а я повернулся к Александру:
— Ты можешь идти?
Он оттолкнулся от стены, сделал несколько неуверенных шагов и кивнул:
— Смогу. Только дайте что-нибудь… в качестве оружия.
Я поднял с пола дубинку одного из охранников и протянул ему:
— Держи. И идём отсюда. Нужно выбраться до того, как нас хватятся.
Ситуация прояснялась. Ректор Горевский, как и Аркадий Верлин, вовлечён в запрещённые законами экспериментами. Вероятно, их покровитель — один и тот же человек — князь Ростислав Терехов. Эта связь могла оказаться ключом ко всей загадке. Но прежде всего нужно было выбраться из этого осиного гнезда и собрать доказательства.
Мы с Александром двинулись по узкому коридору, провожаемые взглядами ненависти и страха от связанных охранников. Алхимик, хоть и ослабленный заключением, держался на ногах уверенно, явно воодушевлённый перспективой побега. Его дыхание было тяжёлым, но взгляд оставался ясным и решительным.
— Здесь должен быть выход, — прошептал он, указывая вперёд. — Я слышал, как охранники говорили о винном погребе.
Действительно, коридор вскоре привёл нас в обширное помещение с рядами дубовых стеллажей. Правда пробираться до него пришлось минут десять. Больно разветвлённая сеть проходов вела от места заточения алхимика.
Сотни бутылок поблёскивали в полумраке, источая тонкий аромат благородных напитков. Коллекция ректора впечатляла размахом — явное свидетельство того, что он не стеснялся в средствах.
Проход за нашей спиной скрывался в тёмном углу помещения, наверняка прячась в закрытом состоянии за фальшпанелью стены.
— Там, — спутник указал на неприметную дверь в дальнем углу, — она ведёт к лестнице на первый этаж.
Мы пересекли погреб, стараясь двигаться максимально бесшумно между стеллажами. Дверь оказалась не заперта, и за ней обнаружилась узкая винтовая лестница, ведущая наверх. Мы начали подъём, преодолевая ступеньку за ступенькой. Каменные стены здесь были холодными и влажными на ощупь.
Мы преодолели уже половину пути, когда воздух вокруг нас охладился до минусовой температуры, а на каменных стенах поползли кристаллы льда. Дыхание вырвалось их груди облачком пара.
Шум шагов не заставил себя ждать — кто-то поднимался следом. Обернувшись, я увидел высокую фигуру, освещённую голубоватым магическим свечением.
Ректор Горевский производил впечатление человека сурового и властного. Это был поджарый мужчина лет шестидесяти, с пронзительным взглядом стальных глаз под кустистыми бровями. Его длинные седые волосы были зачёсаны назад, открывая высокий лоб с глубокими морщинами. Он носил дорогой тёмно-синий сюртук, подчёркивающий его статус.
Однако не только одежда выдавала в нём человека влиятельного. Сама манера держаться — прямая спина, вскинутый подбородок, сцепленные за спиной руки — говорила о привычке повелевать. На лице противника застыло надменное выражение, уголки тонких губ были слегка приподняты в снисходительной полуулыбке. Казалось, Горевский привык скрывать свои истинные мысли и намерения за маской благопристойности. При этом колючий взгляд не предвещал ничего доброго, а в движениях проскакивала едва заметная нервозность.
В целом, ректор производил впечатление человека умного, влиятельного, но опасного. Того, кто привык добиваться своего любыми средствами. И судя по обстановке в подвале, с этическими принципами у него были большие проблемы.
— Какая неожиданная встреча, — его голос был ледяным и спокойным, но глаза полыхали яростью. — Вламываетесь в мой дом, вынюхиваете мои секреты, освобождаете моего… гостя.
Не теряя ни секунды, Горевский выбросил руки вперёд. Воздух вокруг его пальцев сконденсировался в сверкающие водяные лезвия, которые с пугающей скоростью устремились к нам.
— Назад! — крикнул я Зарецкому, одновременно активируя заклинание.
Между нами и ректором возникла мощная махина Каменного заслона, перекрывшая узкое пространство лестницы.
На первый взгляд хрупкие водяные лезвия врезались в монументальную каменную преграду, и пронзили её на три четверти, почти уколов в грудь алхимика. Горевский был чертовски силён — его атака почти пробила мою защиту с первого удара. И если бы не трофейный магический жезл из Мещёрского капища, выхваченный мной из внутреннего кармана пиджака, чужое заклинание наверняка бы пробило мой заслон.
— БЕГОМ! — я толкнул Зарецкого вверх по лестнице.
Тот с ужасом в глазах подчинился и взлетел по ступенькам, почти не касаясь их ногами.
Я развернулся к созданному мной барьеру, который уже трещал от следующей атаки ректора.
Каменная защита не могла долго сдерживать мага такого уровня. Я мысленно оценивал ситуацию — Магистр третьей ступени, в шаге от становления Архимагистром… Против меня, Подмастерья. В прямом столкновении у меня не было шансов, особенно в этом узком пространстве, где невозможно маневрировать. Нужно было сменить тактику.
Как только спутник скрылся за поворотом лестницы, я быстрым шагом отступил на несколько ступеней вверх. Мой Каменный заслон рассыпался под очередным ударом, и ректор шагнул через обломки, окружённый мерцающим щитом.
— Ты совершил большую ошибку, молодой человек, — произнёс он с мрачной уверенностью, смахнув с плеча символические крошки. — Последнюю в своей жизни.
Я продолжал отступать, заманивая его наверх. Моя единственная надежда была в том, чтобы выбраться в более просторное помещение, где я смог бы использовать свою скорость и манёвренность.
— Ну куда же ты… — протянул он. — Ты ведь только начал наслаждаться моим гостеприимством.
Наконец, лестница закончилась, и я оказался в боковом зале, смежном с основным бальным. Повсюду были расставлены столики с закусками, через арочные проёмы доносилась музыка и звуки веселья.
Горевский настиг нас почти сразу. Его лицо исказилось от ярости, когда он увидел Зарецкого, бегущего прочь по кориду за моей спиной.
— Ты ещё и публичный скандал мне устраиваешь? — прошипел ректор, сплетая в воздухе сложный магический узор.
Я еле успел среагировать, закрываясь магическим щитом. Мощная ударная волна сбила меня с ног и швырнула через весь зал, прямо сквозь тонкую перегородку, отделявшую боковое помещение от главного бального зала. Я врезался в стену с такой силой, что та частично обрушилась, осыпав меня обломками штукатурки.
Музыка мгновенно стихла. Десятки гостей в костюмах и масках застыли в изумлении. Женщины вскрикнули, мужчины инстинктивно потянулись к жезлам или активировали защитные амулеты. Охрана уже спешила в нашу сторону, но ректор остановил их властным жестом.
— Не вмешивайтесь! Я сам разберусь с этим наглецом, — его голос прогремел над всем залом.
Хорошая здесь акустика…
Я поднялся на ноги, отряхивая пыль. Моя голова гудела от удара, но сознание оставалось ясным. Горевский шёл ко мне, окружённый мерцающими слоями магических щитов — настоящая крепость из чистой энергии.
— Ты выбрал неподходящий дом для вторжения, мальчик, — насмешливо произнёс он, выпуская в меня каскад ледяных шипов.
Воздушный шаг.
Активировав заклинание, я почувствовал, как время замедлилось. Мир вокруг стал
