Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Теперь необходимо, чтобы я сделала более серьезное признание… Мне стыдно, но другого выхода нет… Я никогда не смогла сказать бы об этом дяде Люка… Видите ли, комиссар, я вовсе не благоразумная девушка…
У меня есть, вернее, был дружок… И именно из-за него…
Смущение Мегрэ переросло в замешательство. До чего же он оказался наивным, что на какое-то время поверил в серьезное дело, тогда как речь шла о романтичной девчонке, которой угрожал возлюбленный в надежде вернуть ее себе?
Она словоохотливо продолжала:
— Я познакомилась с ним прошлым летом в Сен-Мало, где проводила отпуск… Это молодой человек из хорошей семьи, сын промышленника, который был вынужден объявить себя несостоятельным. Как богатого ребенка, его баловали всю юность, но внезапно в двадцать три года ему пришлось начать работать.
— Чем он занимался? — неуверенно спросил Мегрэ.
— В Сен-Мало он продавал автомобили для большого гаража… Или, вернее, он пытался продавать, поскольку дела шли неважно… А Альбер — его зовут Альбер — не любит докучать людям. Некоторое время спустя после моего возвращения в Париж он также приехал сюда и принялся искать место…
— Извините! Он жил здесь?
И Мегрэ бросил взгляд на открытую дверь спальни, где он заметил зеркальный шкаф и тщательно натертый паркет.
— Нет… — сказала она. — Я не захотела… Он снимал маленькую комнатку в гостинице на улице Лепик… Он часто приходил, но только днем…
— Он был вашим любовником?
Она покраснела, утвердительно кивнула головой и встала, спросив у Мегрэ, не хочет ли тот выпить стаканчик вина.
— У меня только белое… Сладкое бордо… Я даже не знаю, куда я его дела… Я не знаю, как я живу… Послушайте! Разрешите мне изложить все вкратце, поскольку я чувствую, что снова приду в сильное волнение… Я ошибалась насчет Альбера, вот так! Я довольно быстро поняла, что он по-настоящему не ищет места и что он проводит большую часть своего времени в подозрительных барах… Несколько раз я видела, как он пожимал руку весьма темным личностям… Вы понимаете, что я имею в виду?..
Она ходила взад и вперед. Ее голос звучал глухо. Чувствовалось, что она не замедлит расплакаться.
— Неделю тому назад случилось одно происшествие…
Вы о нем читали в газетах, но возможно, не придали ему значения… Ночью четверо молодых людей ограбили магазин торговца радиотоварами на бульваре Бомарше… Их интересовало не довольно-таки громоздкое оборудование, но деньги. Одному Богу известно, откуда они узнали, что деньги находились в кассе… Они унесли шестьдесят тысяч франков… В тот момент, когда они убегали, их заметила полиция… Один из молодых людей выстрелил и убил стража порядка…
Внезапно Мегрэ обрел свою величавость, и любой сказал бы, что его силуэт стал более полновесным, а взгляд более твердым. Машинально он зажег свою трубку, которую до сих пор не решался вынуть из кармана.
— А дальше?.. — спросил он до сих пор незнакомым мадемуазель Берте голосом.
— Двух воров арестовали… Двух хорошо известных полиции личностей, одного по кличке Рябой, второго по кличке Марселец… Оба молодые, почти новички. Их штаб-квартира находилась рядом с площадью Бланш, где Альбер посещал…
— Кто стрелял? — спросил Мегрэ, пристально глядя на канарейку сквозь табачный дым.
— Неизвестно… Вернее, на тротуаре нашли револьвер, и он принадлежит Альберу… Тем более легко было установить, что этот револьвер он взял у отца, поскольку на нем написано его имя… Когда отец узнал о происшедшем из газет, он дал о себе знать… Его допрашивали на набережной Орфевр…
— А Альбер?
— Его ищут. Вы лучше меня знаете, как происходят подобные вещи. Я полагаю, что его описание разослано повсюду. Вот почему…
Она вытерла глаза, вышла ненадолго на балкон, встав к Мегрэ спиной, и он увидел, как вздрагивают ее плечи, словно от рыданий.
Когда она вернулась, то выглядела бледной, осунувшейся.
— Я могла бы рассказать правду полиции, но я боялась… Вам, господин Мегрэ, я доверяю, поскольку знаю, что вы не предадите меня… Держите!..
Она открыла супницу, выполненную под руанский фаянс, которая стояла на буфете, и, вынув оттуда письмо, протянула его Мегрэ. Тот прочел письмо. Оно было написано неровным почерком, фиолетовыми чернилами:
«Моя малютка Берта!
Как ты узнаешь из этого письма, я нахожусь в Кале.
Мне необходимо перейти границу как можно раньше. Но я решил не уезжать без тебя. Итак, я тебя жду. Ты должна лишь поместить в «Энтран» следующее объявление:
«Альбер, в такой-то день, в такой-то час» — и я буду ждать на вокзале Кале. Спешу сразу тебя предупредить, что, если ты покажешь это письмо шпикам, я сумею отомстить за себя. То, что я сделал, я сделал ради тебя. Поэтому ты понимаешь, в чем заключается твой долг.
Я возлагаю на тебя ответственность за все, что может со мной случиться. Я также предупреждаю тебя, что скорее помешаю тебе принадлежать другому, чем уеду один.
Если захочешь, то поймешь.
Твой Альбер».
— Почему вы не отправились в Кале? — наивно спросил Мегрэ.
— Потому что я не желаю быть ни женой, ни любовницей убийцы. Я полагала, что люблю Альбера. Я принимала его за честного молодого человека, которому не повезло. Я помогала ему по мере своих сил.
Ее нижняя губа дрожала. Еще чуть-чуть — и она зальется слезами.
— Теперь я знаю, что он претендовал и до сих пор претендует лишь на мои деньги. Поскольку ему известно, что у меня есть накопления. В Сберегательном банке у меня лежит более пятнадцати тысяч франков… — Слезы брызнули из глаз. — Он никогда меня не любил, понимаете! А я так страдаю! Я боюсь! Я не хочу туда ехать… сама мысль о том, что он… что он…
Мегрэ неуклюже поднялся и похлопал по плечу мадемуазель Берты. Она положила локти на стол и плакала, уткнувшись лицом в ладони. Впрочем, вскоре она вознегодовала:
— Из полиции приходили меня допрашивать… Меня едва не забрали как сообщницу… Я не рассказала о письме, поскольку иначе мной бы заинтересовались, я уверена в этом… Но я боюсь!.. Я уверена, что он вернется оттуда и причинит мне неприятности!.. Однажды, когда кот терся о ноги Альбера, он так грубо его отшвырнул, что несчастное животное осталось хромым…
Я бы все сделала для него… Если бы вы его видели, вы бы сочли, так же как и я, что это…
— Вы действительно не знаете молодого человека, который сидел рядом с нами на террасе кафе? — прервал Мегрэ.
— Клянусь!
— Это любопытно…
— Почему?
Он вышел на балкон, откуда открывался вид на площадь Константин-Пекёр. И там, прямо на углу улицы Коленкур, он смог заметить знаменитый бежевый плащ, который прохаживался туда-сюда.
— Я не знаю… Думаю…
— Что вы думаете?.. Скажите мне!.. Успокойте меня!..
Обещайте мне, господин комиссар, что защитите меня…
Мне необходимо знать, где скрывается Альбер… Если только бы я была уверена, что он перешел границу!..
— И как бы вы поступили? — пробурчал он.
— Я стала бы дышать более вольготно… Иначе я чувствую, что он меня убьет, поскольку он…
А Мегрэ окружала некая квинтэссенция маленького мирка Монмартра, который мужественно трудится, довольствуясь незначительными радостями. На кухонном столе лежала отбивная, предназначавшаяся на обед, и картонная коробка с тертым сельдереем, приправленным соусом провансаль, купленная у молочницы, а также тарелка из голубого фаянса с сердцем, тушенным в сливках.
Около швейной машинки — начатое платье, вечернее платье из органди, усеянное весенними букетами. В фарфоровой чашке булавки, пуговицы, карандаш, мелки и несколько марок.
Одним словом, частная жизнь, освещенная этим балконом, повисшим над городом.
Мадемуазель Берта всхлипывала, без всякого кокетства показывая красный нос, блестящие щеки.
— Я знаю, что я бестактна, что я говорю о вещах так, как понимаю их… Тем не менее если вы мне не поможете, я не сомневаюсь, вы понимаете, что на днях вам придется опознавать меня в морге… Это мой первый любовник, господин комиссар!.. До сих пор я вела себя благоразумно, верите вы мне или нет… Я хотела выйти замуж, иметь детей… Особенно иметь детей!
А теперь…
— Я доживу до этого момента, — неумело пообещал Мегрэ, поскольку он всегда питал отвращение к излияниям чувств.
Но он еще не закончил, как она схватила его руку и поцеловала.
— Спасибо, комиссар! Но скажите еще одну вещь… Я ведь не чудовище, правда? Я его любила, я не вру… Но тот, кого я любила, был честным юношей, которого я видела в нем… И я не предала его ради предательства…
Доказательством этому служит то, что я не обратилась в полицию… Вы совсем иное дело… Я позвала вас для того, чтобы вы меня защитили, поскольку я боюсь, поскольку я слишком молода, чтобы умирать.
Он вновь отдалился от нее и, стоя на балконе, повернулся к ней спиной, в то время как табачный дым образовывал ореол вокруг его головы.
— Что вы собираетесь предпринять? — продолжала она. — Разумеется, я оплачу расходы. Я не богата, но я вам сказала, что у меня есть немного денег…
- Невиновные - Жорж Сименон - Классический детектив
- Мой друг Мегрэ - Жорж Сименон - Классический детектив
- Мегрэ и бродяга - Жорж Сименон - Классический детектив
- Мегрэ и строптивые свидетели - Жорж Сименон - Классический детектив
- Терпение Мегрэ - Жорж Сименон - Классический детектив
- Нотариус из Шатонефа - Жорж Сименон - Классический детектив
- Негритянский квартал - Жорж Сименон - Классический детектив
- Стриптиз - Жорж Сименон - Классический детектив
- Мегрэ ищет голову - Жорж Сименон - Классический детектив
- Записки Мегрэ - Жорж Сименон - Классический детектив