Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Потише ты! - взвизгнул Костя. Тейка с такой силой уперлась ему острым локтем в живот, что даже дух захватило.
- Костик! Костик! - раздался встревоженный голос мамы: - Где ты, Костик?!
- Я тебе место, Костик, заняла! - добавила ехидина-Тейка, все еще пробивавшаяся к дверям. - Сюда, деточка!
Этого Костя стерпеть не мог и, чуть подавшись вперед, так, чтобы слышала только она, скороговоркой выпалил:
- Тили-тили теста... Тейка плюс Руслан - любовь! Троллейбус резко затормозил.
- Подожди, подожди, вот тебя Руслан достанет и врежет как следует, чтоб не дразнился! - пропищала Тейка. - Дубилон замшелый! - и выскочила из троллейбуса.
Костя показал бы ей кулак, но руку поднять было невозможно...
Дубилон... Что за странное ругательство. Дебил или дубина? Ладно, пусть - дубилон, но почему "замшелый"?! Мохом, что ли, покрытый?! И при чем тут мох? Так смешней, обидней?!
Но вообще-то... Он сам, первый, про жениха и невесту ляпнул. А это обидней, чем "манная каша". Как ни крути, так ведь сказала Тейка правду про его белую кожу. Что же до жениха и невесты... Вдруг у них с Русланом... нежная дружба, тогда гадко над этим насмехаться. Во втором классе ему, Косте, очень нравилась Милочка. Она об этом не знала и никто не знал. Очень он боялся: вдруг узнают, начнут дразниться. Ее будут дразнить. Такое бы он не стерпел. Потом Милочка уехала насовсем, и он тайком плакал, часто плакал, - ведь пацаном еще был. Скучно стало без нее в школе, неинтересно...
Мама, протолкавшись к нему в середину троллейбуса, что-то там негромко, сердито говорила. Костя не слушал. Ему было как-то не по себе. Может, Тейка, сойдя с троллейбуса, не идет к Руслану, а сидит где-нибудь под кустом и ревет от обиды.
- Ты что, уснул?! - встряхнула его за плечо мама. - Нам скоро выходить!
Он молча отвернулся.
- И нечего злиться. Пора усвоить: мороженое тебе категорически противопоказано...
- Мы завтра поедем в Аркадию? - невпопад спросил Костя. Наверное, Тейка с Русланом опять придут на пляж, а уж он придумает, как загладить свою вину.
- Успокойся, поедем, - сказала мама и, конечно, тут же добавила: - Если без запинки сыграешь гаммы, этюд и повторишь геометрию...
Без слова "если" и длинного перечня условий мама "да" не говорила.
Однако они ни на другой день, ни в последующие в Аркадию не попали.
ГЛАВА II
Татьяна Петровна достала из сумки ключи, собираясь отпереть квартиру, а за дверьми нетерпеливо, но тихо уже повизгивала Жужа, вообще-то, когда Костя возвращался из школы, она громко лаяла, терлась о ноги хозяина, прыгала на него, выражая этим бурный восторг. Но в присутствии мамы ничего подобного собачонка себе не позволяла.
На лестничную площадку вышел сосед и сказал, протягивая розовый бланк:
- Вам телеграмма. Срочная, вот я и принял.
- Спасибо. Большое вам спасибо. - Татьяна Петровна улыбнулась.
- Наверное, от папы, - обрадованно произнес Костя и, взяв у мамы ключи, открыл дверь.
Жужа незаметно ткнулась носиком ему под коленку - и Костя тоже незаметно погладил ее между торчащими рыжими ушами.
- Я как чувствовала, что сегодня от папы будет весточка, потому и торопилась домой! - взволнованно говорила Татьяна Петровна. Тут же, в прихожей, она бросила на пол сумку и, бережно разворачивая бланк, пошла в комнату.
- Наверное, они уже из рейса возвращаются, - проговорил Костя.
Жужа, виляя белым пушистым хвостом, вопросительно посмотрела на хозяина. Но приглашения - тоже войти в комнату - с его стороны не последовало, и собачонка, опустив голову и хвост, поплелась к своей подстилке. Однако, лежа в прихожей, не спускала с него живых черных глаз.
А Костя ждал, когда мама, наконец, прочтет телеграмму.
Но Татьяна Петровна, взглянув на подпись, озабоченно подняла брови, потом про себя - чего никогда не делала - прочитала сообщение и, побледнев, опустилась на стул.
- Что с папой? - испуганно прошептал Костя. Ему вдруг представился наскочивший на айсберг и расколовшийся пополам теплоход, захлестывающие его волны... Судно мгновенно погружается в море так, как было с "Адмиралом Нахимовым". - Что случилось?! - уже еле слышно повторил Костя.
- Телеграмма от моей мамы, твоей бабы Лены. Она... она очень тяжело больна. - Татьяна Петровна положила на стол бланк, сдавила пальцами виски. Потом снова схватила телеграмму, будто там что-то еще было, чего она не заметила.
- Не может быть, - испуганно проговорил Костя. Баба Лена веселая, крепкая, вечно хлопочущая по хозяйству - то на кухне, то в огороде и вдруг "тяжело больна". - Не может такого быть, растерянно повторил он.
Мама не ответила.
Он вышел на кухню и выпил целый стакан воды. Притихшая Жужа чуть приподняла голову. Костя налил воды и ей в уже пустую мисочку. Но собачонка все смотрела на своего хозяина выпуклыми, как пуговки, влажными глазами. Она все понимала, понимала, что сейчас в доме не до веселья и игр.
Костя, понурившись, сидел на табурете, думая о бабе Лене, которую очень любил. Она приезжала к ним в гости, вытаскивала из своих "клумков" пироги с грибами, с яблоками, уставляла кухонный стол банками с вареньем и всякими солениями. Дома становилось и шумно, и радостно. Из кухни тянуло всякими вкусными запахами.
Косте хотелось, чтоб баба Лена никуда от них не уезжала. Но она говорила: "У вас всюды асфальт, дыхаты нэма чым. А у нас в сэли запашным хлибом, травою, вышнею пахнэ... ". Ему тоже нравилось, как пахнет земля у бабы Лены, и он не возражал. И парное молоко, и первой муки красивый домашний каравай...
Но к бабушке они ездили только летом. Ненадолго. И вот она заболела. Теперь мама должна устроить ее в самую хорошую больницу, тогда баба Лена быстро поправится. Ведь поправился дядя Валя папин младший брат. Про него тоже говорили: тяжелый больной. Правда, прилипло к нему слово "инвалидность", которое родители произносят шепотом. И еще мама как-то сказала своей знакомой, думая, что он, Костя, не слышит: "Валентин со странностями. И вообще... чудак!"
Он, Костя, никаких странностей за дядей Валей не замечал...
Из-за стены донеслось всхлипывание. Костя встал - коленки уже не дрожали - и вернулся в комнату.
- Мне надо ехать. Я обязана быть рядом с матерью, - сквозь слезы проговорила Татьяна Петровна. - Отвезу ее в московскую клинику. Там прооперируют. Если вовремя прооперировать... Я должна... должна. - Она подняла голову и увидела Костю.
- Конечно, должна. В самую лучшую, - согласился он и робко взял маму за руку.
Она порывисто прижала его к себе и поцеловала в щеку. Такое бывало очень редко. У него даже в носу защипало.
- Сегодня же поезжай, - глотнув какой-то комок, твердо проговорил Костя.
- Я буду с бабой Леной в больнице, а тебя куда дену? И здесь не с кем оставить.
- С Жужкой останусь, - оживившись, предложил Костя. - Будем жарить яичницу, подогреем кашу.
- Подогреем кашу... - улыбнувшись сквозь слезы, проговорила мама. - Чтоб подогреть, надо сначала сварить. А ты ничего, ну ничего не умеешь.
- Колбасу купим. Молоко, - сразу же нашелся Костя. Жужа обожает колбасу, вполне они обойдутся до маминого возвращения.
- Не говори глупостей! - уже обычным строгим тоном остановила сына Татьяна Петровна. - Как будто всегда можно колбасу купить. Ты тут и пожар устроишь, и соседей затопишь. К тому же про живодерку я еще не забыла! - Мама насупила брови и поджала губы.
От поганого слова "живодерка" Косте тоже стало не по себе. Мама тогда была на работе, и они с Жужей вышли погулять.
Двух шагов от парадного не успели сделать, как что-то больно ударило Костю по ногам, а в следующую секунду он увидел в сетке на шесте улетающую от него Жужу
Собаколов вместе со своей добычей вскочил на подножку отъезжающего грузовика. Вместо кузова на машине была огромная клетка битком набитая собаками.
- Отдайте Жужу! Отдайте! - вне себя закричал Костя, устремляясь за собаколовами.
На ходу гицель бросил свернувшуюся калачиком и потому казавшуюся особенно маленькой и беззащитной Жужу в общую клетку.
Машина на большой скорости свернула за угол одного дома, другого, а Костя, задыхаясь, все бежал следом с криком:
- Отдайте Жужу! Отдайте мою собаку!
Прохожие, наблюдавшие эту сцену, давали теперь уже бесполезные советы:
- А ты бы на ремешке, на ремешке собачонку свою вел.
- Пораньше бы песика выводил, когда этих живодеров еще на улицах нет.
Костя еле сдерживался, чтоб не заплакать, истошно не закричать от бессилия, от боли и страха за Жужу. Как же теперь без нее?!
Машина скрылась из виду.
Представив себе, что сейчас сделают с его любимицей, он опустился на землю и закрыл лицо руками.
- А ты не убивайся, хлопчик! Беги туда, на Пересыпь, может, успеете выкупить, - сказала старушка, поставив рядом с собой кошелку с овощами.
- Может... успеете, - прошептал Костя, догадываясь, что женщина понимает под этим словом. - А-а... если я не успею...
- Возьми такси, шофер знает куда отвезти, - подсказала другая, совсем еще молодая, покачивая коляску, в которой спал малыш.
- И время и место: Историко-филологический сборник к шестидесятилетию Александра Львовича Осповата - Сборник статей - История
- Правда о священнике Гапоне - Эдуард Хлысталов - История
- Генералиссимус. Книга 2. - Владимир Карпов - История
- Государственная тайна пенсионерки - Григорий Померанц - История
- Бред шведской кобылы - Николай Дмитриевич Чистяков - История
- Витрины великого эксперимента. Культурная дипломатия Советского Союза и его западные гости, 1921-1941 годы - Майкл Дэвид-Фокс - История
- Реформа в Красной Армии Документы и материалы 1923-1928 гг. - Министерство обороны РФ - История
- Жизнь и реформы - Михаил Горбачев - История
- Мир истории : Россия в XVII столетии - Виктор Иванович Буганов - История / Прочая научная литература
- Война: ускоренная жизнь - Константин Сомов - История