубонька, проходи, — первой подала голос бабушка. — Чего же ты, как попрошайка, у порога. Иди да посиди на лавке. Небось набегалась? Ног не жалей в дороге, а в хате просим садиться.
Девушка неуверенно ступила шаг, другой, осторожно присела, словно скамья была хрупкой и ломкой.
«Что это с ней?» — удивился Гриша.
Бабушка положила клубок на нары, поднялась.
— Не захворала ли ты, дивчина моя? Будто с креста снята…
Оля отрицательно покачала головой и отвернулась к окну. Это ее молчание встревожило Гришу.
Казалось, целую вечность рылась Оля в почтовой сумке, шелестя бумагами. Наконец нашла, протянула матери.
— Вот… Возьмите…
И так посмотрела, словно сказала: «Но я не виновата в том, что написано».
Мать поднялась с маленькой скамейки, взяла казенную бумажку без конверта. Рука ее мелко дрожала.
Бабушка шагнула босыми ногами по земляному полу, потопала к Марине.
— Ну читай же… Чего ты… Как тот…
Марина Петровна никак не решалась посмотреть в бумажку, дрожавшую в ее руках. Наконец собралась с силами, скользнула взглядом по казенным печатным строчкам, где было два окошка: одно для фамилии — кому посылают письмо, второе — о ком пишут. Стояло две фамилии: ее — Мовчан и его — Мовчан. Как увидела в другом окошке слово «Мовчан», вскрикнула, словно ночная птаха, и сразу увяла, осела на пол. Листок с печатными буквами скользнул к лежанке.
Оля метнулась к посуднику, набрала в медную кварту воды, стала на колени возле Гришиной мамы, упавшей в беспамятстве.
Зубы стучали о медную кварту. Мать тихо застонала, раскрыла глаза, еле слышно проговорила:
— Гриша… Где Гриша?
У мальчугана поползли по спине холодные мурашки.
— Тут я, мама.
Она снова зажмурилась, вздрогнула и, не открывая глаз, шевельнула губами:
— Сиротки вы мои.
Сиротки? Почему сиротки? Может, ему послышалось?
Оля трясла ее за плечи, шептала:
— Не надо, тетенька… Не у вас одних. Вон и соседу нашему… А может, это еще ошибка. Бывает, присылают и по ошибке похоронные…
— Свят, свят, свят, — зашептала бабушка и, держась за лежанку, направилась к нарам, но не дошла — ноги ее подломились.
Гриша слышал — почтальонша уже приносила такие страшные письма в иные хаты. Но разве можно вот так принести и в их дом? Разве можно представить своего молодого отца убитым? Гриша кинулся к бабушке Арине. Она сидела на полу неподвижно, окаменевшая. Не плакала, не голосила. Смотрела застывшим, стеклянным взглядом сквозь стену хаты, за луга и леса, будто видела за синими далями такое, чего другие не могли увидеть.
Марина Петровна при помощи Оли тяжело поднялась, глянула на старуху.
— Мама! — простерла руки к свекрови, испугавшись ее неживого, застывшего взгляда. — Мама, ну скажите же хоть словечко!
Гриша несмело притронулся к бабушкиной руке и повторил:
— Бабушка, ну скажите что-нибудь.
— Отнялись, — выдохнула единственное слово.
— Что отнялись?
Бабушка пошевелила сморщенными губами:
— Ноги отнялись.
Медленно повернула голову к Грише, немощно подняла руку и, будто слепая, нащупала его пшеничные кудри, вяло растрепала их.
Мать, раскинув
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Проводник в бездну: Повесть - Василь Григорьевич Большак бесплатно.
Похожие на Проводник в бездну: Повесть - Василь Григорьевич Большак книги
- Волшебный мешок Деда Мороза. Новогодняя сказка-пьеса - Николай Николаевич Лисин - Драматургия / Прочее / Прочий юмор
- Плещут холодные волны - Василь Кучер - О войне
- В бой идут одни штрафники - Сергей Михеенков - О войне
- Медаль «За оборону Москвы» - Баир Иринчеев - О войне
- Мы вернёмся (Фронт без флангов) - Семён Цвигун - О войне
- Степан Рулев - Николай Бажин - Повести
- Афганский «черный тюльпан» - Валерий Ларионов - О войне
- Смерть сквозь оптический прицел. Новые мемуары немецкого снайпера - Гюнтер Бауэр - О войне
- Трагедия казачества. Война и судьбы-5 - Николай Тимофеев - О войне
- На фронте затишье - Геннадий Григорьевич Воронин - Биографии и Мемуары / О войне
