Форма входа
Читем онлайн Лев Толстой - Максим Горький
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
...не знаю сам, что буду
Петь, но только песня зреет,
этим он выразил настоящее, народное чувство поэзии. Мужик тоже не знает, что он поет-ох, да-ойт да-эй - а выходит настоящая песня, прямо из души, как у птицы. Эти ваши новые всё выдумывают. Есть такие глупости французские "артикль де Пари", так вот это они самые у твоих стихоплётов. Некрасов тоже сплошь выдумывал свои стишонки.
- А Беранже? - спросил Сулер.
- Беранже - это другое! Что же общего между нами и французами? Они чувственники; жизнь духа для них не так важна, как плоть. Для француза прежде всего - женщина. Они - изношенный, истрепанный народ. Доктора говорят, что все чахоточные - чувственники.
Сулер начал спорить с прямотой, свойственной ему, неразборчиво выбрасывая множество слов. Л. Н. поглядел на него и сказал, улыбаясь широко:
- Ты сегодня капризничаешь, как барышня, которой пора замуж, а жениха нет...
ХII
Болезнь еще подсушила его, выжгла в нем что-то, он и внутренне стал как бы легче, прозрачней, жизнеприемлемее. Глаза - еще острей, взгляд пронзающий. Слушает внимательно и словно вспоминает забытое или уверенно ждет нового, неведомого еще. В Ясной он казался мне человеком, которому всё известно и больше Нечего знать,- человеком решенных вопросов.
XIII
Если бы он был рыбой, то плавал бы, конечно, только в океане, никогда не заплывая во внутренние моря, а особенно - в пресные воды рек. Здесь вокруг него ютится, шмыгает какая-то плотва; то, что он говорит, не интересно, не нужно ей, и молчание его не пугает ее, не трогает. А молчит он внушительно и умело, как настоящий отшельник мира сего. Хотя и много он говорит на свои обязательные темы, но чуется, что молчит еще больше. Иного - никому нельзя сказать. У него, наверное, есть мысли, которых он боится.
XIV
Кто-то прислал ему превосходный вариант сказки о Христовом крестнике. Он с наслаждением читал сказку Сулеру, Чехову,- читал изумительно! Особенно забавлялся тем, как черти мучают помещиков, и в этом что-то не понравилось мне. Он не может быть неискренним, но если это искренно, тогда - еще хуже.
Потом он сказал:
- Вот как хорошо сочиняют мужики. Всё просто, слов мало, а чувства-много. Настоящая мудрость немногословна, как - господи помилуй.
А сказочка-свирепая.
XV
Его интерес ко мне - этнографический интерес. Я, в его глазах, особь племени, мало знакомого ему, и - только.
XVI
Читал ему свой рассказ "Бык"; он очень смеялся и хвалил за то, что знаю "фокусы языка".
- Но распоряжаетесь вы словами неумело,- вес мужики говорят у вас очень умно. В жизни они говорят глупо, несуразно,- не сразу поймешь, что он хочет сказать. Это делается нарочно,- под глупостью слов у них всегда спрятано желание дать выговориться другому. Хороший мужик никогда сразу не покажет своего ума, это ему невыгодно. Он знает, что к человеку глупому подходят просто, бесхитростно, а ему того и надо! Вы перед ним стоите открыто, он тотчас и видит все ваши слабые места. Он недоверчив, он и жене боится сказать заветную мысль. А у вас - всё нараспашку, и в каждом рассказе какой-то вселенский собор умников. И все афоризмами говорят, это тоже неверно,- афоризм русскому языку не сроден.
- А пословицы, поговорки?
- Это - другое. Это не сегодня сделано.
- Однако вы сами часто говорите афоризмами.
- Никогда! Потом вы прикрашиваете всё: и людей и природу, особенно людей! Так делал Лесков, писатель вычурный, вздорный, его уже давно не читают. Не поддавайтесь никому, никого не бойтесь,- тогда будет хорошо...
XVII
В тетрадке дневника, которую он дал мне читать, меня поразил странный афоризм: "Бог есть мое желание".
Сегодня, возвратив тетрадь, я спросил его - что это?
- Незаконченная мысль,- сказал он, глядя на страницу прищуренными глазами.- Должно быть, я хотел сказать: бог есть мое желание познать его... Нет, не то...- Засмеялся и, свернув тетрадку трубкой, сунул ее в широкий карман своей кофты. С богом у него очень неопределенные отношения, но иногда они напоминают мне отношения "двух медведей в одной берлоге", 94.
XVIII
О науке.
"Наука-слиток золота, приготовленный шарлатаном-алхимиком. Вы хотите упростить ее, сделать понятной всему народу,- значит: начеканить множество фальшивой монеты. Когда народу станет понятна истинная ценность этой монеты - не поблагодарит он нас".
XIX
Гуляли в Юсуповском парке. Он великолепно рассказывал о нравах московской аристократии. Большая русская баба работала на клумбе, согнувшись под прямым углом, обнажив слоновые ноги, потряхивая десятифунтовыми грудями. Он внимательно посмотрел на нее.
- Вот такими кариатидами и поддерживалось всё это великолепие и сумасбродство. Не только работой мужиков и баб, не только оброком, а в чистом смысле кровью народа. Если бы дворянство время от времени не спаривалось с такими вот лошадями, оно уже давно бы вымерло. Так тратить силы, как тратила их молодежь моего времени, нельзя безнаказанно. Но, перебесившись, многие женились на дворовых девках н давали хороший приплод. Так что и тут спасала мужицкая сила. Она везде на месте. И нужно, чтобы всегда половина рода тратила свою силу на себя, а другая половина растворялась в густой деревенской крови и ее тоже немного растворяла. Это полезно.
XX
О женщинах он говорит охотно и много, как французский романист, но всегда с тою грубостью русского мужика, которая - раньше - неприятно подавляла меня. Сегодня в Миндальной роще он спросил Чехова:
- Вы сильно распутничали в юности?
А. П. смятенно ухмыльнулся и, подергивая бородку, сказал что-то невнятное, а Л. Н., глядя в море, признался:
- Я был неутомимый...
Он произнес это сокрушенно, употребив в конце фразы соленое мужицкое слово. Тут я впервые заметил, что он произнес это слово так просто, как будто не знает достойного, чтобы заменить его. И все подобные слова, исходя из его мохнатых уст, звучат просто, обыкновенно, теряя где-то свою солдатскую грубость и грязь. Вспоминается моя первая встреча с ним, его беседа о "Вареньке Олесовой", "Двадцать шесть и одна". С обычной точки зрения речь его была цепью "неприличных" слов. Я был смущен этим и даже обижен; мне показалось, что он не считает меня способным понять другой язык. Теперь понимаю, что обижаться было глупо.
XXI
Он сидел на каменной скамье под кипарисами, сухонький, маленький, серый и все-таки похожий на Саваофа, который несколько устал и развлекается, пытаясь подсвистывать зяблику. Птица пела в густоте темной зелени, он смотрел туда, прищурив острые глазки, и, по-детски - трубой сложив губы, насвистывал неумело.
- Как ярится пичужка! Наяривает. Это-какая? Я рассказал о зяблике и о чувстве ревности, характерном для этой птицы.
- На всю жизнь одна песня, а - ревнив. У человека сотни песен в душе, но его осуждают за ревность - справедливо ли это? - задумчиво и как бы сам себя спросил он.- Есть такие минуты, когда мужчина говорит женщине больше того, что ей следует знать о нем. Он сказал - и забыл, а она помнит. Может быть, ревность - от страха унизить душу, от боязни быть униженным и смешным? Не та баба опасна, которая держит за..., а которая - за душу.
Когда я сказал, что в этом чувствуется противоречие с "Крейцеровой сонатой", он распустил по всей своей бороде сияние улыбки и ответил:
- Я не зяблик.
Вечером, гуляя, он неожиданно произнес:
- Человек переживает землетрясения, эпидемии, ужасы болезней и всякие мучения души, но на все времена для него самой мучительной трагедией была, есть и будет - трагедия спальни.
Говоря это, он улыбался торжественно,- у него является иногда такая широкая, спокойная улыбка человека, который преодолел нечто крайне трудное или которого давно грызла острая боль, и вдруг - нет ее. Каждая мысль впивается в душу его, точно клещ; он или сразу отрывает ее, или же дает ей напиться крови вдоволь, и, назрев, она незаметно отпадает сама.
Увлекательно рассказывая о стоицизме, он вдруг нахмурился, почмокал губами и строго сказал:
- Стеганое, а не стежаное; есть глаголы стегать и стяжать, а глагола стежать нет...
Эта фраза явно не имела никакого отношения к философии стоиков. Заметив, что я недоумеваю, он торопливо произнес, кивнув головой на дверь соседней комнаты:
- Они там говорят: стежаное одеяло!
И продолжал:
- А слащавый болтун Ренан...
Нередко он говорил мне:
- Вы хорошо рассказываете - своими словами, крепко, не книжно,
Но почти всегда замечал небрежности речи и говорил вполголоса, как бы для себя:
- Подобно, а рядом - абсолютно, когда можно сказать - совершенно!
Иногда же укорял:
- Хлибкий субъект-разве можно ставить рядом такие несхожие по духу слова? Нехорошо...
го чуткость к формам речи казалась мне - порою - болезненно острой; однажды он сказал:
У какого-то писателя я встретил в одной фразе кошку и кишку-отвратительно! Меня едва не стошнило. иногда он рассуждал:
Подождем и под дождем - какая связь?
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Лев Толстой - Максим Горький бесплатно.
Похожие на Лев Толстой - Максим Горький книги
- Все-все-все сказки, рассказы, были и басни - Лев Николаевич Толстой - Прочая детская литература / Детская проза / Русская классическая проза / Прочее
- Читатель - Максим Горький - Русская классическая проза
- Благо Любви - Толстой Лев Николаевич - Русская классическая проза
- Севастопольские рассказы - Лев Толстой - Русская классическая проза
- Ученые разговоры - Иннокентий Омулевский - Русская классическая проза
- Фальшивый купон - Толстой Лев Николаевич - Русская классическая проза
- Заметки - Мария Сергеевна Грищенко - Поэзия / Русская классическая проза
- Камешки на ладони - Владимир Солоухин - Русская классическая проза
- Как поймали Семагу - Максим Горький - Русская классическая проза
- Том 1. Повести, рассказы, стихи 1892-1894 - Максим Горький - Русская классическая проза
