Форма входа
Читем онлайн Лирическая летопись - Валерий Красовский
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Мне неоднократно приходилось помогать родителям в древесно-заготовительных походах, как во время обучения в школе, так и в студенческие годы. Если это происходило зимой, то надевались валенки, фуфайка, соответствующий головной убор и пешком по рыхлому снегу преодолевалось немалое расстояние, прежде чем очутиться в ольховых зарослях. В развилках веток застревало немало снежных хлопьев, а утренние солнечные морозы любили повеселить взор узорами инея. При первом же ударе по стволу с него свергалась белая лавина прямо на порубщика, словно защитный залп от нападения. На месте срубленной ольхи в последующие годы стремительно появлялась новая поросль, так что местное население всегда было обеспечено топочным материалом. Ольха – довольно мягкое дерево, легко рубится, хорошо отдает тепло, мало оставляет сажи. Через несколько минут работы становилось жарко и приходилось снимать верхнюю одежду, а иногда и свитер. Когда куча древесных стволов подрастала до двух-трех стандартных санных возов, наступала отрада от завершения работы. Можно было возвращаться домой и готовиться к отъезду в институтское общежитие.
«Делится щедро ольха серебром…»
Делится щедро ольха серебром,По лесу ходит мужик с топором.
Хочет она от него откупиться,Некому ведь за нее заступиться.
Гордому дубу она не нужна,Инея блещет на нем седина.
Рядом возросшие с нею соседиСрублены были все вместе намедни.
Делится щедро ольха серебром,Но его много повсюду кругом.
Когда я гостил у бабушки в Синицах, она меня угощала самостоятельно испеченными хлебами. И пока они доходили в печи до готовности, в доме стоял удивительный аромат. Вставала бабушка Кристина летом рано, еще до восхода солнца. Запах хлеба встраивался в мой сон, и представлялось, что с востока по небу вместо солнца движется желтый хлебный каравай. От него исходило нежное тепло, и оно чувствовалось рукой, лежащей поверх одеяла и лицом. Мне хотелось поднять руку и отломать коричневатую сухую хрустящую внешнюю часть светила и съесть ее, но неподъемная тяжесть в теле делала невозможными любые движения. Мне не удавалось даже открыть глаза. И только голос друга, слышимый со двора, выводил меня в реальный мир восприятий. С той эпохи память извлекла ниже приведенные строчки.
«Солнце выпеклось в оконце…»
Солнце выпеклось в оконцеКруглым желтым караваем,Голос лета ласки полныйСлышался над краем.
Берег речки подружилсяС рыбаками, ребятней;День веселый закружилсяВ пляске жизни разбитной.
В девятом и десятом классах мне пришлось очень интенсивно работать над учебниками, во-первых, потому, что ликвидировался одиннадцатый класс, и снова вводился десятилетний срок обучения; программа была уплотнена; во-вторых, я хотел окончить школу с медалью, чтобы легче было поступать в институт. Мне удалось осуществить свои планы.
Среди студентов было много эрудированных, талантливых ребят и девушек. Кроме основных медицинских дисциплин им были под силу и другие роли. Стихосложением владели практически все, но с душой увлекалось лишь несколько человек. Мы писали песни собственного сочинения, эпиграммы друг на друга, посвящения своим избранницам. Спустя многие годы, между записями в своих медицинских конспектах, которые шли на растопку дров, я выудил несколько более или менее сносных текстов.
В нашем молодежном коллективе будущих врачей царили не только дружба, товарищество и взаимопомощь. Мы соперничали, так как этот инстинкт никто не отменял, иногда конфликтовали и ссорились, но дело до драк и физического насилия над слабейшими соперниками никогда не доходило – ограничивались спортивными состязаниями, силовыми единоборствами на руках, умственными потасовками.
Однокурснику
(дружеский шарж)
Глаза его на выкате,А неуклюжий ротВ смешном гориллы прикусеБез устали жует.
Как негра, кожа темная,Курчавый бег волос,Лицо припухло скромное…Где вырос он – вопрос?
Сообщество звериноеДля Homo не пример,Пусть даже сердце львиное,Суждение змеиное, —Он все-таки не зверь.
Свои конспекты лекций на первом курсе я начал писать с помощью стенографии, изредка вставляя слова с привычными буквами. Я не испытывал никаких проблем, чтобы успеть за речью преподавателя. Потом начались экзаменационные сессии. Вот тут то и вскрылся подвох моего навыка. Если привычные для зрения буквенные тексты запоминались быстро и легко, то стенографические не с первого раза и значительно медленнее. А некоторые сложные термины мне не удавалось расшифровывать. Пришлось обратиться за помощью к однокурсницам. Одной из таких была студентка, жившая в городе в частном секторе. Возле ее дома в саду росло много разнообразных цветов, которые посадила ее мать. Ранней весной первыми начинали веселить территорию подснежники, затем незабудки, потом покрывался белыми узорами весь сад, пробивались тюльпаны, рядами выстраивались розы. И так все лето до глубокой осени. Мне нравилось туда приходить. В последующем я стал оформлять свои записи, как и все студенты, прибегая к стенографическим приемам лишь в те моменты, когда намечалось отставания от лектора.
«В твоем саду хочу остаться…»
В твоем саду хочу остаться,Цветочным вырасти кустом,Чтоб восхищенно любоватьсяФигуркой стройной и лицом.
Чтоб ты ко мне склонялась ниже,На розы тонкий аромат,И, не заботясь о престиже,Носила ситцевый наряд.
По субботам, студенты, которые поступили в институт из ближайших районов и весей, выезжали к своим родителям, чтобы запастись продуктами на очередную неделю. Село, как всегда кормило город. Я не был исключением и, если не имел заблаговременно купленного билета на автобус, спешил на автовокзал. Посадка в общественный транспорт пригородного назначения в предвыходные и предпраздничные дни в те годы напоминала сюжеты из фильмов Чарли Чаплина. Происходило все примерно так. Когда пассажиры видели, что к посадочной площадке приближается автобус с табличкой маршрута их направления, то с десяток человек бросались прямо под колеса, так что водителю приходилось резко тормозить и останавливаться, не доезжая до края платформы метра полтора. Камикадзе тут же сплоченной группой устремлялись к двери, за которой в полной боевой готовности стоял контролер, готовый ко всему. Едва створки двери расходились, в них сразу по двое, как гуттаперчевые, начинали протискиваться счастливчики из числа пассажиров, предъявляя билеты и занимая наиболее удобные места. В билетах, хоть и была указана диспозиция, но эта привязка осознанно не соблюдалась. Иногда в дверь проскальзывал безбилетник. В такой момент начиналась дуэль между контролером и пойманным за уши «зайцем». «Косой» клялся, что потерял билет, и что он заплатит водителю, но контролер, а в девяноста девяти процентах случаев контролерша, своей грудью преграждал дальнейший путь. Образовывалась пробка. В толпе пассажиров начиналось брожение и закипание. «Зайца» сообща стаскивали со ступенек транспортного средства. Посадка возобновлялась. Автобус наполнялся до предела. Пока контролер был занят, группа безбилетников успевала договориться с шофером о месте дополнительной строго засекреченной посадки за зданием автовокзала в двадцати метрах от выезда на главную улицу. Наконец со скрежетом включалась первая передача перегруженного «ЛАЗа», и он с трудом трогался с места. Я никогда не старался сесть, поэтому в отряд штурмовиков не входил. Расплатой за такое спокойное поведение было стояние все дорогу, а на первых километрах, до первой остановки нередко на одной ноге. Итак, автобус поехал, но в условленном месте его уже ждали безбилетники. Как они втискивались внутрь, трудно представить, но водитель забирал всех, так как ему нужна была наличка для срочных ремонтов своей кормилицы. Потихоньку автобус разгружался, и становилось вольготнее. В Островно выходил и я. Дальше три километра шел пешком.
Шла последняя декада марта. Снег стремительно таял. Небо ласкало глаза синевой и бесконечностью. Начинали обнажаться возвышенности и на них устремились зимовавшие птицы в поисках пропитания. Ноги пружинили, подтаявший снег крошился, душа пела.
«Я в роще…»
Я в роще на первом грачином концерте.
На редких проталинах пашня видна.Поляна под снегом,как в белом конверте,ушедшего годахранит письмена.
Без устали радуют вешние вести,я чувствую снова порывы души,сердечной мне хочется ласки и лести,и майские манят уже рубежи.
Неизгладимые впечатления остались после работы в студенческом строительном отряде летом после второго курса. Новые невиданные ранее степные полупустынные пейзажи, марева и миражи впечатляли и будоражили воображение.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Лирическая летопись - Валерий Красовский бесплатно.
Похожие на Лирическая летопись - Валерий Красовский книги
- На языке кузнечиков - Галина Кипренко - Поэзия
- Незнакомка (Лирическая драма) - Александр Блок - Поэзия
- Прогулки вдоль линии горизонта (сборник) - Ирина Листвина - Поэзия
- Мысли вслух. Сборник стихов - Валерий Артемов - Поэзия
- Ладья у переправы. Стихотворения - Сборник - Поэзия
- «Возвращается ветер на круги свои…». Стихотворения и поэмы - Николай Туроверов - Поэзия
- Лирическая тетрадь. Сборник стихов - Ольга Захарова-Грибельная - Поэзия
- Стихотворения - Вера Лурье - Поэзия
- Песенная летопись Великой Отечественной войны - Анатолий Железный - Поэзия
- Хокку. Японская лирика. Плакучей ивы тень… - Антология - Древневосточная литература / Поэзия
